Перламутровая птица Атлантиды. До потопа оставалось всего 750 лет… - Роман Борин

Долетавший вместе с ветром вой фанатов оборвался будто по приказу. Что там происходило, люди Ракша видеть не могли. Но они знали, что сейчас там руки жреца обагрены кровью, голова его неестественно запрокинута (никто не мог понять, каким образом ему удаётся принимать такую позу), а сам он стоит на коленях перед священным алтарем, окропленным кровью так и не успевшего хоть немного подрасти человечка.

Вновь до их ушей донёсся бередящий сердце гул гонга. Следом далеко внизу на священном холме Харида зажёгся огонёк. И люди Ракша могли представить себе, как бьётся на ветру изрыгаемое чёрным рогом алчное пламя, без остатка пожирая брошенное в него тельце.

Они знали, что жрец в этот момент, как всегда, обернулся к толпе и кричит сложенные стихами хлёсткие отрывистые фразы древнего приглашения Каледоса к пиру перед великой битвой. И память горцев невольно высвобождала из подсознания каждого из них ужасные картины, в которых пламя догорает, а все фанатики, все до единого и вместе со жрецом, ничком лежат вокруг «святого» алтаря. Горцы знали: ни за что эти люди не сдвинутся с места в момент «поглощения жертвы Каледосом». Даже если враг пойдёт на приступ…

Внутренним взором Ракш вдруг отчетливо увидел, как в слабо освещённой хижине – огнём из очага – мать убитого ребёночка вдруг дико закричала, бросилась к выходу, но три старухи сразу же костлявыми руками уцепились за её одежду.

Ракш видел и как женщина вырвалась из старушечьих пальцев. Он также и услышал – не ушами, а мыслью – как старухи загалдели, а женщина в ярости крикнула: «Исчезните, проклятья человеческого рода, ненавижу вас всех!». Старухи метнулись за ней наружу из хижины, прокаркали в отчаянии: «Держите ее! Не дайте ей испортить церемонию, иначе Каледос не примет великой жертвы!». И молодая мать бежала в слепом порыве, ничего не разбирая под ногами. Ещё одна зловещая старуха в чёрном вынырнула из кустов, страшная и костлявая, как сама смерть. Она свалилась женщине под ноги, и обе покатились по заросшему цветами склону…

Из горного народа, да и других народов обозримого пространства Побережья и за его пределами, только Ракш обладал этим даром.

Всё произошедшее в той хижине этот горец видел так явственно, так отчетливо, что лицо его невольно исказилось в отвращении ко всему творившемуся на вершине «проклятого» в глазах народа гор Священного холма Харида. Ракш сосредоточился, закрыл глаза. И вдруг лицо его просветлело. Наблюдавшие за Ракшем воины тот час же поняли: что-то из происходившего в Хариде улучшило их командиру настроение – значит там не всё так мерзко, как им кажется отсюда.

– А жрец всё-таки не сумасшедший, – усмехнулся Ракш, – жаль, что я был о нём худшего мнения.

Воины переглянулись.

– Но все остальные, – начал было тот, что боялся за женщин и детей поморников, однако Ракш прервал его на половине фразы:

– Глупцов и кровожадных идиотов в Хариде не так уж много. Но, братья, что зрят очи мои? – удивление зазвучало вдруг в его голосе.

Все устремили взоры в сторону, куда смотрел их предводитель, и оцепенели.

В голубом небе среди облаков парила сказочная птица – гигантская, как целый храм, величественная в размахе своих перламутровых крыльев. Эта была именно та божественная птица, о которой среди народа Ракша и его друзей ходили яркие волшебные легенды из далёкого прошлого. Мифы, слушая которые, человек непременно испытывал во всём своём теле благоговейную дрожь.

Птица покружила над Харидом, и людям Ракша показалось, будто она наблюдает за всем, что происходит там внизу.

Но, заслонённая огромным пышным облаком,Пришелица из мира волшебстваУшла из виду так же тихо, как и появилась.С минуту все молчали.

Потом Ракш объявил:

– Вот и увидели вы сказочную птицу. Теперь вы знаете, что она реально существует.

Полное неподдельной романтики безмолвие царило среди воинов ещё минуту. Наконец Ракш указал копьём в долину, на юго-запад:

– У нас нет выбора, братья мои. Поморники всегда были друзьями народа гор. И мы должны быть счастливы помочь их семьям, даже если для многих из нас откроется дорога в невидимый мир предков.

