Юрий Андропов. Последняя надежда режима. - Леонид Млечин

А произошло вот что. На площади Республики перед тданкем горкома партии толпа расправилась с сотрудниками госбезопасности и столичного горкома партии. Так и осталось неясным, как это произо­шло. По мнению историков, первыми огонь открыли охранявшие здание венгерские чекисты. Но в ответ толпа устроила резню, погибли два десятка человек во главе с секретарем горкома Имре Мезе.

Ненавидимых венграми офицеров госбезопасности опознавали по одинаковым желтым ботинкам, которые им выдавали в хозяйстве г гном отделе. Их вешали на деревьях головой вниз. Жестокая расправа на площади Республики не только символизировала падение старого режи­ма, но и породила страх перед хаосом в стране. Из тюрем выпустили не только политических заключенных, но и обычных уголовников.

Правящая партия официально прекратила свое существование — Венгерская партия трудящихся самораспустилась. Имре Надь и Янош Кадар предложили создать новую — Венгерскую социалистическую рабо­чую партию.

Министр культуры Дьердь Лукач, один из инициаторов создания новой партии, увлеченно говорил о перспективах Кеигрии (см.: Сты­калшш А.С. Дьердь Лукач — мыслитель и политик), об отказе от ста­линских традиций:

— Наша партия не может рассчитывать на скорый успех: ком­мунизм в Венгрии основательно скомпрометировал себя. Рабочий класс, вероятнее, пойдет за социал-демократами. На свободных выбо­рах коммунисты получат пять, максимум десять процентов. Может, не войдут в правительство, окажутся в оппозиции. Но партия будет су­ществовать, сохранит идею, станет интеллектуальным центром, а спу­стя годы — кто знает...

Советских руководителей эта перспектива не прельщала. Ин­тересовало их не сохранение и торжество марксизма, а удержание Венгрии под своим контролем.

Как раз в эти дни началась война на Ближнем Востоке. Ан­глия, Франция и Израиль атаковали Египет, который совсем недавно установил близкие отношения с Советским Союзом. На фоне неминуемо­го поражения Египта Москва не хотела терпеть второго поражения в Венгрии. Тем более что стало ясно: ни Соединенные Штаты, ни запад­ные страны в целом не вступятся за Венгрию.

31 октября на заседании президиума ЦК настроения перемени­лись. Опять возобладала жесткая линия: войска из Венгрии не выво­дить. Напротив, вернуть их в Будапешт и побыстрее навести порядок в городе.

— Если мы уйдем из Венгрии, — говорил на президиуме ЦК Хрущев, — это подбодрит американцев, англичан и французов. Они воспримут этот шаг как нашу слабость и будут наступать. К Египту им тогда прибавим Венгрию. Нас не поймет наша партия. Выбора у нас другого нет.

Тем не менее споры не закончились, и судьба Венгрии еще не была решена.

1 ноября на президиуме ЦК Анастас Микоян отстаивал свою точку зрения:

— Вся Венгрия требует вывода наших войск. Страна охвачена антисоветскими настроениями. В нынешних условиях лучше поддержи­вать существующее правительство. Сила не поможет. Надо вступать в переговоры.

Суслов с ним не согласился, сформулировал позицию предельно ясно:

— Только с помощью оккупации можно иметь правительство, поддерживающее нас.

Микояну не удалось переубедить президиум ЦК. В тот же день, 1 ноября, премьер-министр Имре Надь вручил Андропову ноту с требо­ванием начать вывод советских поиск. Не получив ответа, правитель­ство Венгрии денонсировало Варшавский договор и провозгласило ней­тралитет Венгрии. Янош Кадар тоже за это проголосовал.

В Москве возникла идея сформировать в Будапеште надежное правительство, раз нынешнее ведет себя «неправильно».

— Создать Временное революционное правительство, — предло­жил Хрущев. — Во главе поставить Мюнниха, его же сделать министром обороны и внутренних дел. Замом к нему Кадара. Если Надь согласит­ся, взять и его заместителем премьера. Это правительство пригла­сить в Москву на переговоры. Мюнних обращается к нам с просьбой о помощи, мы оказываем помощь и наводим порядок.

Яноша Кадара и Ференца Мюнниха, только что начиненного мини­стром внутренних дел, переправили в расположение советских войск и на перекладных тайно доставили в Москву на смотрины. Занимался этим председатель КГБ Серов. А в Будапеште посол Андропов с дела­ным возмущением сказал главе правительства Венгрии Имре Надю, •но не имеет никакого отношения к исчезновению Мюнниха и Кадара.

