Сталин. От Фихте к Берия - Модест Алексеевич Колеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
567
См. также: Е. Ю. Сергеев. Военно-политическая элита Российской империи о «внешней угрозе с Запада» накануне первой мировой войны // Новая и новейшая история. М., 2000. № 5.
568
Об истории, логике, приоритетах колонизационной и миграционной политики в России и СССР, её региональном измерении см. исследования: И. Л. Ямзин, В. П. Вощинин. Учение о колонизации и переселениях. М.; Л., 1926; Н. Осинский (В. В. Оболенский). Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР. М., 1928; Л. Л. Рыбаковский. Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет. М., 1969; Е. Н. Чернолуцкая. Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке в сталинский период // Вестник ДВО РАН. Владивосток, 1995. № 6; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939–1945. Новосибирск, 1996; И. Е. Зеленин. Первая советская программа массового освоения целинных земель (конец 20-х — 30-е годы) // Отечественная история. М., 1996. № 2; Г. А. Ткачева. Демографическая ситуация на Дальнем Востоке России в 20–30-е годы ХХ века. Владивосток, 2000; С. А. Красильников. Государственная политика в сфере плановых и принудительных переселений в Сибирь (вторая половина 1920-х — 1930-е годы) // Проблемы истории, русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000; С. А. Красильников. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в планах и практике сталинского режима 1930-х гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. Сб. / Отв. ред. С. Папков, К. Тэраяма. Новосибирск, 2002; Сергей Красильников. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2003; О. А. Васильченко. Государственная политика перемещения населения на Дальний Восток (1860–1917 гг.) // Вопросы истории. М., 2003. № 10; Восточный вектор переселенческой политики в СССР. Конец 1920-х — конец 1930-х гг. Сб. документов / Отв. ред. С. А. Красильников. Новосибирск, 2007; И. И. Воронов. А. В. Кривошеин и колонизация Сибири // Новый исторический вестник / Гл. ред. С. В. Карпенко. М., 2007. № 1 (15); Н. И. Никитин. Русская колонизация с древнейших времён до начала ХХ века (исторический обзор). М., 2010; М. Меерович, Е. Конышева, Д. Хмельницкий. Кладбище соцгородов: градостроительная политика в СССР 1928–1932 гг. М., 2011.
569
Дэвид Хелд, Дэвид Гольдблатт, Энтони Макгрю, Джонатан Перратон. Глобальные трансформации: Политика, экономика и культура [1999] / Пер. В. В. Сапова и др. М., 2004. С. 349, 345–346.
570
Б. Й. Жилицки, Ч. Б. Жилицки. Венгерские эмиграционные волны и эмигранты (середина XIX — конец 50-х годов XX века). М., 2012. С. 5–6, 75, 82–85, 75–76.
571
«Для нас выяснилось многое во время войны и прежде всего стало ясно всем то, что раньше было ясно немногим, — наша экономическая зависимость от Германии» (В. И. Вернадский. Война и прогресс науки [1915] // В. И. Вернадский. Публицистические статьи / Отв. ред. В. П. Волков. М., 1995. С. 205).
572
И. Сталин. Сочинения. Т. 17 / Сост. А. Е. Кирюнин, Р. И. Косолапов, С. Ю. Рыченков. Тверь, 2004. С. 194–195, 367. Из этих межклановых (отчасти в форме территориальных) противоречий стратегического планирования западный исследователь, во всех иных случаях абсолютизируя деспотическую волю Сталина, делает ошибочный вывод о том, что в практической реализации территориальных приоритетов экономического развития в СССР якобы протекала борьба не между союзным центром и региональными группами влияния, а между квазифедеративными субъектами формирования общей союзной политики, целиком относящейся к компетенции Политбюро: «За распределение инвестиций шла яростная борьба. Урал, Сибирь и республики Закавказья хотели быть центрами тяжёлой промышленности, тогда как Россия и Украина стремились отстоять свое первенство» (Пол Грегори. Политическая экономия сталинизма [2004]. М., 2006. С. 106). Эта крайне некорректная формула, изобретённая в духе современной националистической историографии бывших советских республик, игнорирует тот простой факт, что региональные кланы в СССР боролись, условно говоря, не за обладание собственным стратегическим потенциалом или ядерным оружием, а за долю в централизованных союзных ресурсах, отпускаемых на общесоюзные проекты внутри республик.
573
В апреле 1927 года расправа главы китайской национальной партии Гоминьдан Чан-Кайши над своими коммунистическими союзниками в Китае привела к утрате Коминтерном возможности прямого влияния на события в Китае и краху идеи «единого фронта» Коминтерна с национально-освободительными движениями. Это стало актом нового поражения плана «мировой революции», который проповедовали отстранённые от высшей власти в СССР Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев и Л. Д. Троцкий, и окончательным внешнеполитическим аргументом в пользу «построения социализма в одной стране». 27 мая 1927 Англия разорвала дипломатические отношения с СССР. 1 июня 1927 ЦК ВКП (б) выступил с обращением «Ко всем организациям ВКП (б). Ко всем рабочим и крестьянам» о необходимости готовиться к империалистической агрессии. 7 июня 1927 года в Варшаве был убит полпред (посол) СССР в Польше П. Л. Войков. В конце 1927 года «военная тревога» привела к сокращению вдвое поставок зерна крестьянством («зерновой кризис»).
574
В общей для межвоенной Европы практике подготовки к тотальной войне, однако, военная промышленность, коммуникации, мобилизационные резервы и армия не создавались после «непосредственной угрозы». Но современные критики Сталина и СССР оспаривают реальность неспровоцированной военной угрозы СССР со стороны западных держав, доказывают её преувеличенность в конце 1920-х, которая использовалась СССР для той же самой подготовки к тотальной войне (Л. Н. Нежинский. В интересах народа или вопреки им? Советская международная политика в 1917–1933 годах. М., 2004. С. 243–276, 260–266). См. также указание на то, что враждебность, например, Англии в 1927 году носила исключительно реактивный характер в ответ на действия СССР в самой Англии и Китае: В. А. Шишкин. Становление внешней политики послереволюционной России (1917–1930 годы) и капиталистический мир: от революционного «западничества» к «национал-большевизму». СПб., 2002. С. 268–280.
575
См.: Л. Н. Нежинский. Была ли военная угроза СССР в конце 20-х — начале 30-х годов? // История СССР. 1990. № 6; Л. Н. Николаев. Угроза войны против СССР (конец 20-х — начало 30-х годов): Реальность или миф? // Советская внешняя политика, 1917–1945. М., 1992; Н. С. Симонов. «Крепить оборону Страны Советов»: («Военная тревога» 1927 года и её последствия) // Отечественная история. М., 1996. № 3. Комментируя «массовую военную истерию, убеждение, что война начнётся не позднее весны в крайнем случае, осени 1927 г.», другой исследователь резюмирует: «Доказательства того, что западные страны в то время не планировали военную агрессию против Советского Союза, не опровергают мнение, что правящие круги СССР действительно восприняли ситуацию
