ИСТОРИЯ МАХНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ - Петр Аршинов

* * *

В октябре и ноябре 1918 года отряды Махно повели повсеме­стное наступление на гетманскую контрреволюцию. К этому вре­мени войска австро-германцев под влиянием происшедших на их родине политических событий были достаточно разложены, утра­тили свою энергию и силу. Этим воспользовался Махно. Он всту­пил в договорные, нейтральные отношения с теми частями этих войск, которых коснулся дух революции. Такие части легко под­давались разоружению, чем махновцы пользовались, вооружаясь за их счет. Где не удавалось ладить с австро-германцами добром, Мах­но боями вытеснял их из района. С упорным трехдневным боем было занято им в последний раз Гуляй-Поле. В нем он оконча­тельно закрепился и организовал основной штаб армии. Всюду чув­ствовался близкий конец гетмана, и крестьянская молодежь

Войск гетмана в районе не было. Государственная варта разбе­жалась при виде необычайного роста повстанческой армии. Последняя осталась одна в громадном районе. Но гетман еще держался в Киеве. Тогда Махно двинулся со своими частями к северу, занял узловые станции Чаплине, Гришино, Синельниково, дошел до Пав4 лограда и свернул затем на запад в сторону Екатеринослава. В этом районе он столкнулся с петлюровскими властями.

Петлюровцы, захватившие власть в целом ряде городов, почи­тали себя подлинными хозяевами страны. Из множества крестьян! ских отрядов они сформировали свое войско, затем объявили повсеместную мобилизацию в целях создания регулярной государ­ственной армии. Махновское движение они сочли эпизодом в общей украинской революции и надеялись втянуть его в сферу своего влияния и руководства. Они послали Махно ряд политических вош росов: о том, как он смотрит на петлюровщину и на власть по­следней, как представляет себе политическое устройство Украины, не находит ли он желательным и полезным работать совместно с ними в деле создания независимой Украины. Ответ Махно и его штаба был краток. Петлюровщина, по их мнению, есть движение украинской национальной буржуазии, с которой им, крестьянам и революционерам, совсем не по пути. Украина должна быть постро­ена на принципе труда и независимости крестьян и рабочих от всякой политической власти. Не объединение, а лишь борьба может; быть между народным движением махновщиной и буржуазным дви­жением петлюровщиной.

Вскоре после этого Махно идет на Екатеринослав для из­гнания оттуда петлюровской власти. У последней там были зна­чительные военные силы. Кроме того, защищенные Днепром, петлюровцы могли оказаться неуязвимыми в этом городе. Отряды Махно стали в Нижне-Днепровске. Там же находился и городской комитет партии коммунистов-большевиков, располагав-! ший местными вооруженными силами. Личность Махно в эта время была известна по всему округу, как личность заслужен­ного революционера-героя и талантливого военного руководителя. Комитет коммунистов-большевиков предложил ему взять на себя командование их рабочими и партийными отрядами. Это пред­ложение Махно принял.

Как часто с ним бывало раньше и впоследствии, он прибег к военной хитрости. Нагрузив состав поезда своими войсками, он пустил его, под видом рабочего поезда, через днепровский мост прямо в город. Риск был огромный. Узнай петлюровцы про эту хитрость за несколько минут до остановки поезда, они могли бы! его целиком полонить. Но этот же риск прокладывал махновцам путь к победе. Поезд въехал прямо на городской вокзал, где революционные войска неожиданно выгрузились, заняли станцию в ближайшую часть города. В самом городе произошло ожесточенноесражение, окончившееся поражением петлюровцев. Однако через несколько дней вследствие недостаточной бдительности гарнизона махновцев город пришлось вновь сдать петлюровцам, подошедшим новыми силами со стороны Запорожья. При отступлении, в Ниж­не-Днепровске, на Махно дважды производилось покушение. Оба раза подброшенные бомбы не разорвались. Армия махновцев от­ступила в район Синельникова. С этого момента на северо-запад­ной границе махновского района создался фронт между махновцами и петлюровцами. Однако войска последних, состоявшие в большин­стве из крестьян-повстанцев и насильно мобилизованных, стали быстро разлагаться при соприкосновении с махновцами. И в скором времени фронт был ликвидирован. Громадные тысячеверстные про­странства были освобождены от всяких властей и войск.

