Нить жизни. Роман - Ирина Селивёрстова

Игорь Васильевич расспрашивал сотрудников, точнее сказать, интервьюировал и вел записи по их ответам. Его задачей было определить этапы введения информации в программу для функционирования системы контроля над затратами. Другой частью программы был контроль этапов сбыта продукции. Я присутствовала при интервьюировании, и мы делились своими соображениями. Спустя пять часов после приезда на предприятие, мы распрощались с гендиректором, и вышли за проходную.

– Дарья Сергеевна, не откажите в возможности пообедать с вами. Мы могли бы обменяться мнениями относительно дальнейших действий на предприятии, – попросил господин Федосеев.

– Хорошо, только давайте постараемся уложиться в один час, – ответила я. Предложение Игоря прозвучало для меня как награда за мучения в течение предыдущих двух недель.

– Прекрасно. Остановимся тогда возле ресторана, где вы нас ждали по дороге на предприятие.

Спустя пятнадцать минут мы сидели в уютной прохладе хорошего ресторана и пили апельсиновый сок, дожидаясь своего обеда. Игорь Васильевич задал мне несколько вопросов о работе, после чего неожиданно начал рассказывать о себе: как давно он работает в «Юкке», где он работал до этого, какое у него образование. Оказывается, он долго служил в армии, и теперь я поняла, откуда у него офицерская выправка. У меня вдруг появилось чувство, что несколько дней мне сильно хотелось поймать огромную рыбу, но я еще не попыталась это сделать, а рыба сама решила приплыть ко мне, и вот сейчас как раз это делает.

Игорь рассказывал о сыновьях, очень коротко о жене. Старший сын учился в институте, младший в школе, жена вела домашнее хозяйство. Игорь коснулся в своем рассказе даже родителей и детства. Я внимательно слушала, ловя не только смысл, но по большей части интонации, оттенки интонаций – они давали больше информации, чем слова.

Поначалу я удивилась тому, что же заставило Игоря Васильевича откровенничать со мной. Поскольку других идей у меня не было, вспомнила прочитанное недавно объяснение этому явлению, что когда встречаются так называемые «кармические партнеры», у них возникает потребность рассказать о себе. Люди, которые знали друг друга в предыдущей жизни, хотят дать своему бывшему знакомому отчет о том, что успели сделать в этой жизни, до момента встречи. Защитить эту теорию очень трудно, но, пожалуй, она лучше всего объясняла то, что побуждало Игоря Васильевича столь открыто говорить о себе. Возможно, он тоже пережил что-то особенное при знакомстве со мной. В любом случае, было трогательно с его стороны так доверчиво рассказывать о событиях своей жизни, словно желая объяснить мне, что он стоящий человек и ему можно доверять. Так у меня появилась возможность начать свое реальное знакомство с Игорем.

Игорю было сорок шесть лет – на девять лет старше меня. Отец его был геологом, которому довелось заниматься геологической разведкой в дружественных СССР странах Африки и Азии, мама ездила в командировки вместе с мужем. Игоря в детстве по большей части воспитывала бабушка, вместе с которой он жил в ее квартире в центре Москвы. В юности, гуляя на улице, как многие его сверстники, он в чем-то смахивал шпану, что не мешало ему хорошо учиться в школе и потом поступить в военно-инженерное училище. Сразу по окончания училища он женился на девушке из параллельного класса и еще через год родился их старший сын. Стремление выделяться на службе сделало свое дело, и Игорь был допущен к разработке и проектированию новейшей на то время вычислительной техники. Процесс развития мировых компьютерных технологий шел тем временем своим чередом, а резкое сворачивание программ развития военной техники в период пост перестройки сформировало у него решение прекратить службу в армии и начать, наконец, зарабатывать нормальные деньги «на гражданке». Тем более, это стало актуальным в связи с рождением второго ребенка в семье, тоже мальчика. Игорь начал заниматься поставками персональных компьютеров в Россию из-за рубежа, что ему удалось и позволило практически сразу заработать хорошие деньги. Кроме этого, его кооператив разрабатывал программное обеспечение для торговых и небольших производственных компаний, появлявшихся в начале девяностых, как грибы после дождя.

Рассказ Игоря и сама возможность общения с ним действовали на меня благотворно. Пока мы сидели вместе и обедали, ушел душевный трепет, который измучил меня за последнее время. Наверное, факт приема пищи тоже сказался положительно, ведь я практически не ела последние несколько дней. При этом я знала, что выражение моего лица спокойное, по нему нельзя прочитать моих эмоций – интеллект, как всегда, тщательно их контролировал.

