Записки охотника Восточной Сибири - Александр Черкасов

На некоторых зайцах бывают какие-то желваки или волдыри и коросты по всему телу; таких зайцев в пищу не употребляют. Отчего это бывает, объяснить не умею. Но здешние промышленники уверяют, что эта «болесть» происходит у зайцев от из лишней похотливости и горячности во время течки и что эта болезнь у них со временем проходит, желваки и коросты совершенно уничтожаются. Не знаю, насколько справедливо их объяснение.

Весьма редко попадались здесь совершенно черные зайцы. Мне их видеть не случалось, но знаю достоверно, что они бывают. Здешние промышленники хранят их шкурки как большую драгоценность и, кажется, поступают с ними, как со шкурками вообще всех князьков, о которых я уже говорил выше.

Заячий мех всем известен; он тепел, пушист, мягок, но не крепок к носке. Мясо жирного зайца составляет лакомое блюдо, в особенности любимое немцами. Многие русские, даже простолюдины, едят зайцев не хуже немцев и в пищу употребляют только одни задки, а тушицу бросают собакам. Вообще простолюдины говорят, что у зайца передок собачий, а потому его в пищу употреблять грешно. Странно, откуда взялось это поверье? Не потому ли это, что в заячьем передке так мало мяса, что русскому мужицкому желудку не перед чем и распахнуться?..

11. БЕЛКА

Скажите, кто не видал белки, или, выражаясь иначе, векши? Не говорю в лесу — нет, а кто не видал ее забавно прыгающей в колесе, в клетке, столь часто выставляемой на бирже, окнах, в мелочных лавочках и проч.? Кто не видал ее быстрых, грациозных движений? Кто не помнит ее красивой фигурки, ее ловкости, когда она сидит на задних лапках с поднятым кверху, как султан, хвостом — ее уменья есть кедровые орехи? Я живо помню то время, когда я, бывши ребенком, простаивал иногда по нескольку минут у окна какого-нибудь дома и любовался этим веселым зверьком, быстро прыгающим на колесе. Тогда, конечно, я не понимал огромного значения ее шкурки в торговом отношении и думал, что это создание природы может служить только на забаву человеку… О юность, юность! Приятно и смешно тебя иногда вспомнить. Желал бы я знать, что скажет сибиряк промышленник, закоренелый белковщик, если бы его невзначай подвести к беличьей клетке и показать эту европейскую забаву. Мне кажется, он бы, наверное, содрогнулся и приписал невежеству такое неумение извлечь из белки настоящую пользу. Белка имеет огромное значение у нас в Забайкалье, в охотничьем и торговом отношениях. Сколько семейств пропитываются от ее пушистой шкурки! Сколько людей она согревает своим теплым мехом! Сколько красоты и шику придает она прекрасному полу, болтаясь на их различных телогрейках и проч. Право, взявшись за перо, теряешься, что и сказать о пользе белки в людском мире.

Но довольно философствовать, пора приняться за дело и поделиться с читателем описанием белки и способов ее добывания, белковья. Белки водятся по всей северной и средней полосам Европейской России и по всей Западной и Восточной Сибири — словом, везде, где есть леса. Лес — ее стихия, она больше нигде не живет, кроме лесов, и то преимущественно хвойных. Белка разнится по своему меху: в одних местах она хороша, в других лучше, а в третьих еще лучше. (Об этом, впрочем, будет мною сказано в своем месте.) Чему приписать подобное различие в доброте меха, не знаю: местным ли климатическим условиям стран или разнохарактерности лесов, занимаемых белкою и доставляющих ей в то же время разнородную пищу, — решить не берусь. В Забайкалье на значительном расстоянии, в известных пределах, уже заметна значительная разница в ее добротности, пышности и цвете меха.

При описании забайкальской белки долгом считаю сказать все, что знаю о ней по собственным наблюдениям и из рассказов достоверных охотников.

Не понимаю, почему этого зверька назвали белкой; у нее белы только одно брюшко и грудь, тогда как спинка, голова, ноги — словом, все остальное серенькое, темно-пепельного цвета. Скорее же зайца-беляка, горностая или ласку можно было назвать белкой, потому что они зимою бывают все белые, как снег. Но об этом рассуждать нечего — не я дал, не я и изменю эту кличку, «один в поле не воин», говорит пословица. Однако все же странно!

Итак, белка известна всем и каждому, следовательно, величину ее описывать не к чему, да и сравнения делать незачем. Что же касается до наружных признаков, то нельзя не упомянуть, что зверек этот имеет довольно длинную, пушистую, мягкую шерсть, которая на брюшке короче, чем на спинке; на стоячих ее ушках, довольно большой величины, шерсть длинная, темного цвета, в виде кисточек. На хвосте тоже длинная, густая и пушистая. Ножки ее соразмерны с корпусом, также мохнатые, с широкими ступнями. Когти довольно длинные, острые; мордочка очень красивая, тупая, с черными и быстрыми большими глазами; зубы спереди большие, острые, как у всех грызунов; на губах большие черные усы, и задние ее ноги несколько длиннее передних. Белка чрезвычайно быстра, легка и грациозна в движениях: скачет ли она по полу, по деревьям, сидит ли спокойно на ветке — везде видны ловкость, свобода, грация. Словом, чрезвычайно живописный зверек! Белка никогда не ходит шагом, она всегда прыгает, как заяц или хорек. Она чрезвычайно проворно бегает по деревьям, сучкам, прыгает с дерева на дерево по ветвям, иногда через значительное расстояние, и никогда не оборвется: ей довольно зацепиться одним когтем, чтобы удержаться на ветке.

Я сказал, что лес — ее стихия, и действительно, в Забайкалье она живет преимущественно в кедровниках, лиственичном и сосновом лесах, редко в пихтовнике и никогда в березнике или осиннике. Если лес смешанный, то есть лиственичный с хвойным, то в нем тоже держится белка. Зимою и летом она живет в гнездах, которые чрезвычайно искусно делает на деревьях, обыкновенно в полудереве, из прутиков, перенизывая их мхом и травой. Нередко занимает она вороньи и сорочьи гнезда, силою выгоняя хозяев и пожирая их яйца. Говорят, что она даже ест молодых, ловит маленьких птичек и проч. Но я в этом сомневаюсь… Живет также в древесных дуплах, где тоже устраивает себе спокойное гнездо, называемое по-сибирски гайно. Главная же пища белки состоит в кедровых орехах, лиственичной шишке и грибах. Кроме того, она также питается желудями, древесной корой, сосновой и еловой шишкой и не прочь полакомиться ягодами. На зиму она с осени запасает значительное количество кедровых орехов и лиственичной шишки; плохо, если этот запас, приготовленный рано, найдет бурундук: он перетаскает половину его в свою нору и не скажет «спасибо» хозяйке; хорошо, если белка застанет вора на месте преступления и жестоко его накажет; иначе она, пожалуй, может лишиться всего запаса. Белка мастерски ест кедровые орехи, раскусывает их изумительно скоро, так что шелуха летит на обе стороны изо рта, как бы из какой-нибудь машины. Весело смотреть со стороны, когда она кушает, — право, завидуешь ее ловкости; недаром говорят, что сибиряки, привыкшие к кедровым орехам, едят их, как белки.