Филин - Андрей Воронин

Серебров не любил, когда его беспокоили телефонными звонками – он мог позволить себе сидеть дома и просто не брать телефонную трубку. Пришлось ехать домой. Герман постучал условленным сигналом и прислушался. За дверью ни шевеления, ни звука.

Наконец, когда он уже повернулся и собрался уходить, дверь бесшумно отворилась.

– Заходи, – беззаботно глядя поверх головы Германа, бросил Серебров.

Богатырев боком пробрался в квартиру и, когда оказался в гостиной с работодателем с глазу на глаз, горячо зашептал:

– Сергей Владимирович, беда!

– Ты засветился? – с удивлением вскинул брови Серебров.

– Нет. У нее любовник.., и скорее всего.., его убили охранники… Нестерова.

– Погоди, не горячись, – Сергей Владимирович налил минералки и подал Герману. – Выпей и объясни толком: у кого любовник и кто, по-твоему, его убил?

Богатырев глотнул ледяной – из холодильника – минералки, закашлялся, чертыхнулся, отставил недопитый стакан.

– Значит, так, я решил, что начну…

Серебров его перебил:

– Ясно, ты поехал следить за Нестеровой.

Герман кивнул. Путаясь, сбиваясь, Богатырев рассказал все, чему стал свидетелем.

– Нестеров – мужик крутой, обид не прощает, – подытожил он.

– И ты решил, что мне стоит отказаться от затеи соблазнить его жену?

– Затем и приехал посоветоваться.

– Дурак ты, – незлобно отозвался Серебров. – Что тебя теперь беспокоит?

– Человека убили.

– Мало ли в мире людей убивают? Каждую минуту в мире случается около ста убийств, и надо радоваться, что убили не тебя.

– Сомнительная радость.

– Сколько раз я тебя учил оценивать ситуацию с нашей позиции, а не с чужой. У женщины был любовник?

– Красавец, качок, – подтвердил Богатырев.

– Значит, Станислава теперь свободна, мне придется отбивать ее у мужа, но не у красавца любовника. И у тебя поубавилось шансов схлопотать от него по морде.

– Ты шутишь?

– Я абсолютно серьезно. Из того, что у нее был любовник, следует: верность мужу она хранить не собирается, значит, к ней легко подобраться.

– Ты просто издеваешься надо мной! – вскипел Богатырев.

– Ни в коем разе. Ты порадовал меня.

– Человека убили! – взорвался Герман, вскакивая со стула.

– Иди пиши заявление в милицию. Но мне хотелось бы, чтобы после гибели любовника первым утешил Станиславу я.

– Никак не могу к тебе привыкнуть.

– Посиди, отойди немного, – предложил Сергей Серебров, – водички попей.

– Мне твоя водичка поперек горла встала.

– Никогда не теряй хладнокровия, – посоветовал Серебров.

– Тебе хорошо…

– Мы с тобой в одинаковой ситуации – одно дело делаем. Но я ценнее.

– Почему? – уже спокойно спросил Богатырев, привыкший к экстравагантности работодателя.

– Потому что деньги платят мне, а я с тобой лишь делюсь ими за ту часть работы, которую мне лень делать самому.

– Не правильно это.

– Дележка денег или мои методы?

– Все не правильно, – вздохнул Богатырев.

– Если ты знаешь лучший способ заработать на жизнь, то смени род занятий. Собирай по скверикам бутылки, сиди с утра до вечера в конторе. Мне же по душе соблазнять женщин.

– И я тебе в этом помогаю… – сокрушенно покачал головой Герман.

– Погоди немного, – Серебров поднялся, – я тебе объясню несколько простых истин, до которых ты еще не дорос.

Сергей Владимирович с достоинством проследовал в кабинет, прикрыл двери. И хоть находился в полном одиночестве, подчеркнуто элегантно поднес телефонную трубку к уху. Он все привык делать броско, с расчетом на эффект. Это происходило все само собой, «на автомате». Ему приходилось прикладывать максимум усилий для того, чтобы превращаться в незаметного серого человека, неуклюже переставляющего ноги, не умеющего прикурить от первой спички. Он умудрялся целый день проходить по городу, и даже пыль не появлялась на его ботинках.

Серебров мог целый день просидеть в кресле, а когда поднимался, то ни складочки не оставалось на спине пиджака, ни морщиночки под коленями, на брюках – ровные стрелки, у пиджака – идеально гладкие фалды.

Серебров прошелся пальцами по клавишам так, как проходится пианист-виртуоз. Он не запоминал цифры номеров, запоминал лишь движение пальцев по панели и мелодию, которую пел ему телефонный аппарат, пока набирался номер.

