Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Иванов

Весьма опытным был и мой коллега, начальник оперативного отдела штаба армии полковник П. И. Другов, являвшийся в период сражения под Воронежем начальником штаба армии.

Не случайно мы спешили с подготовкой плана действий армии П. Л. Романенко, ибо уже 3 ноября на нашем КП под руководством Г. К. Жукова и при живейшем участии А. М. Василевского, Н. Н. Воронова, А. А. Новикова и Я. Н. Федоренко состоялось совещание руководящего состава 5-й танковой и 63-й армий. Присутствовали командармы, начальники их штабов, а также командиры корпусов и ряда дивизий.

Совещание открыл кратким вступительным словом Г. К. Жуков. Он сказал: оценив общую обстановку к осени 1942 года, Ставка пришла к выводу, что наиболее благоприятные стратегические и оперативные условия для нанесения поражения одной из главных и активных группировок противника сложились на южном крыле. При этом учитывалось, что командование вермахта не могло быстро перебросить сюда крупные стратегические резервы из Германии и с других театров войны, так как они были в основном исчерпаны, а для формирования новых требовалось время. Маловероятной представлялась и переброска на юг крупных вражеских сил с западного и северо-западного направлений - для этого также нужно было время. К тому же немецкие группы армий "Центр" и "Север" предполагалось сковать активными действиями противостоявших им наших войск. Это, конечно, не значило, что сами Паулюс и Гот не смогли бы сманеврировать и высвободить силы, чтобы попытаться локализовать наш прорыв.

- Ставка уверена, что разгром врага на южном крыле фронта,- продолжал Г. К. Жуков,- предотвратит выступление Турции на стороне фашистской Германии, позволит возвратить богатые хлебные районы Дона и Кубани и создаст условия для освобождения Донбасса. Важное значение имеет и то, что под удар на юге подпадают войска сателлитов нацистской Германии - Италии, Венгрии и Румынии, поражение которых приведет к усилению противоречий внутри фашистского блока. Разгром противника на Волге является важнейшей составной частью общего плана зимней кампании 1942/43 года, стратегическая цель которой заключается, по меньшей мере, в нарушении оперативной устойчивости всего южного крыла немецко-фашистских войск, захвате стратегической инициативы и создании перелома в ходе войны в пользу Советского Союза. Краткие сообщения сделали А. М. Василевский, Н. Н. Воронов и Я. Н. Федоренко. Лейтмотивом их выступлений было конкретное подтверждение обеспеченности предстоящей операции всем необходимым.

Особую роль в успехе этого да и других совещаний сыграло следующее пожелание Александра Михайловича:

- На такого рода совещаниях их участники должны думать прежде всего не о субординации, а о пользе дела. Так что высказывайте свои мысли смело и прямо, невзирая на то, расходятся ли они с мнением старшего начальника или нет. Корректности же вас, думаю, учить нет надобности. Не стоит, очевидно, и напоминать о том, что как только выкристаллизовавшиеся в ходе нашего совещания решения обретут форму приказа, выполнять их необходимо не за страх, а за совесть независимо от вашего первоначального мнения.

После этого были заслушаны командармы и командиры танковых и кавалерийских корпусов. Они доложили о подготовке своих войск к наступлению и высказали просьбы и претензии к фронтовым и армейским службам.

Затем был объявлен небольшой перерыв. Во время этого "антракта" произошла трогательная встреча генералов А. И. Данилова и недавно прибывшего к нам на должность заместителя Г. Д. Стельмаха по ВПУ В. В. Панюхова. Они крепко обнялись и оба прослезились, чего вроде бы никак нельзя было ожидать от очень сдержанного и сурового Алексея Ильича. Оказалось, что они вместе выходили из окружения в районе Шумейкова после гибели командующего Юго-Западным фронтом М. П. Кирпоноса. Прибегнув к дерзкой штыковой атаке, которой руководил начальник штаба фронта генерал В. И. Тупиков, они чудом вырвались из вражеского кольца. Большинство их соратников при этом, в том числе и генерал Тупиков, как известно, погибли. Такое не забывается. Все молча стояли подле побратимов. Ведь каждый из нас пережил в начале войны такие же минуты, как эти двое прекрасных штабников и отчаянных храбрецов.

Тогда же произошла и моя встреча с Г. А. Ворожейкиным, прибывшим на совещание вместе с А. А. Новиковым и С. А. Красовским. Он, конечно, изменился, но по-прежнему был подвижен и строен. Мне очень хотелось подойти к нему, но я решил испытать, узнает ли мой бывший комдив того безусого лейтенанта, каким я представился ему 10 лет назад, по прибытии в дивизию имени В. И. Киквидзе. Оказалось, узнал. Подошел ко мне и сказал:

- Ну, брат, ты по комплекции уже далеко превзошел своего щупленького комдива. Значит, изменил командному делу, стал штабником?

- Не по своей воле это,- неожиданно вырвалось у меня.

- Не волнуйся, я и сам недавно был штабистом{243}. Это нелегкая миссия. Если, операция удается - хвалят командующего, а о штабе - молчок. Если же провалилась - тогда по большей части винят штаб во главе с его начальником.

После перерыва слово было предоставлено Н. Ф. Ватутину. Он доложил, что главный удар решил нанести силами 5-й танковой и 21-й армий с плацдарма юго-западнее Серафимовича в общем направлении на Калач. Ударной группировке фронта поставлена задача прорвать оборону 3-й румынской армии на двух участках общим протяжением 22 километра, после чего подвижными соединениями развить наступление в юго-восточном направлении, разгромить оперативные резервы врага, выйти во фланг и тыл его главной группировки, действовавшей в районе Сталинграда. На третий день операции предусмотрено соединение танковых корпусов ударной группировки в районе Калач, Советский с войсками Сталинградского фронта и завершение окружения противника. Далее Николай Федорович сказал:

- Надеюсь, что генерал Рокоссовский надежно обеспечит действиями своих войск наш левый фланг. Лишь при этом условии мы сможем создать внешний фронт окружения и позаботиться о безопасности своего правого фланга быстрым созданием здесь надежной обороны.

На это Г. К. Жуков заметил:

- О левом фланге договоритесь с Константином Константиновичем, он будет завтра на совещании в штабе Чистякова. Я в этом деле помогу, так что считайте - слева вам ничего не грозит. А вот справа нельзя спешить с переходом к обороне. Вам необходимо здесь во что бы то ни стало достигнуть подвижными силами рубежа рек Кривая и Чир. Этим вы упредите противника в его вполне вероятных попытках сохранить данный рубеж за собой, чтобы пользоваться важнейшей коммуникацией Лихая - Сталинград.

- Да,- подтвердил Ватутин,- мы так с генералом Романенко и мыслим свою задачу: 1-й танковый корпус генерала Буткова нанесет удар в низовье Чира.