Ближе к концу обеда Игорь спохватился, что не успел узнать ничего толком обо мне.

– Дарья Сергеевна! Обещайте, что при следующей нашей встрече расскажите о себе. Мне это очень интересно, я виноват, что заболтался и не дал вам слова сказать, – извинялся Игорь.

Мы вышли из ресторана ровно через час, как и планировали. Сели в машины и ехали до кольцевой автодороги друг за другом. Вскоре Игорь помахал мне из машины рукой, и мы разъехались каждый в своем направлении. Моя душа почти пела, ведь я только что разговаривала с ним, слушала его, видела его добрые взгляды. Для меня это было лекарством от душевных мук. Наша следующая встреча и совместная работа с Игорем были запланированы на пятницу – это совсем недолго, успокаивала себя я, всего через три дня.

Муж обратил внимание вечером, что я лучше выгляжу, и почти приобрела прежнюю жизнерадостность. Я пользовалась возможностью пообщаться с детьми – они всегда давали мне положительные эмоции. Столько жизненного оптимизма, как у моего Миши, я не знала ни у кого. Мой младший сын рассказывал мне о событиях в школе, о занятиях с репетитором по математике, о том, какие новые компьютерные игры он видел у своих товарищей. Еще Саша и Миша пересказывали мне школьные анекдоты. В такие минуты я любила становиться такой же, как они, и искренне смеялась то над глупым анекдотом, то над своими забавными детьми. Я понимала, что не имею права показывать детям свои переживания, ни плохие, ни хорошие. Поэтому изо всех сил старалась полностью переключаться на волну общения со своей семьей. Влюбленность в Игоря не мешала испытывать, как и раньше, глубокие чувства к мужу, я не могла бы его оставить ни при каких обстоятельствах. Новая часть моей внутренней жизни и моего общения была насколько возможно отделена мною от остального. Мысли об Игоре включались, когда я оставалась одна.

На работе дела шли, как обычно, нормально. Мы выдерживали весьма интенсивный ритм, который был присущ моему шефу. Трудиться по одиннадцать – двенадцать часов в день давно уже было нашей привычкой, поэтому время летело быстро – я иногда путала, что произошло сегодня в первой половине дня, а что вчера. От «Юкки» я получила материалы с предложениями по этапам учета расходуемого сырья в производственных процессах, а также предложения по формированию складов для материально ответственных лиц, которые будут готовить сведения о промежуточных и конечных этапах изготовления продукции. Предложения были изложены очень толково, чувствовалось, что использовался опыт хорошо налаженных производств. Теперь нам следовало донести эти идеи до руководства фармпредприятия и обсудить замечания, если они возникнут. Параллельно руководству предприятия надо будет подготовить новые положения о работе подразделений и внести изменения в должностные инструкции по многим должностям.

Наступило утро пятницы. Мы с Игорем встретились, как и прежде, возле загородного ресторана, любезно поздоровались, он поехал вслед за мной. Я ощущала себя спокойно, хоть и сильно радовалась встрече с ним. Выйдя из машин, мы поздоровались за руки.

– Дарья Сергеевна, вы не волнуетесь по поводу возможного несогласия сотрудников предприятия с нашим проектом?

– У руководства этого предприятия не много вариантов для отношения к этому вопросу. Думаю, они согласятся.

Описание нового программного продукта я заранее выслала генеральному директору Василию Андреевичу по электронной почте, заодно сообщила о дате и времени совещания по обсуждению представленных материалов. Когда мы с Игорем вошли в зал, здесь уже сидели генеральный директор, его заместители, технологи и начальники отделов. Мы начали сразу с вопросов со стороны аудитории. Мне приходилось объяснять, почему нельзя ограничиться калькулированием затрат. Сотрудники не хотели брать на себя функцию введения информации в компьютерную программу – они ведь раньше этого не делали и ничего, все как-то работало. То, что уровень расхода целого ряда компонентов регулярно колебался, хотя технологии изготовления препаратов по утверждению руководства, не нарушались, никого особенно не волновало. Отсутствие возможности отследить остатки сырья по всем его видам на каждый день также большой проблемой не считалось. Другими словами, было ли воровство на предприятии, и соблюдались ли в ста процентах технологические требования, документально никто подтвердить не мог, но такой целью и не задавались. Недостатки в организации сбыта готовой продукции также большим грехом не считались.