«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин

Ваще, наш Василий — молодец!

С одной стороны… А с другой стороны — он какой-то «односторонний» молодец.

Подкинул ему тщательно разжевав, идейку об селеновых выпрямителях и, даже — сам селен вместе с кадмием для первых опытов — с трудами тяжкими, но приобрёл… Вот только, уж как бы не год с тех пор прошёл — а воз и ныне там. Короче оказалось, что наш Вася молодец только в том, что касается радиоламп — очень узкой специализации «молодец», то есть.

Тем более, нечего ему поручать и лишний геморр по поводу оборудования для «ЭДЭ».

Тогда кому?

В «Нижегородской радиолаборатории» были ликвидированы лаборатории Вологдина и Шорина, а их сотрудники вместе с руководителями перебрались в Северную столицу — поближе к европейскому комфорту.

Осталась только лаборатория Владимира Васильевича Татаринова, заодно преподающего физику в Нижегородском университете. Но в ней работали над усовершенствованием передающих и принимающих антенн и, ничем не могли мне помочь. С Михаилом Александровичем Бонч-Бруевичем же, я несмотря на все старания — за всё время моего сотрудничества с учреждением им возглавляемым, никак встретиться не смог. Очень занятой товарищ: то в командировках, то на симпозиумах, а то и на правительственных совещаниях.

Ну, что ж… Когда гора не идёт к Пифагору… Или как там?

Короче, надо ехать в Питер!

Тем более, там у меня ещё есть одно небольшое дельце…

* * *

В сентябре прошлого года, я уже разок в Ленинграде побывал.

Это, когда встречал и затем с отрядом вневедомственной охраны — сопровождал до места немецкое оборудование для «Завода контрольно-измерительных инструментов имени Кулибина», что в одноимённой «Воспитательно-трудовой колонии (ВТК) для несовершеннолетних».

Помните, да?

Вот и в этот раз, уже весной 1925 года — случилась примерно такая же оказия и, я ей воспользовался для «ловли» сразу двух «зайцев»… Пожалуй, трёх или даже четырёх зайцев.

Ну, сперва закончим о «заклёпках».

Специалисты «Центральной радиолаборатории» в Ленинграде (ЦРЛ), с которыми мне довелось побеседовать — видимо не совсем понимали, чего мне от них надо — зато сразу сообразили, что мне «деньги ляжку жгут»…

Поэтому, «грузили» меня по полной!

Последний с кем я беседовал, был Валентин Петрович Вологдин. Хотя, из всех мне известных к тому времени «мастистых» советских радиотехников — с ним наиболее был близко знаком, но в конце концов — он меня конкретно «кинул» с ртутными выпрямителями и, поэтому сперва — я вообще хотел было его обойти стороной. Лишь, в самый последний момент — когда уже собирался выложить «лавы», дай думаю зайду к старому знакомцу…

И зашёл!

Валентин Петрович, сперва встретил меня довольно настороженно.

Но когда я передав привет от его брата (Виктора Петровича — ныне плотно окопавшегося в Ульяновске начальником «Лаборатории промышленной сварки»), под самовар поболтав об чём угодно — только не о неполученных от него «ништяках» — он оттаяв душой и, я изложил суть моей проблемы.

Внимательно выслушав, он:

Рисунок 50. Типичная схема искрового передатчика и приёмника начала XX века. В передатчике, схема которого показана слева, П — вращающийся прерыватель, ТК — телеграфный ключ, ИК — индукционная катушка, Р — разрядник.

В приемнике имеется колебательный контур. Цепь антенны и колебательный контур настраиваются в резонанс на частоту передатчика таким же способом, как и в передатчике. Кроме того, предусмотрена регулировка емкости колебательного контура; Д — кристаллический детектор, причем для подбора оптимального режима его действия предусмотрена батарея Б с делителем напряжения. Для воспроизведения принимаемого сигнала служит телефон Т .

— Говоря своими словами, Серафим Фёдорович, Вам нужен стабильный, регулируемый высоковольтный электрический разрядник?

— Эээ… Ну, да!

Получилось несколько жизнерадостно, как у последнего лабуха.

— Ну, так купите списанный корабельный искровой передатчик и не мучайтесь! А я Вам подскажу, как его переделать, чтоб разряд происходил в жидкости.

От простоты решения проблемы, у меня аж дух перехватило…

А, ВЕДЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО!!!

Первые радиопередатчики были «искровыми»: в их колебательном контуре с помощью искрового разряда (практически — короткое замыкание) возбуждались затухающие колебания, а модулятором являлся телеграфный ключ радиста — он замыкал и размыкал цепь питания катушки Румкорфа. Мощность искровых передатчиков доходила до сотен киловатт, дальность передачи длинными волнами — до нескольких сотен километров и, кроме мощности — зависела от высоты антенны. Строительство искровых передатчиков прекратилось около 1916 года, но они ещё очень долго находились в эксплуатации.

Само время мне весьма и весьма благоприятствует!

С 1918 года, Балтийский флот носил гордое наименование «Морских сил Балтийского моря» и, хотя бы номинально — представлял собой внушительную силу, имея следующий корабельный состав: 7 линейных кораблей (из них 4 новейших типа «Гангут»), 8 крейсеров, 9 эсминцев типа «Новик», 20 старых эсминцев, 9 новых подводных лодок (типа «Барс»), 2 канонерские лодки, а также минные заградители, тральщики и великое множество вспомогательных судов. Вся эта великая, но совершенно бесполезная «Армада» — насчитывала 121 боевой корабль и 121 вспомогательное судно, общим водоизмещением в 350 тысяч тонн.

Такую мощь Советскому Союзу содержать было весьма накладно и, с 1921 года производилось её «оптимизация». К 1924 году на Балтике в строю осталось лишь 2 линкора, 1 крейсер, 8 эсминцев, 9 подлодок, 2 канонерские лодки, 12 тральщиков и 3 вспомогательных судна. Остальное всё было списано, разобрано и сдано на металлолом — в том числе и за границу.

* * *

За дело, с Богом!

Ксавер, к которому я предусмотрительно обратился перед ещё первой поездкой, дал мне координаты пары питерских жуликов и к одному из них я обратился. Увы, но я подоспел к «шапочному разбору» и, с разбираемых на лом линкоров и крейсеров мне достался лишь железнодорожный состав с ижорской корабельной бронёй. Да и то, перехваченный и перенаправленный в Ульяновск в самый последний момент. Порядком трёхсот тонн листовой, высококачественной хромо-никелевой стали — хотя и «бывшей в употреблении», толщиной от ⅓ дюйма (8,46 мм) до трёхдюймовой (76, 2 мм).

На что-нибудь, да когда-нибудь сгодится

На всякой же «водоплавающей мелочи», из радиоаппаратуры — был такой откровенный отстой и хлам, что решил не связываться.

Увидев, всю степень моего крайнего огорчения, питерский пройдоха участливо спросил:

— Может, Вам «Новая Голландия» подойдёт? Вот-вот на торги выставят.

Про такой корабль никогда не слышал и, уже махнув рукой на все свои начинания, я с нескрываемым пренебрежением поинтересовался:

— «Новая Голландия»⁈ Это, что ещё за плавающая лохань, такая?

«Пройдоха», видно когда-то имевший непосредственное