Второе правило семьи Райс - Оксана Гринберга

Нет, уже трое!

Они все-таки меня скрутили, вывернули руки за спину. Один зажимал мне рот, а второй ударил коленом в живот. Да так, что перед глазами померкло от боли. Наверное, отомстил за то, что я его укусила, а перед этим еще и заехала ногой в пах.

А потом они все-таки нацепили на меня проклятый браслет!

– Эй, полегче с ней! – внезапно подал голос Эстар. – Мы так не договаривались!

– Предатель! – прошипела я, все еще пытаясь освободиться. – Зачем ты вообще с ними договаривался?! Как ты мог?!

Вместо ответа – удар в висок. Наверное, потому что я продолжала сопротивляться. Вырывалась, пиналась и кусалась, словно загнанная в западню дикая кошка, и нападавшие решили это прекратить.

Боль пронзила мою голову, а затем мой мир стал тускнеть.

Покачнулся и, обидевшись на всех, исчез.

***

Склады Южного Торгового Синдиката. Меерс

– Где она? – недовольным голосом спросил центинец.

Лизиретт болезненно поморщилась, а стоявший позади нее начальник охраны положил руку на меч.

Со вчерашнего вечера у нее жутко болела голова, и Лизиретт не знала, куда деваться от давящего, словно разрывавшего ее изнутри, чувства.

Ничто не помогало – ни магия, ни целебные микстуры, ни мольбы к Трехликому.

Началось все с момента, когда она осмелилась и принялась действовать. И теперь все шло по ее плану – отыскались не только исполнители, но и люди с хорошими связями, которым она пообещала свою благодарность, когда станет королевой Хастора. А это стоило куда дороже россыпи золотых монет из хранилища ее отца!

Потом и этот, как его… Эстар Хорст повелся на ее сладкие речи и помог завлечь мерзкую девку в ловушку. Зато теперь смотрел на нее требовательно и говорил на центинском, а ведь их язык – грязная помойка, грубый и отрывистый!

К тому же он вызвал у нее очередной приступ головной боли.

Лизиретт терпеть не могла центинский, хотя неплохо его знала. Поэтому решила, что когда она станет королевой, то заставит своего мужа стереть эту страну с лица земли.

– С ней все в порядке, – поморщившись, ответила она. Сделала знак своим людям приготовиться. – Все будет именно так, как мы договаривались.

– Но ее били! Разве нельзя было по-другому? – недовольным голосом поинтересовался центинец.

– Нельзя! – отрезала Лизиретт. – Она – сильная магесса, как еще можно было с ней справиться? Думаешь, любезно попросить ее проследовать с нами на корабль?!

Центинский маг ненадолго задумался.

– Где она сейчас? Надеюсь, ее путешествие в Детрию будет…

– Ее путешествие пройдет вполне комфортабельно, – заверила его Лизиретт и снова поморщилась.

С цепями на ногах, лишенная не только магии, но и возможности сбежать, центинка – Аньез Райс, вот как ее звали! – сейчас находилась в трюме одного из хасторских кораблей.

Тот уже скоро отчалит, и в трюме Аньез Райс пробудет до тех пор, пока корабль не завершит свое путешествие.

Сперва он выйдет из бухты Меерса. Затем торговое судно возьмет курс на Остар, сопровождаемое двумя военными фрегатами, так как Срединное Море кишело пиратами.

Впрочем, капитан «Синего Лебедя» и сам был того же рода и племени – занимался незаконными делишками. Помимо перевозок грузов он промышлял еще и тем, что похищал и продавал на невольничьих рынках Остара красавиц-девственниц из Хастора.

Экзотический товар пользовался огромным спросом, и торговля шла бойко. Заодно посланный от Лизиретт человек еще тому и приплатил. Потому что невольничий рынок Даккии – самое место той шалаве, которая решила заполучить ее Эрвальда!

Лизиретт была на ипподроме. Скрытая от посторонних глаз в ложе своей семьи, она наблюдала за тем, как Эрвальд обхаживал ту девку, а затем сжимал ее в объятиях, когда эта дура… Впрочем, актерского мастерства ей не занимать – она так ловко упала принцу в руки со своего дракона!

Лизиретт поморщилась от очередного приступа. Кажется, ее голова скоро расколется надвое!

Сперва она собиралась ее убить, затем приказать сжечь тело, но все-таки передумала. Слишком уж милосердное наказание для центинки, а милосердие – не ее конек!

Место этой девки – на невольничьем рынке, а потом в постели какого-нибудь остарского извращенца, который будет забавляться с ней каждый божий день, пока эта дрянь не забудет, как ее зовут.

Оставалось лишь разобраться с ее незадачливым однокурсником.

Неужели, одурманенный страстью, тот решил, что Лизиретт выполнит свое идиотское обещание?! Поверил в то, что она доставит его возлюбленную в Детрию, где они будут жить в мире и согласии? Поселяться в сельском имении, принадлежавшем Хорстам, а Аньез Райс простит ему похищение, потому что он якобы спасал ее от нежеланного замужества с Эрвальдом?

Какой же глупец, да еще и самонадеянный!

Он до сих пор не понимал, какая ему отведена роль во всей этой истории!

– Если что-то пойдет не так… – с угрозой начал Эстар.

Не договорил, потому что Лизиретт подала знак своим телохранителям.

Центинец был неплохим магом, но ее люди оказались намного опытнее, и их было больше. Защита Хорста продержалась недолго, и вот уже он лежал у ног Лизиретт – мертвый, с дырой от магического заклинания в спине.

Красавица брезгливо толкнула тело обутой в дорогие сандалии ножкой. Перевернула, затем усмехнулась, увидев безжизненный, устремленный в вечернее небо взгляд центинца.

– Их будут искать лучшие королевские маги, – сказала она своим людям. – Поэтому сделайте так, чтобы ни у кого не возникло ни тени сомнения. Пусть решат, что девка сбежала в горы с… этим! Вот этим! – кивнула на мертвеца. – А там они попали в засаду. Горные Братья убили мага, а девку увезли с собой. Да так, что уже с концами. Пусть и дальше ее ищут в горах!

Ее будут искать, но не найдут.

В Горные Братья уходили самые отъявленные головорезы, скрывавшиеся от правосудия в ущельях вокруг Меерса.

А даже если кого-то из них и поймают, кто им поверит?! Кого они убедят в том, что не убивали и не похищали? Разве можно доверять тем, чьи отряды состояли сплошь из убийц и насильников?!

Когда Эрвальд поймет, что центинку ему не вернуть, он смирится с неизбежным.

А Лизиретт все это время будет рядом. Утешит, обнимет, приласкает.

Станет королевой Хастора.

Глава 5

Очнулась я от боли – мне казалось, что моя голова разваливалась на части. Не только она – все тело было словно налито свинцом, а каждый вздох – затхлым и зловонным воздухом – приносил с собой тупую