* * *

Государственники боятся свободного народа. Они утверждают, что народ без власти потеряет якорь общественности, рассыплется и одичает. Это, конечно, вздор. Он говорится бездельниками, лю­бителями власти и чужих трудов или слепыми мыслителями бур­жуазного общества. Освобождение народа действительно означает вырождение и одичание, но не народа, а тех, кто благодаря власти и привилегиям живет трудом рук его, соком его сердца. На примере русской революции мы видим, как тысячи семейств из привилеги­рованного сословия — чистых, сытых и холеных — пришли к упадку и одичанию. Революция отняла у них прислугу, и они через месяц-два покрылись грязью, запаршивели. Освобождение народа ведет к одичанию тех, кто вырос на его рабстве. Народ же с момента полной свободы лишь начинает жить и усиленно раз­виваться. Крестьянство гуляй-польского района как нельзя лучше показало это. В течение шести с лишним месяцев — с ноября 1918 по июнь 1919 г. — оно жило без всякой внешней политической власти и не только не утратило общественной связи в своей среде, но, наоборот, выдвинуло новую, более высокую форму обществен­ности — свободную трудовую коммуну и свободные советы трудя­щихся.

По изгнании из района помещиков земля оказалась в руках крестьянства. Однако многие из крестьян сознавали, что на этом дело еще не кончается, что недостаточно захватить клок земли и успокоиться на нем. Суровая жизнь говорила, что со всех сторон их подстерегают враги, и учила держаться вместе. В ряде мест стали проявляться попытки организовать общественную жизнь ком­мунально. Несмотря на враждебное отношение крестьян к казен­ным коммунам, во многих местах гуляй-польского района возникли крестьянские коммуны с названием «трудовая» и «свободная». Так, при селе Покровском была первая свободная покровская коммуна имени Розы Люксембург. Участники ее были сплошная «голота». Вначале в нее входило несколько десятков человек, а потом дошло До трехсот и более. Коммуна эта была создана местным беднейшим крестьянством, и ее название, посвященное памяти Розы Люксем­бург, указывает на отсутствие в организаторах ее какого бы то ни было партийною духа. Крестьяне с народной простотой и велико­душием почтили память неизвестной для них революционерки, му­ченически погибшей в революционной борьбе. Внутренняя же жизнь коммуны не имела ничего общего с тем учением, за которое боролась Люксембург. Она была построена на безвластных началах. Со своим развитием и ростом она начала оказывать большое вли­яние на местное крестьянство. Коммунистическая власть пробовала было вмешаться во внутреннюю жизнь коммуны, но не была до- пущена туда. Коммуна определенно назвала себя свободной, тру­довой, чуждой всякой власти1 .

В семи верстах от Гуляй-Поля, в бывшей помещичьей эконо­мии, была коммуна, объединявшая гуляй-польскую бедноту. Коми муна эта называлась просто коммуной № 1 гуляй-польскшв крестьян. Верстах в двадцати от нее находились коммуна № 2 l коммуна № 3. В ряде других мест возникли коммуны бедняков. Конечно, их было немного, они объединяли значительное мень­шинство населения, — главным образом тех, кто не имел своих прочных удобных хозяйств. Но ценным в них было то, что они возникли по почину самих крестьян-бедняков. Работа махновцев проявилась здесь лишь постольку, поскольку махновцы вообще ве­ли в районе пропаганду свободных коммун.

Коммуны создавались не по примеру, не на почве каприза, а исключительно на почве насущных потребностей крестьян, бывших, до революции ни с чем и приступивших после победы к органи­зации своих хозяйств на общинном начале. Это не были искусст­венные коммуны коммунистической партии, в которых обыкновенно работает случайно подобранный элемент, зря перево­дящий семена и землю, пользующийся всемерной поддержкой го­сударства и живущий, таким образом, трудом того народа, которого он собирается поучать труду. Это были действительно трудовые коммуны крестьян, выросших на труде и ценящих свое и чужое трудолюбие. В них крестьяне прежде всего работали, стараясь обес­печить себя ежедневным пропитанием. Кроме того, каждый нахо­дил в них необходимую моральную и физическую опору. Коммуны основывались на принципах товарищества и братства. Все — и мужчины, и женщины, и подростки — обязаны были равно тру­диться по мере своих сил. Организационные работы поручались одному, двум товарищам, которые, выполнив их, трудились потом наравне с остальными членами коммуны. Несомненно, коммуны имели эти черты потому, что возникли в трудовой среде и что развитие их шло естественным путем.