– Геннадий Павлович? Здравствуйте, – бархатным баритоном произнес Серебров, когда на той стороне линии послышалось сдержанное «алло». – Серебров вас беспокоит.

– Рад тебя слышать, Сергей Владимирович, – отвечал бывший советник президента. – Как успехи?

– Пока еще радовать вас нечем, но кое-что делается. Я, если позволите, немного напрягу вас.

– Что-то случилось? – Геннадий Павлович, как истинный функционер, сразу же улавливал по голосу – важен предлагаемый к обсуждению вопрос или же его беспокоят по ерунде.

Серебров, в свою очередь, никогда не обращался к нему за помощью без необходимости.

– Меня интересует брошенный старый двухсотый «Мерседес» на проспекте Мира, неподалеку от метро, – Серебров назвал номер машины. – У меня есть основания полагать, что хозяин его сегодня погиб где-нибудь за городом, и люди, его убравшие, вернулись в город на его же машине.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы убийц искали не спеша, но не нашли.., пока не нашли.

– А потом?

– Потом как угодно. Я даже смогу подсказать, кто они.

– Заказчик тебя не интересует или ты знаешь его?

– Он должен быть абсолютно уверен в том, что к нему не подберутся, во всяком случае, пока. Зато мне хотелось бы, чтобы погибшего красавца обнаружили как можно быстрее.

– Думаю, это возможно, – задумчиво произнес Геннадий Павлович, – тебе сообщить, когда его обнаружат?

– Непременно. Как и о том, когда все же состоится презентация, на которой появятся все три наших любителя играть в политику.

– Наши люди работают над этим.

– Сделайте так, чтобы я первым узнал о находке тела.

Геннадий Павлович распрощался с Серебровым, даже не поинтересовавшись, кого именно надо искать, каким образом этот человек связан с бизнесменом, политиком и военным, рвущимися во власть.

Чиновники стремятся узнать побольше, если это касается их карьеры или может повредить карьере их начальников. В противном же случае они довольствуются минимумом, который позволяет работать.

Геннадий Павлович всего лишь продублировал то, что сказал ему Серебров, и через пятнадцать минут на проспекте Мира возле старого «Мерседеса» уже высадилась из микроавтобуса бригада криминалистов. Первым делом обследовали ручки машины, руль, приборную панель, рычаг коробки передач, клавиши магнитолы.

– Ни одного отпечатка.

– На замке багажника парочка есть, – сообщил криминалист, – но скорее всего они принадлежат владельцу, под крышкой есть такие же, но старые, внутри их пруд пруди.

– Сработано чисто, но на всякий случай эти отпечатки сними, – распорядился старший бригады.

– Машина недавно побывала за городом, даже грязь на протекторах не просохла.

Это было уже кое-что. Кусочки торфа, земли соскоблили с протектора. Такая же еще не просохшая земля обнаружилась на коврике под водительским местом. Тут же нашелся и мокрый, покрытый землей автобусный билетик, прилипший к рифленой подошве ботинка и перекочевавший с нею на резиновый коврик «Мерседеса».

Криминалист, сидя в салоне «Мерседеса», двумя иголками осторожно расправил грязный билет на стеклянной пластинке. Кисточкой, смоченной в воде, смыл грязь.

– Ивантеевская автобаза.

Через полчаса, когда криминалисты еще не успели покинуть проспект Мира, старший следственной бригады получил интересующие его сведения: время, когда продан билет, и остановку, на которой мог сойти человек, положивший его к себе в карман.

В салоне микроавтобуса было довольно просторно.

Из оборудования в нем находились лишь станция связи и компьютер, но большего и не требовалось для быстрого ведения расследования. Стоило лишь включить компьютер и связаться с базой данных, как на экране монитора возникла карта Московской области. Криминалист щелкал клавишами так быстро, как щелкает семечки заскучавший на посту милиционер.

На карте замигала красная точка, обозначающая автобусную остановку. Карта мгновенно приблизилась. Теперь на ней появились и отдельные постройки, названия улиц, шоссе, нумерация домов.

– Стоп, хватит приближать, – распорядился главный, вглядываясь в монитор. – Неподалеку от остановки в лесу крутой поселок, я это место знаю.

Дома в нем богатые, и их жильцы вряд ли в Москву и обратно на рейсовых автобусах ездят. Да и местные, если им приходится ездить в столицу на работу постоянно, предпочитают покупать, проездные – так дешевле. Значит, билет потерял кто-то из обслуги богатого поселка. Ближайшая деревня – за болотом, про что говорит и торф, найденный на протекторах «Мерседеса». Едем, – скомандовал он, – здесь больше делать нечего. Сообщите в ГАИ, чтобы машину пока не трогали. Их хлебом не корми, дай эвакуатором затянуть на штрафную площадку оказавшуюся без присмотра машину.