Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера - Валентин Рунов

В начале 1940 года осторожный Б. М. Шапошников на посту начальника Генерального штаба РККА был сменен участником войны в Испании и советско-финляндской войны К. А. Мерецковым. Но и Мерецков оказался осторожным человеком. Набив «шишки» в войне с финнами, особенно при штурме линии Маннергейма, он правильно оценил низкие наступательные возможности Красной Армии и также стал в позицию оборонца. Как результат, он поддержал решение Б. М. Шапошникова о строительстве линии укрепленных районов на новой границе СССР и начал разработку оперативных планов прикрытия государственной границы. К концу 1940 года эти планы на уровне Генеральный штаб – военный округ практически были готовы.

Однако эти оборонческие настроения не разделялись С. К. Тимошенко, который также был участником советско-финляндской войны, а в мае 1940 года был назначен наркомом обороны СССР. Выходец из 1-й Конной армии, он считал, что бить врага нужно наступлением и на его территории.

Для подведения итогов 1940 года в конце декабря в Москве состоялось совещание высшего командного и политического состава РККА. На нем присутствовали руководящий состав Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий – всего более 270 человек.

На совещании с докладом выступил начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии К. А. Мерецков. В начале своего выступления он напомнил о недостатках, выявленных при подведении итогов советско-финляндской войны. Рассмотрев ряд вопросов тактического характера, Кирилл Афанасьевич перешел к проблемам оперативного значения. В частности, он отметил, что опыт последних войн, учений и полевых поездок показал недостаточную оперативную подготовленность и военную культуру высшего командного состава, войсковых, армейских, фронтовых и особенно авиационных штабов. Из доклада начальника Генерального штаба следовало, что на конец 1940 года вопросы применения объединений и крупных соединений Сухопутных войск и ВВС, несмотря на имевшийся опыт освободительных походов советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию, горькие уроки советско-финляндской войны, оставались нерешенными.

Доклад К. А. Мерецкова не понравился многим, особенно тем, кто мало интересовался развитием военного дела в Германии и слепо верил в несокрушимую мощь Красной Армии. Так, известно, что уже в конце первого дня совещания маршалы С. М. Буденный и Г. И. Кулик встречались с И. В. Сталиным и высказали ему свое недовольство атмосферой совещания.

Положение начало исправляться после того, как на следующий день с большим докладом по теме «Характер современной наступательной операции» выступил командующий войсками Киевского Особого военного округа Г. К. Жуков. В начале своего доклада Г. К. Жуков подчеркнул значение наступления как вида военных действий войск и указал на факторы, от которых зависит его успех. Он ратовал за проведение наступления с решительными целями и неудачи испанского руководства в гражданской войне объяснял исключительно неумением его готовить и вести наступление.

Затем Георгий Константинович подробно остановился на характере боевых действий в военном конфликте на реке Халхин-Гол. Он заявил: «Генеральная наступательная операция… является современной операцией, достаточно поучительной как с точки зрения ее организации, материального обеспечения, так и ее проведения». Затем он достаточно глубоко и всесторонне описал эту операцию, уделив особое внимание вопросу достижения внезапности. Г. К. Жуков отметил, что усилия советского командования «сводились к тому, чтобы создать у противника впечатление, что мы не готовимся наступать, а готовимся обороняться».

Далее в своем докладе Г. К. Жуков подверг острой критике первые наступательные операции Красной Армии в советско-финляндской войне, отметив, что они были сорваны по причине «совершенно неудовлетворительной подготовки», и пассивность обороны польских войск в сентябре 1939 года. При этом он дал высокую оценку наступательным операциям германских войск.

Присутствующие на совещании военачальники доклад Г. К. Жукова слушали с большим вниманием. Вскоре после этого доклада состоялась известная оперативно-стратегическая игра на картах, в ходе которой Г. К. Жуков, внезапно перейдя в наступление, переиграл генерала Д. Г. Павлова. Результаты этой оперативно-стратегической игры тут же были доложены И. В. Сталину с соответствующими сопутствующими комментариями. Поэтому неудивительно, что спустя несколько дней после этого Георгий Константинович был назначен на должность начальника Генерального штаба вместо осторожного и рассудительного генерала К. А. Мерецкова.

С приходом Г. К. Жукова Генеральный штаб начал разработку плана нанесения превентивного удара, а точнее – плана войны СССР против Германии. Историкам хорошо известен такой документ, как «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза», представленный Георгием Константиновичем на рассмотрение Политбюро 15 мая 1941 года. В нем, в частности, говорится: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск (выделено мной. – Авт.)».

Известно, что этот документ не был подписан ни Г. К. Жуковым, ни С. К. Тимошенко и, тем более, не утвержден И. В. Сталиным, а значит, и не имел никакой силы и мог рассматриваться только как предложения по одному из вариантов действий советских войск на случай войны на Западном театре военных действий.

В то же время я не исключаю, что предложения Г. К. Жукова по нанесению превентивного удара были согласованы с наркомом обороны С. К. Тимошенко и обсуждались на самом высоком уровне. Но если они не получили своего развития, значит, И.В. Сталин и члены Политбюро усомнились в возможности реализации такого варианта. Возможно, тому помешали выводы специальной комиссии, которая весной 1941 года, проинспектировав многие соединения РККА, сделала вывод об их низких боевых возможностях. В результате Г. К. Жуков потерпел фиаско со своим планом нанесения превентивного удара и был вынужден дать ход плану обороны, разработанному К. А. Мерецковым.

В то же время наличие «Соображений» Г. К. Жукова от 15 мая 1941 года многим позволяет рассуждать о том, что было бы, если бы Советский Союз первым нанес удар по войскам вермахта, сосредоточенным у его границ, и перешел в решительное наступление на избранных направлениях. Некоторые считают, что это не только бы сорвало агрессию Германии, но и привело бы совсем к другим итогам Второй мировой войны. Другие, а их также немало, уверены, что ничего хорошего для Советского Союза из этого бы не получилось, так как Красная Армия в то время по разным причинам была неспособной вести стратегические наступательные операции. При этом в качестве главной причины называется человеческий фактор.

Я не стану вдаваться в полемику ни с теми, ни с другими. Проработав четверть века на преподавательской работе в ведущей военной академии, я твердо знаю, что нанесение превентивного удара требует очень тщательной предварительной подготовки и далеко не каждое успешно начатое наступление достигает поставленных целей. Также я не отрицаю значимость человеческого фактора в военном деле при том, что решения на уровне от полка и выше принимаются коллегиально. Я предлагаю рассмотреть этот вопрос без излишних субъективных эмоций с опорой только на фактический материал и математические расчеты.

Напомню, что к концу 30-х годов советской военной теорией была разработана и отработана на практике в ходе учений глубокая наступательная операция. Согласно этой теории армия, имея в своем составе два стрелковых, один механизированный корпус и одну-две авиационные дивизии, была в состоянии, наступая в полосе 50–80 километров, прорвать подготовленную оборону противника на участке 20–30 километров стрелковыми соединениями и, введя в бой механизированный корпус (две танковых и одна механизированная дивизии, всего по штату 1031 танк), за 7-10 суток продвинуться на глубину до 100 километров. Об этом пишет такой известный теоретик, как Н. Варфоломеев, в труде «Ударная армия».

Также мы знаем, что к лету 1941 года для наращивания усилий в распоряжении командующих фронтами было еще по нескольку механизированных корпусов и стрелковых дивизий, которые при успехе первых оборонительных операций могли бы, нарастив усилия войск, начать наступление на территорию противника.