– Загира! Загира! Загира! – трижды прокричали воины, воздев над головами копья…

Глава вторая. Сила Ракша

Служившая Ракшу Сила заставляла склонять перед ним головы даже самых почтенных старцев его народа. Впрочем, народ Ракша таковым являлся когда-то. В годы жизни Ракща это был уже не народ, а всего лишь племя, хилый остаток некогда могучего союза многочисленных и сильных племён.

Разумеется, Ракш не правил своим народом, а всего лишь принадлежал ему. Он всегда был лишь одним из его военных вождей, а точнее, стратегом разведки и сторожи, задача которой сводилась к сбору подробных сведений о потенциальных (или уже реальных) врагах и упреждающей встрече с ними лицом к лицу – в случае, если возникала такая необходимость.

Ракш был сыном народа значительно более древнего, нежели Цивилизация. Когда среди соплеменников Ракша заходил разговор о ней, к названию обычно добавлялись ещё два слова – Тёплого моря.

В самой же Цивилизации вообще не любили говорить о своей державе так, будто где-то может существать ещё какое-то Побережье и разместившаяся на нём другая цивилизация. Хотя многие в глубине души и допускали возможность наличия в мире как других морей с побережьями, так и других, ни в чём не уступающим Цивилизации, народов.

В принципе, ничего предрассудительного в таких предположениях не заключалось: каждый малолетка на Побережье знал, что за пределами его большой страны находятся другие земли – гористые и равнинные, щедрые на дары природы и не очень. Но вот представить себе, что где-то существуют, а может быть, и процветают страны, жители которых мудры и культурны не менее чем граждане родной Цивилизации – лишь беглая мысль о такой возможности вызывала холодный трепет у большинства горожан. Верить в безоговорочную уникальность родной державы было гораздо проще. В школах Цивилизации именно этому и учили. Сотворив, мол, мир и «вылепив из праха земного» людей, Каледос одних отобрал для культурной жизни в хорошо управляемом государстве, других – для жизни в варварстве, без мудрого правления и культуры. До сих, мол, пор с момента разделения людей Каледосом на дикарей и культурных варварские племена разбросаны по миру и не помнят, не чтут своего Создателя, поклоняясь разным идолам. При этом учителя либо сами не помнили, либо стыдливо умалчивали о времени, когда в разных городах и весях Цивилизации молились разным богам и прошли многие столетия (а может и тысячи лет), прежде чем Цивилизация стала таковой, объединившись в одно монолитное целое…

…Народ Ракша о прошлом и настоящем вселенной знал во много раз больше, чем даже харидяне, самые просвещённые в Цивилизации. И этот народ хранил в своих тайниках великий секрет прошлого и… будущего. Да, они охраняли предсказания, начертанные в таинственных священных свитках некими высшими силами. А что эти силы могли представлять из себя – об этом страшились подумать даже самые смелые на мысли мудрецы народа Ракша.

Ракш тоже не смел об этом думать. Но он знал очень и очень о многом. И что порой не удавалось самым посвященным в тайны мира мудрецам, то часто удавалось Ракшу.

Конечно, он не был всесилен. Как не был и бессмертен. Обычный человек, дышащий воздухом, имеющий потребности в еде, одежде, отдыхе, любви, вполне уязвимый для копий и стрел, подверженный усталости и хворобам. Самый обычный заботливый отец своих детей и верный муж любимой женщины.

И при этом он отличался ото всех – не только соплеменников, но и вообще людей. Хотя и чувствовал, что где-то существует человек, которому Создатель тоже преподнес на день рождения великий дар.

Ракш почему-то был твёрдо уверен в том, что подобных ему в данном мире всего лишь двое. И что с одним из своих духовных братьев он однажды случайно встретится. Он чувствовал, что это именно брат, а не сестра. И что он старше Ракша.

А ещё он знал, что пройдёт немного времени, и в этом мире, в разных уголках его, родятся много сотен таких как он – и братьев, и сестёр. Родятся все почти одновременно. Но дальше этого мысли Ракша не бежали. Ему и некогда было сосредоточиться на своих будущих духовных братьях: слишком много примитивных, но необходимых в свершении дел каждодневно преподносила ему жизнь…

…Ракш знал мельчайшие подробности произошедшего в бухте поморников. Ларк, тот самый, что утром рассказал ему о попытке воинов Миэля спасти их, делал это скорее для остальных, нежели для Ракша..