Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - Валентин Рунов

– Ничего уже не поделаешь, что сделано, то сделано, – констатировал Николай Николаевич и повесил трубку. Это был последний разговор двух старых знакомых, двух русских генералов, по-разному понимавших свой долг в критические минуты истории. После него Бонч-Бруевич, что называется, «лег на дно» в гостиничном номере, дожидаясь смены власти с уверенностью, что для него лично это не обернется трагедией.

Так оно и случилось. Михаил Дмитриевич, приняв советскую власть, был назначен начальником штаба Крыленко, затем возглавлял полевой штаб РККА, сражавшийся с белогвардейцами. После окончания Гражданской войны он долгие годы занимался преподавательской деятельностью и умер в 1956 году в возрасте 86 лет.

Духонин избрал другой путь. Подобно капитану тонущего корабля, он до конца оставался на его мостике, руководя спасением команды и наверняка зная, что для него найдется место в переполненных шлюпках. Единственным утешением ему в столь трудное время стало известие о том, что эшелоны с ударниками благополучно покинули город.

Работа полкового комитета.

Через час в Могилев вошли эшелоны Крыленко. Революционные солдаты и матросы, высыпав из вагонов и построившись в колонны, под гулкие звуки привезенного с собой духового оркестра направились в расположение Ставки. Опережая их, туда же на грузовике, услужливо предоставленном местным комитетом, направилась особая группа матросов, имевшая задачу арестовать Духонина и чинов его штаба. Однако осуществить этот план им не удалось.

Николай Николаевич решил не оставаться в пустом здании Ставки, где он мог стать легкой жертвой солдатского самосуда. Переодевшись в гражданское платье, он приехал на станцию и сам явился к коменданту поезда большевистского главковерха бывшему матросу Гвардейского экипажа Приходько. Тот, явно не готовый к такой встрече, растерялся и пригласил Духонина в вагон, где предложил подождать Крыленко, отъехавшего в город.

Прошло около получаса. Весть о том, что Духонин находится в вагоне Крыленко, непонятным образом распространилась среди солдат и матросов, находившихся на вокзале. Вскоре у вагона начала собираться толпа вооруженных людей, многие из которых уже успели посетить кладовые станционного буфета. Никакого руководства над ними не было, все настойчивее они требовали, чтобы генерал вышел из вагона и «предстал перед революционным народом». И только появление Крыленко на некоторое время охладило их пыл.

Николай Николаевич представился «красному» главковерху.

– Я готов передать вам оперативные документы и письменный доклад о положении дел на фронтах в любое удобное для вас время, но прежде всего хочу, как русский человек другому русскому человеку, высказать некоторые соображения относительно ряда политических вопросов… – начал было он, но осекся, видя, что Крыленко его не слушает.

У вагона вновь собралась толпа, причем значительно больших размеров, чем в первый раз. Особенно много в ней было матросов, преимущественно выпивших и агрессивных. Некоторым из них удалось, оттеснив часового, проникнуть в вагон. Крыленко попытался лично их остановить, но был бесцеремонно отброшен в сторону и прижат к стене. Ситуация полностью вышла из-под контроля.

Духонин, наблюдавший за происходящим, понял, что дальше отсиживаться в вагоне бессмысленно. Он решился на последний, крайне рискованный шаг – попытаться лично успокоить толпу. Николай Николаевич застегнул пальто на все пуговицы, пригладил волосы и направился к выходу со словами: «Пропустите, я генерал Духонин».

Появление генерала в тамбуре было столь неожиданным для столпившихся там матросов, что они расступились и пропустили его к двери. Николай Николаевич встал на верхнюю ступеньку вагона, поднял руку и хриплым от волнения, но достаточно громким голосом объявил:

– Вы хотели видеть генерала Духонина, я перед вами. Я пришел сюда сам, чтобы…

Продолжить речь ему не довелось. Кто-то из находившихся в тамбуре матросов ударом штыка в спину сбросил оратора вниз, под ноги толпе, которая набросилась на него со свирепостью голодной волчьей стаи. Одни пинали еще живое тело ногами, другие в это время стаскивали с него сапоги и верхнюю одежду. В руках наиболее ловких оказались бумажник и золотые часы…

Завершив расправу и оставив растерзанное тело на железнодорожных путях, обезумевшая, разгоряченная толпа бросилась в город на поиски других генералов и жены Духонина. Несчастную женщину спасло то, что незадолго до того она, не находя себе места от страха и волнения, покинула квартиру и ушла в церковь, где забылась в усердной молитве. Там ее разыскала знакомая. Рассказав о гибели Николая Николаевича и разгроме квартиры, она увела несчастную женщину к себе домой.

К утру 21 ноября обстановка в Могилеве несколько нормализовалась. Крыленко удалось силами послушных ему подразделений навести порядок и организовать охрану важнейших объектов в городе и в самой Ставке. По его приказу тело Духонина было перенесено в здание вокзала, немного приведено в порядок и уложено в гроб. Кто-то указал местонахождение вдовы погибшего. Утром Наталья Владимировна под охраной была доставлена на вокзал, где ее встретил представитель Крыленко и проводил к гробу.

– Генерал Духонин пал жертвой случая, о чем Верховный главнокомандующий весьма сожалеет, – в извинительном тоне произнес он. – Вам разрешено увезти тело мужа для погребения в любое место. В том вам будет оказано необходимое содействие.

– Если это возможно, я хотела бы похоронить его в Киеве, – сказала она, рыдая.

Вечером того же дня простой сосновый гроб с телом генерала Н. Н. Духонина был помещен в вагон товарного поезда, направляющегося в Киев. Большую часть вагона занимали ящики с каким-то военным имуществом, охранявшиеся пожилым бородатым солдатом из резервистов. Ему же было поручено сопровождать гроб и помогать жене погибшего в пути следования.

Богобоязненный крестьянин добросовестно выполнил поставленную задачу. На частых остановках он несколько раз угрозой применить оружие преграждал путь каким-то людям, пытавшимся проникнуть в вагон с целью грабежа, однажды он пресек попытку его конфискации уходившим с фронта подразделением. По прибытии в Киев солдат помог доставить гроб на квартиру, которая чудом оказалась не разграбленной.

24 ноября 1917 года прах последнего Верховного главнокомандующего русской армии, кавалера трех георгиевских наград, генерал-лейтенанта Николая Николаевича Духонина был предан земле на одном из киевских кладбищ. Кроме вдовы на похоронах присутствовали всего несколько человек, которых затем Гражданская война раскидала по всему свету. Поэтому точное место захоронения генерала Н. Н. Духонина до сих пор неизвестно.