Думсдэй: Пацаны - Inferiat

— Да ну, — хохотнул Бучер. — Следователем в полиции.

— Кем?

— Ну, типа детектив, только с тонной бумажек…

— Да уж… — пробормотал Француз, ошеломлённо глядя в пустоту. Что-то никак не соотносился образ Алекса, которого он знал и заполнение бумажек

— И что будем делать? — подал голос Хьюи. — Он ведь видел будущее… Это его план? Он даже Викторию шантажировал… Может, что-то оставил, кроме подписи?

— Не-а, — протянул Бучер. — Но я тут навестил одного знакомого… Плюс, кое-какая информация у меня уже была. Есть лаба одна, Л.Е.С. называется. Сдается мне, туда его и упекли. «Защищать».

— Лес? — переспросил Эм-Эм, нахмурившись.

— Л.Е.С., — Бучер отмахнулся. — Аббревиатура. Вирусы разрабатывают. И знаешь, где находится? Университет Годолкена, ёбана!

— Это что ещё за университет?

— Merde… — Француз помрачнел. — Слышал о таком. Это же Воутовская кузница суперов…

— А я еще хотела туда поступить… — пробормотала Старлайт.

Все замолчали, осознавая, во что опять вляпались.

— Ну что, вы в деле? — нарушил тишину Бучер. — Я бы и сам справился, да боюсь, на костылях далеко один не уйду.

— Сука! — неожиданно взревел Эм-Эм, пнув стул так, что тот покатился в угол. — Блять! Какого…

— Ты чего? — Француз удивлённо уставился на него.

— У меня был последний день! Последний день до пенсии! — рявкнул он, выхватывая телефон. — А ты опять тащишь нас в дерьмо, Бучер! Опять!

— Алекс спас нас, — тихо заметил Хьюи.

— Да знаю я! — отмахнулся от него Эм-Эм, лихорадочно набирая номер. — Чёрт… Блять! Ну за что?! Мне нужно позвонить Джонин…

— Ага, — хмыкнул Бучер. — Похоже, кому-то влетит по первое число…

— Завались, Бучер! Просто завались! — он вышел из помещения, вынося старую дверь.

— Ну а вы? — Мясник оглядел остальных. — Дело опасное…

— Я в деле, — твёрдо сказал Хьюи, сразу после завершения фразы Бучера.

— МЫ в деле, — поправила его Старлайт, скрестив руки. — Как бы вы мне ни были отвратительны… оба, он действительно нас спас.

— Ещё спрашиваешь? — возмутился Француз. — Конечно, мы с вами. Правда, Кимико?

Кимико молча провела пальцем по горлу, мило улыбнувшись.

— И это тоже будет, нам…

— Я вас всех ненавижу… Особенно тебя, Бучер, — с грохотом вернулся Эм-Эм, спрятав телефон в карман. — Но Алекс — свой. А я своих не бросаю.

— Ну и ладушки, — довольно оскалился Бучер, оглядев изрядно побитую компанию. — Как в старые добрые, а?

— У тебя хоть план есть? — нахмурился Марвин. — Или, как обычно, подождём, пока всё пойдёт по пизде, а потом уже будем разбираться?

— Лучше, — ухмыльнулся Бучер. — У меня есть рисунок плана… и пара идей.

Он достал еще один большой лист, где схематично, дрожащей рукой был описан план подземного комплекса, с разными пометками. Листок был немного запачкан.

— Мясник, у тебя там что-то протекает, — заметил Хьюи, указывая на его гипс, на котором застыли красные разводы.

— А, это не моё… — лениво отмахнулся Бучер.

— А чьё?

— Ну так… — ухмыльнулся он, покачивая пробирку. — Я же говорю, навестил одного знакомого…

***

Мы держим путь в сторону леса…

Мы видим снег скал…

И нам ни к чему ветер песен,

Который мы оставили вам, покидая…

— Блять.

— Пациент, отойдите от двери!

Я напевал прилипчивые строчки одной из своих любимых групп, рассеянно глядя сквозь маленькое окошко на стену напротив. Кто-то зачем-то раскрасил её уродливым изображением леса — то ли художник был под чем-то, то ли у него напрочь отсутствовал вкус. Хотя, если выбирать между этим и однотонной стерильной белизной камеры, то пусть лучше кривой лес. Белые стены вызывали у меня слишком неприятные воспоминания — отголоски мозголома, который пытались использовать, чтобы сломать меня.

Смирительная рубашка, в комплекте с которой я теперь щеголял, была приятным бонусом после того, как я свернул шею ещё одному идиоту. Этот еблан даже не удосужился проверить, сплю ли я после дозы сонного газа. Ну, за такую неосмотрительность пришлось заплатить. Как и мне. Рубашку из плотной ткани теперь дополнительно обматывали еще и несколькими слоями армированного скотча.

Я находился здесь… Да чёрт его знает, сколько. Время давно потеряло смысл.

Амэйзер какое-то время просто методично убивал меня разными способами, словно тестировал, насколько меня хватит. Для чего? Черт его знает. Но ослабленная взрывом Солдатика способность упрямо возвращала меня к жизни, потихоньку прокачиваясь заново. Этот Менгеле просто пристально следил за процессом, каждый раз брал кровь, фиксировал изменения, а затем снова отправлял меня в забвение какой-то новой дрянью.

А потом вдруг всё поменялось. Вместо него появился другой бородатый ублюдок в белом халате, не такой разговорчивый и с виноватым выражением на лице. У него были совсем другие методы. Этот, наоборот, не давал мне умереть. Вводил вены какую-то гадость, от которой тело выкручивало в судорогах, а желудок пытался выплюнуть сам себя.

Череда смертей, сменившаяся экспериментами с этим вирусом, медленно, но верно загоняла меня в состояние апатии. Не радовали даже немного отросшие на месте «новой» кожи волосы. Где были шрамы, они упорно расти отказывались, но теперь у меня хотя бы были брови, и кое-какая жесткая щетина на макушке.

Всё остальное время между «сеансами» я вынашивал план побега. Проблема была одна: шансов на успешный исход почти не оставалось.

Система безопасности здесь была запредельного уровня. Камеры, перегородки, охрана на каждом шагу, секционная система, отсекающая любые пути отступления. Они держали здесь не только меня — в соседних камерах были другие мутанты, и я не сомневался, что над ними тоже ставят свои ебучие эксперименты.

Если бы у меня было хоть немного временного «Ви», всё могло бы сложиться иначе. Я бы выбил эту чёртову дверь и оставил от лаборатории кровавые ошмётки. Или хотя бы еще чуть больше времени… и как это не парадоксально — больше смертей. Но немецкий доктор был не идиотом — он не собирался давать мне раскачаться до такого уровня.

После того случая с охранником транквилизаторы на мне уже не работали. Они быстро это поняли и теперь предварительно шарахали меня электрошокером, прежде чем пустить в комнату новую миксованную смесь. Даже усыпляли с трудом — но