Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд. - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Скооперируйтесь со «Службой внешней разведки» и с Департаментом иностранных дел и организуйте как можно больше массовый их выезд в СССР. Можно и даже нужно идти на обман, обещая в частности возможность свободного выезда в Соединённые Штаты, предварительно отработав в Союзе определённый срок и заработав на переезд.
Если все «предупреждающие» советские резиденты и их «источники» займутся этим - то хоть какой-то толк от них, да будет.
- Не забывайте так же про оккупированные Германией территории: уверен, что и там много полезных для нас специалистов найдётся.
«А об закупке и вывозе оборудования с тем мест, надо разговаривать с главами департаментов иностранных дел и внешней торговли. В Бельгии, к примеру – хорошо развитая оружейная промышленность. Во Франции… Во Франции – какой только промышленности нет! И руководство Третьего Рейха, ей пока мало интересуется. Так надо обязательно этим воспользоваться».
Впрочем, имелась одна тема, которая в Германии интересовала меня прежде всего: первый в мире компьютер. Хоть и релейный, занимающий полкомнаты и по способностям ненамного превосходящий деревянные счёты моей уважаемой бабушки - которые в детстве был моей любимой игрушкой…
Но всё же компьютер!
- Товарищ Мешик! Немецкий учёный Конрад Эрнст Отто Цузе работающий на «Aerodynamische Versuchsanstalt» (Исследовательский институт аэродинамики), построил на основе телефонных реле вычислительную машину «Z2», считывающей исходные данные с перфорированной 35-миллиметровой киноплёнки…
Кржижановский, вдруг ожив:
- Это Вы про компьютер, Иосиф Виссарионович?
Киваю, хотя и неодобрительно:
- Про него про родного… Про кого ж, ещё?
Тот враз забыв про меня, обращается к Мешику и очень требовательно его грузит:
- Делайте что хотите, но чтоб «Научно-технический комитет при Совете Народных Комиссаров СССР» такую машину имел! Даже две, или…
В свою очередь перебив, я:
- …Или, двадцать! Ведь Конрад Цузе уже организовал для производства «Z2» фирму «Zuse Apparatebau», а отношения с Германией у нас пока, самые что ни на есть дружеские.
Мешик озадаченно:
- А почему этот «вычислитель» просто не купить по линии «Внешторга»?
- А вдруг не продадут? Ведь, «Исследовательский институт аэродинамики» работает на Геринга и его Люфтваффе.
«Разве что подогнать толстяку какую-нибудь картину из Третьяковской галереи с голой жирной тёлкой? Он вроде на произведения искусства зело падкий… Или, одним из квадратов Малевича перетопчется, а голая тёлка пера Пикассо и нам сгодится? Подумать надо, с шарящими в теме товарищами посоветоваться…».
***
Мда… Славно я потрудился – упрекнуть себя нечем. Когда выздоровел и пришла пора закрывать больничный и выходить на работу, аж досадно стало…
До того я «на удалёнке» расходился-разошёлся!
Но всему хорошему, как известно, приходит конец.
Глава 2. Выбор стратегии.
Из книги Начальника кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба полковник Георгия Иссерсона «Новые формы борьбы»:
«Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока, – наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе. Так началась германо-польская война. Она вскрыла совершенно новый характер вступления в современную войну, и это явилось в сущности главной стратегической внезапностью для поляков. Только факт открывшихся военных действий разрешил, наконец, сомнения польских политиков, которые своим чванством больше всего войну провоцировали, но в то же время больше всех оказались захваченными врасплох».
Начальник штаба Прибалтийского особого военного округа Генерал-лейтенант Клёнов, на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г.:
«Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто – вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск».
Генерал армии Гареев:
«Если бы Советский Союз в 1940-1941 гг. не готовился воевать по-старому, на основе опыта Гражданской и Советско-финляндской войн, то продолжительность Великой Отечественной войны и принесённые ею разрушения были бы значительно меньше. С другой стороны, в истории не раз после большой или локальной войны пытались представить дело так, что от прежнего военного искусства ничего не осталось. Но следующая война, порождая новые способы ведения вооружённой борьбы, сохраняла и немало прежних. По крайней мере, до сих пор в истории ещё не было такой войны, которая бы перечеркнула всё, что было в военном искусстве до этого. Поэтому требуется критический, творческий подход к использованию опыта любой прошедшей войны в войне будущей».
Американский генерал Омар Брэдли:
«О стратегии говорят любители, профессионалы же говорят о логистике».
Чем хорош больничный?
Можно отрешившись от всего насущного, подбить-подвести итоги над уже свершённым и наметить планы на будущее.
Итак…
С вопросом «кто виноват» мы уже разобрались. Какие-никакие, возможно спорные - но всё же решения по кадровому вопросу нами с Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем были найдены и уже претворяются в жизнь…
Теперь предстоит ответить на вопрос «Что делать?».
А что я вообще-то хочу?
А хочу я совсем немного: в 1941-м году, Вермахт не должен уйти на Восток дальше линии Днепра. Оставаясь на месте, предприятия Ленинграда (не менее трети всего ВПК СССР!), Москвы, Донбасса и прочих западных промышленных центров, увеличат производство оружия и, в следующем – 1942-м году, это будет совсем другая война.
А что для этого надо сделать?
Всего-то ничего - сорвать «Блицкриг», других способов нет.
А
