Лекции по общей психологии - Лев Ительсон

Решающая роль этих «логических переживаний» в управлении ходом мышления и переработки им информации с драматической яркостью проявляется при некоторых психических заболеваниях, в частности, при бреде. Известно, что больной с бредом не поддается никаким доводам и логическим доказательствам. Он недоступен переубеждению. Причина этого заключается как раз в особом чувстве достоверности, которым сопровождаются для больного все его дикие идеи, выводы и рассуждения. «Но, как видно, — отмечает психиатр В. Леви, — чувство достоверности есть и у всех обычных здравомыслящих людей... Здоровые также не-переубедимы в своей здоровой логике, как больные *— в своей бредовой. Для больного бред как раз то, в чем его стремятся убедить окружающие».

Человек в массе своей не сознает правил логики, которые управляют его мышлением, примерно так же, как его тело не «сознает», например, законов инерции, которым оно подчиняется. Но при любом резком торможении троллейбуса мы отчетливо ощущаем действие этого закона в переживании толчка, который резко бросает нас вперед. И тело автоматически реагирует на это ощущение изменением своего положения, так чтобы сохранить равновесие. Аналогично соблюдение или нарушение мыслью законов ее движения ощущается сразу в переживаниях достоверности — «плавного хода», или, наоборот, неубедительности, «завихрения», смехотворной «бредовости» выводов. И мысль автоматически реагирует на это переживание изменением характера своего движения.

Исходя из этой аналогии с действием природных законов и сил, некоторые психологи представляли себе деятельность и правила дедуктивного мышления как результат взаимодействия определенных психических сил и «напряжений», идущих от материала мышления и проявляющихся в чувствах убедительности или сомнительности, переживаниях очевидности и «вопроса», предчувствии, где искать решение, и предвосхищении, каким должен быть вывод и т.д.

Другие психологи (и философы) из того же факта бессознательного следования человека в своих рассуждениях правилам логики делали вывод, что эти правила определяются природой самого мозга. Мол, сам мозг (а для идеалистов — дух) так устроен, что автоматически работает по этим законам, не требуя вмешательства со* знания.

Верно ли это? Мы уже можем ответить, что нет. В предыдущих лекциях мы видели, что имеются ступени отражения и переработки информации, на которых психика действует иными способами и по другим правилам. Следовательно, сама логика теоретического мышления не дана от рождения. Она складывается постепенно, вырастает из предшествующих ступеней отражения реальности и переработки информации о ней. Как это происходит?

Раньше, чем ответить на этот вопрос, поставим другой. А почему функционирование мышления по описанным правилам обеспечивает получение новых знаний, позволяет получать новые истинные высказывания и заключения? Что, кроме чувства убедительности, достоверности, обеспечивает их соответствие реальности? Или, по-другому, откуда берется переживание достоверности, почему оно в большинстве случаев соответствует верному отражению определенных сторон реальности?

Причина здесь проста. Она заключается в том, что логические связи суждений и высказываний в умозаключениях и выводах отображают общие отношения вещей и явлений в действительности. Так, например, умозаключение «Если все М-Р и S—М, то S— Р» как будто не имеет никакого реального содержания и определяется лишь формой высказываний. Ведь вместо S, Л/, Р можно подставить любые слова и понятия.

Однако, это не так. В действительности указанная форма отражает определенное реальное отношение вещей и их признаков: «если все элементы класса М имеют признак Р и S принадлежит к классу М, то S имеет признак Р».

Аналогичные результаты мы получим при анализе всех остальных модусов силлогизма. В основе их всех оказывается лежащим то же самое общее отношение реальности и понятий о ней: если свойство Р имеется (или отсутствует) у всех предметов, образующих данный класс, то это свойство, соответственно, имеется (или отсутствует) у любых предметов, относимых к этому классу.

Другие эквивалентные формулировки отношений, лежащих в основе силлогизма (их называют аксиомами силлогизма): а) признак признака предмета (класса) есть признак самого предмета (класса); б) часть части целого составляет тоже часть этого целого и т.д.

