Киты по штирборту - Антон Витальевич Демченко

беспрекословно выполнять его приказы, — внушительно проговорил Несдинич, наградил Литвинова долгим взглядом и, повернувшись ко мне, усмехнулся: — Хотя с Амбарцумовым, ты, конечно, погорячился.

— Вот, кстати, о купцах, — проигнорировал я вопрос контр-адмирала. — Ваших рук дело?

— Не понял, — нахмурился Матвей Савватеевич под неразличимое шипение неожиданно ставшего таким разговорчивым секретаря.

— Это вы надавили на купцов, с тем чтобы они отказывались от заключенных с нами контрактов? Чтобы, когда я выйду из себя, взять меня руками полиции… — пояснил я.

— Да нет, ничего такого мы не делали, — покачал головой контр-адмирал. — Просто по возвращении избитого лейтенанта просчитали твои возможные шаги и дали сигнал полиции присмотреться к некоторым точкам и при встрече препроводить тебя в ближайший участок, после чего телефонировать на нашу станцию. Но на купцов никто не давил. Зачем?

— Никто не давил или вы не давили? — уточнил я.

— Ни прямо, ни косвенно. К отказу от продления контрактов ни я, ни возглавляемое мною ведомство отношения не имеем, — заверил Несдинич. — Повторюсь: зачем? Ради призрачного шанса, что ты устроишь дебош? Недальновидная глупость, ведь в этом случае контракт наверняка будет разорван. Нам же, наоборот, выгоднее, чтобы мастерские Завидичей как можно быстрее восстановились и продолжили работу.

Верить — не верить? Черт его знает. С одной стороны, Несдинич действительно не заинтересован в простое мастерской, с другой же…

— И как это сочетается с высказанным господином Литвиным пожеланием, чтобы я как можно быстрее снова забился в Китеж? Кто будет руководить вводом завода в работу, пока дядька Мирон находится в госпитале?

— Мы могли бы дать толкового управляющего, — мирным тоном проговорил контр-адмирал.

Я фыркнул:

— О да! Чтобы на следующий день снимки всех матриц оказались на столе у Брина?

— Кирилл, я могу дать тебе слово… — стал говорить мой собеседник под аккомпанемент прожигающего меня взглядом секретаря, но я не дал ему закончить:

— Нет, благодарю. Как ваши люди справляются со своими обязанностями, я уже имел возможность наблюдать, равно как и итог их деятельности в виде доставленных в госпиталь раненых мастеровых и моего опекуна. И знаете что? Мне это совершенно не понравилось. Можете считать меня перестраховщиком, но доверять вашим людям я не могу. Вообще.

— Кирилл, это была роковая случайность, пойми. Бо́льшая часть наших людей в этот месяц была занята тем, что пыталась оттянуть внимание всей германской агентуры подальше от Новгорода, где ты как раз сдавал экзамены, — со вздохом взялся объяснять Несдинич. — Не буду врать, что это было сделано лишь для твоего спокойствия. По плану такой шаг позволил бы вытащить всю их «паутину» на свет. Но наши ресурсы не безграничны. Мы смогли приставить вам личную охрану, но на стационарные наблюдательные посты людей не хватило. Понимаешь?

И опять тот же вопрос: верить — не верить…

Часть пятая

Никакого бизнеса, господа, только личное

Глава 1

Гениальность генералов — миф или реальность?

Двухнедельной давности беседа с Несдиничем и его секретарем закончилась не очень-то приятной для меня лично, но вполне мирной договоренностью. А именно — я остаюсь в Новгороде под надзором филеров седьмого департамента и продолжаю заниматься восстановлением мастерской, стараясь поменьше «светиться» в ней самой и палате дядьки Мирона. Но сразу по окончании аврала безропотно возвращаюсь в Китеж, под охрану комендатуры. Уж не знаю, решил ли контр-адмирал продолжать ловлю на живца, или на его решение повлиял тот факт, что Гюрятиничи частично осведомлены о происходящем и могут начать задавать нежелательные вопросы, если я вдруг брошу все и вернусь в парящий город, но… мы договорились.

А у меня прибавилось головной боли. После недолгого размышления я пришел к выводу, что «географам» действительно не было смысла устраивать мне обломы с контрагентами. Это все равно что палить из пушки по воробьям! Но из этого умозаключения следовало, что созданием проблемы с поставками нужных деталей и сырья для производства руководил кто-то другой. Может быть, это были все те же пресловутые германцы? А что? Вполне возможно. Чем больше времени я проведу в Новгороде, улаживая проблемы с мастерскими, тем больше у них будет простора для действий. Чем не вариант?

Но были за эти две недели и хорошие новости. Сначала Владимир Игоревич смог решить вопрос с сорванными поставками, правда, пришлось заключать контракты с совсем другими поставщиками и по чуть более высоким ценам, зато была гарантия, что они не пойдут на попятную, как тот же Амбарцумов. А там и временный склад подоспел, так что спустя четыре дня после встречи с Несдиничем мастерские наконец смогли выйти на режим и теперь уверенно нагоняли отставание в производстве артприборов по уже заключенным договорам, благо те же Гюрятиничи согласились чуть сдвинуть сроки получения причитающейся им доли продукции.

Ну и последней по времени, но отнюдь не по значению, стала позавчерашняя новость — дядька Мирон наконец пришел в себя. А на следующий день, то есть вчера, лечащий врач объявил, что «в состоянии пациента просматривается отчетливая положительная динамика». Это было, когда один из санитаров попытался подложить дядьке Мирону «утку», а тот, внезапно открыв глаза, послал бедолагу, да таким загибом, что опешивший санитар не сумел вовремя распознать в движениях пациента попытку встать. Нет, он быстро опомнился и уложил моего опекуна обратно в кровать, но при этом получил еще один, ничуть не меньший «заряд бодрости». После чего убежал жаловаться на ожившего, по его собственному выражению, «комика» дежурному врачу.

Впрочем, нет. Была еще одна новость, просто потерявшаяся на фоне возвращения в этот мир моего опекуна. Нам пришла оплата за последние три штурманских стола, установленных в июне на мониторах Ладожской флотилии. Приборы наконец прошли все испытания, и адмиралтейство закрыло контракт. Тень финансовой дыры, все эти две недели трепавшая мне нервы, испарилась, как будто ее и вовсе не было, и я смог облегченно вздохнуть. Но это было уже после того, как я справился с радостью от известий из госпиталя. В общем, это были очень даже неплохие две недели. И плевать на Несдинича с его шпионскими играми и усиленно гадящими германцами. Первый вроде бы как перестал доставать своими требованиями, а вторым теперь будет гораздо сложнее сотворить какую-нибудь пакость, поскольку мастерские находились под круглосуточной охраной, у палаты дядьки Мирона постоянно дежурили два мордоворота, а мы с Хельгой выбирались из имения Гюрятиничей только для вылазок в госпиталь, на завод… или чтобы потренироваться в управлении «Муреной», правда, пока только в режиме «селедки», ха! Почти каламбур.

Нет, не то чтобы я опасался