Хрущев знал Мюнниха. Тот в тридцатых годах жил в ( онегском Союзе, во время Второй мировой воевал в составе Красной армии, по­сле войны стал венгерским послом в Москве. Хрущев и намеревался сделать ставку на Мюнниха. Но тому было уже семьдесят, и он не имел опыта крупной политической работы. Янош Кадар больше понра­вился советским руководителям, хотя посол Андропов ио-прежнему не воспринимал его как возможного руководителя страны.

2 ноября на заседании президиума ЦК КПСС Кадар подробно рассказывал о положении в стране. Он говорил откровенно:

— Восставшие боролись за строй народной демократии. Внача­ле вы не видели этого, квалифицировали их действия как контррево­люцию и повернули массы против себя. Но надо сказать — все требо­вали вывода советских войск.

Кадар объяснил Хрущеву, что действия советских войск оудо­ражат страну, а советский посол откровенно врет вен-1ерскому пра­вительству:

— Сообщают, что советские войска перешли границу. Венгер­ские подразделения окопались. Что делать? Стрелять или не стре­лять? Вызвали Андропова. Андропов сказал, что это железнодорожни­ки. Венгры с границы телеграфируют, что это не железнодорожники, что идут советские танки. Вызвали Андропова. Он ответил: передис­локация. Новое сообщение: советские танки окружили аэродромы. Вы­звали Андропова. Его ответ: вывозим раненых солдат...

После некоторых колебаний Кадар согласился возглавить пра­вительство Венгрии.

Хрущев вызвал маршала Конева, Спросил: сколько потребуется ему времени, чтобы навести порядок в Венгрии? Маршал попросил трое суток. И получил задание:

— Готовьтесь. А когда начинать, узнаете дополнительно.

В Москве Кадар, Мюнних и другие венгерские политики, кото­рые предпочли искать помощи у Советского Союза, подготовили об­ращение к венгерскому народу. По поручению Хрущева они составили и обращение к советскому правительству с просьбой оказать военную помощь в подавлении контрреволюции. Рабоче-крестьянское правитель­ство сформировали в Москве и отправили его в Ужгород. Оттуда новые министры обращались по радио к венгерскому народу. Из Ужгорода их доставили на родину.

Управление войсками принял на себя генерал армии Михаил Ильич Казаков, командующий Южной группой войск Объединенных воору­женных сил стран — участниц Варшавского договора. В Будапешт руко­водить всей операцией прибыл Маленков. Он показался недостаточно настойчивым, и полетел Хрущев.

В разговоре с югославским лидером Иосипом Броз Тито Хрущев потом объяснит:

— Мы не можем допустить реставрации капитализма в Венгрии, потому что у нас, в Советском Союзе, люди скажут: при Сталине та­кого не было, а эти, которые Сталина осуждают, все упустили...

В откровенных беседах между собой, на президиуме ЦК Хрущев и его товарищи и не думали говорить, что события в Венгрии — дело рук Запада, западной агентуры. Они прекрасно понимали, что против них восстал народ, что венгерской компартии больше не существует. И единственное, на что они могут положиться, — это советская армия и горстка людей во главе с Яношем Кадаром.

1 ноября на венгерскую территорию по приказу маршала Конева вступили новые части Советской армии. 3 ноября для маскировки — в здании парламента начались переговоры о выводе советских войск. Советскую делегацию возглавлял генерал армии Малинин, венгерскую — заместитель председателя Совета министров Ференц Эрдеи. В состав венгерской делегации входило все военное руководство — министр обороны генерал Пал Малетер, начальник Генштаба генерал Иштван Ко­вач, начальник оперативного управления полковник Миклош Сюч.

Вечером Андропов предупредил, что переговоры будут долгими, и предложил продолжить их в советском военном городке возле Буда­пешта. Венгры, ничего не подозревая, поехали. Но вести переговоры с венгерскими военными никто не собирался. Там председатель КГБ Серов приказал их арестовать.

Руководивший будапештской полицией Шандор Копачи пытался объяснить Серову, что манифестации в Венгрии организуют не «фаши­сты» и не «империалисты», а студенты, дети рабочих и крестьян, цвет венгерской ин-нмлигенции. Серов пообещал повесить Копачи на самом пмсоком дереве в Будапеште.

Обезглавив венгерскую армию, на следующее утро, 4 ноября, начали операцию «Вихрь» — советские войска приступили к захвату Будапешта. Маршал Конев приказал войскам «оказать братскую помощь венгерскому народу я защите его социалистических завоеваний, в разгроме контрреволюции и ликвидации угрозы возрождения фашизма».