Нетрудно заметить, что и тут мы имеем отображение общих свойств реальности и ее отражения с помощью понятий. Это подчеркивал В.И. Ленин, указывая, что логические «фигуры» суть «самые обычные отношения вещей» («Философские тетради, стр. 152).

Потому их применение и дает отношения понятий, соответствующие действительным отношениям вещей. При этом, вовсе не обязательно, чтобы в основе лежали именно общие отношения классов и их существенных признаков. В принципе основой для вывода могут быть любые общие отношения вещей или явлений, свойств или процессов (и их понятий). Лишь бы эти отношения обладали свойством транзитивности (т.е. подчинялись закону: если xRy и yRz, то xRz).

Например, это могут быть отношения порядка: «Если а>Ъ и Ь>су то а>с А умнее Б. Б умнее В. Следовательно, А умнее В» и т.п. Это могут быть отношения равенства (Если а~Ь и 6 = то я = с); отношения пропорциональности (a:b = c:d, следовательно a-d=b-c) и т.д.

То же можно сказать и о выводах по правилам логики высказываний. Логическая выводимость везде оказывается отражением наличия определенной общей связи между разными сторонами и отношениями объектов, закрепленными в разных понятиях. Так, например, «бессмертный силлогизм о смертном Кае» как бы поворачивает к нам объект мысли, пресловутого Кая, разными его сторонами — тем, что он человек, тем, что он смертен. Основанием для утверждения у Кая этих разных свойств служит объективная связь между ними — то, что у всех объектов, имеющих признак «человек», имеется также и признак «смертный». (Эта связь, составляющая основу заключения, утверждается здесь в большой посылке.) Логические формы служат для связывания разных сторон объекта, отраженных в разных понятиях.

Если суждения устанавливают совместимость (или несовместимость) понятий, то умозаключения фактически устанавливают совместимость или несовместимость определенных суждений о том же объекте. Но ведь каждое суждение утверждает определенную связь объекта с другим, определенное его отношение к другим. Значит, умозаключения (выводы) представляют способ, при помощи которого понятийное мышление устанавливает связь между разными свойствами и аспектами объекта, отражает его единство в разных отношениях к другим объектам.

Сравним этот способ «воспроизведения» реальности в богатстве ее свойств и связей с тем, которым пользовалось для той же цели эмпирическое мышление. Напомним, что это мышление опиралось на общие отношения (стороны) вещей, выявляемые с помощью практических операций. Оно отражало эти общие связи реальности в категориях. Соответственно, «воспроизведение» объекта для эмпирического мышления означало укладывание объекта в сетку категориальных характеристик.

На уровне понятий отношения реальности выявляются с помощью операций над высказываниями. Общие связи реальности отражаются в правилах выведения и логических отношениях. Соответственно, «воспроизведение» многосторонних отношений объекта для теоретического мышления выступает как укладывание его (объекта) в сетку логических характеристик.

Например, эмпирическое мышление раскрывает реальные связи вещей и явлений через такие соотношения значений, как время (длительность), пространство (протяженность), причина, следствие, цель, средство, количество, качество и др. Теоретическое мышление раскрывает реальные связи вещей и явлений через такие соотношения понятий, как общее и частное, род и вид, абстрактное и конкретное, совместимость и несовместимость, тождество и противоположность, посылка и заключение, следование и вывод, конъюнкция и дизъюнкция, основание и следствие, аргумент и доказательство и др.

Как формируются эти отношения понятий? Как и все знания об отношениях реальности, они начинаются с практики. Законы, управляющие изменениями вещей, обнаруживаются в ходе деятельности по изменению вещей. Затем обнаруженные связи и отношения интериоризуются. Они закрепляются как правила соче-

тания и замены высказываний, т.е. приобретают синтаксический характер, превращаются в правила и законы деятельности мышления. Так, например, отношения вещей, закрепленные в фигурах силлогизмов, отображаются аксиомой, относящейся к высказываниям: «Что сказано обо всех элементах класса, может быть сказано и о каждом элементе этого класса». Как подчеркивал В.И. Ленин, «Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом» («Философские тетради», стр. 164).