Радиола. Артисты и события, определявшие жизнь поколения восьмидесятых - Сергей Сычев

Черные списки. Цензура Андропова-Черненко

Период правления Леонида Ильича Брежнева часто называют эпохой застоя. Действительно, наш самый добродушный и мягкий правитель особенно не «закручивал гайки» и давал жить советским гражданам в относительном спокойствии и стабильности. Пришедший к власти после смерти Брежнева кагэбэшник Юрий Владимирович Андропов, будто чуя, что самому ему осталось недолго, резко дисциплинировал народ. Днем в кинотеатрах, магазинах и кафе милиция занималась отловом прогульщиков. Шла борьба с коррупцией, спекуляцией и нетрудовыми доходами. В начале 1984 года Андропов скончался, его сменил тяжело больной Константин Устинович Черненко. Еще при Андропове, в июне 1983 года, он выступил с программным докладом «Актуальные вопросы идеологической и массово-политической работы партии». В нём Константин Устинович подверг критике самодеятельные эстрадные группы с репертуаром «сомнительного свойства», которые «наносят идейный и эстетический ущерб». Так стартовала крупномасштабная борьба с независимыми музыкальными исполнителями в 1983-84 годах, главным образом с исполнителями русского рока. Выступление на «квартирниках» и подобных самодеятельных концертах было приравнено к незаконной предпринимательской деятельности, нарушающей монополию компании «Росконцерт», и грозило тюремным заключением.

Рассказывает Артемий Троицкий: «Это были цветочки, ягодки вызрели чуть позже. 1983-84 годы можно назвать годами реальных, болезненных, достаточно жестоких репрессий. Я думаю, это связано было с тем, что вся советская система агонизировала и, как всякий корчащийся в судорогах организм, производила всякие малоприятные конвульсии».

Весной 1984 года «гайки закрутили» слишком сильно, посадили лидера группы «Воскресенье» Алексея Романова, шансонье Александра Новикова, начались гонения на группу «ДДТ».

Самодеятельные рок-группы и их записи попали под запрет. «Магиздат» – таким термином партия, по аналогии с диссидентским литературным «самиздатом», наградила альбомы «Кино», «Аквариума» …

«С рок-музыкой у нас все в порядке – у нас ее нет!», – гордо отрапортовал начальник одного из провинциальных горотделов культуры журналисту столичной газеты.

По Домам культуры и диско-клубам рассылались так называемые «черные списки».

Приведу цитату из Постановления Управления культуры города Москвы от 28 сентября 1984 года:

«В целях усиления борьбы с влиянием буржуазной идеологией, повышением культуры среди вокально-инструментальных ансамблей, рекомендуем запретить проигрывание грампластинок, компакт-кассет, видеороликов, книг, плакатов и другой продукции отражающих творчество следующих зарубежных групп и исполнителей».

Далее шло перечисление артистов с краткими, абсурдными комментариями, например:

«Айрон Мэйден»: «В творчестве группы присутствуют загробные, библейские ассоциации. Особенно ярко выражены они в песнях «Живой после смерти», «Зверь под номером 666» и др».

«Джудаст Прист» (именно так в тексте): «Стремление стать любой ценой популярной привело к тому, что группа создала себе «черный» сценический образ и начала усиленно эксплуатировать культ грубой силы. Критика характеризует сценическое поведение «Джудас Прист» как «эмоциональный фашизм».

«Металллика»: «В беседе с журналистами лидер группы выразил свое «кредо» следующим образом: «…выпивка и девочки, наркотики и деньги, главное – деньги! – вот что нас интересует». Самая известная композиция – «Медленная смерть» вошла в последний антикоммунистический альбом корпорации «Музыка для народа». (Такого альбома, кстати, у них нет – прим. авт.).

«Мэноуор»: «Творчество явно антисоветского содержания. В песне «Кровь моих врагов» призывают своих поклонников «убивать русских десятками, сотнями, тысячами». В пластинку «Ад приходит в твой дом» включена песня «Хейль, Англия» – по аналогии с нацистским «хайль». Ансамбль – активный пропагандист фашиствующих организаций Англии (хотя, вообще-то, группа американская – прим. автора)».

Принс: «Творчество – помесь порнографии, аполитичности и даже пропаганды ядерной войны».

«Депеш Мод» – аполитичность.

Донна Саммер – эротизм.

«Калчер Клаб» – гомосексуализм, аполпитичность, антикультура.

Мадонна – секс.

Майкл Джексон – аполитичность, ужасы.

И так далее, и тому подобное.

Зарубежными певцами и коллективами дело не ограничилось, сформировали и «Список самодеятельных ансамблей и рок-групп, своей деятельностью наносящих вред идейно нравственному и эстетическому воспитанию молодежи»:

Москва – «Потерянное поколение», «Альфа», «Примус», Ю. Лоза, «Крематорий», «Проспект», «Центр», «ДК», «Браво», «Альянс».

Ленинград – «Пикник», «Автоматические удовлетворители», «Аквариум», «Кино», «Зоопарк», «Мануфактура» и другие.

Еще одна цитата: «Большое распространение в последнее время стали получать в СССР звуковые издания исполнителей песен из т. н. «эмигрантских кругов» Западной Европы и США (Ребров, Токарев и др.) и в подражание им появились записи отечественных «певцов» и «сочинителей» (Розенбаум, Северный и т. д.). Их «произведения» отличаются особой злостной антисоветской направленностью, пропагандой эмигрантских настроений, пошлости и безвкусицы».

С приходом Горбачева запреты практически перестали действовать, хотя в 1985 и 1986 годах в прессе и на телевидении еще присутствовали «обличительные» материалы.

Стиляги восьмидесятых

Практически в одно время в Москве и Ленинграде появились команды, которые решили воскресить старый добрый рок-н-ролл на просторах Советского Союза. В Москве родилась группа «Браво», демонстрировавшая несомненное влияние Чака Берри, а в Северной столице – группа «Секрет», взявшая за образец творчество и имидж «The Beatles».

«БРАВО»

Большой поклонник музыки и моды 1950-х, москвич Евгений Хавтан в начале 1980-х создал коллектив «Редкая птица». На тот момент в составе присутствовал будущий лидер «Бригады С» Гарик Сукачев. Музыкально ребята копировали западную «новую волну»: «Madness», «The Police», «Stray Cats».

Однажды друзья-диссиденты рассказали ему о некоей барышне, заметив, что та прекрасно поет. Часа в два ночи в квартире Хавтана в Кузьминках раздался звонок. Это была та самая певица по имени Жанна Агузарова. Она приехала покорять Москву, но провалила экзамены в театральный институт. Зачем-то выдумала легенду, что ее зовут Ивонна Андерс, а ее родители – дипломаты и работают за границей. Вот что она говорила в интервью советскому телевидению в 1988 году:

«Мы встретились в метро. Я опоздала на 40 минут, как обычно, и увидела, что передо мной стоит какой-то школьный ансамбль. Я сама, правда, была еще молоденькая совсем, только что, можно сказать, выпустилась из школы. Они меня прослушали. Я спела блюзовую импровизацию. Ребята присели, замолчали и ничего мне не сказали. И я уехала, думала, что не подошла им. Через две недели я позвонила Жене. Он обрадовался: «Что же ты не звонишь, куда ты пропала?» Я думала, что они меня не взяли, но на всякий случай написала слова к песне». Это были «Жёлтые ботинки».

Группа в спешке записала двадцатиминутный мини-альбом. Вспоминает Евгений Хавтан: «Мы играли концерты, и я уже чувствовал, что за нами следят. Чтобы увековечить наше творчество, еще не зная, что с нами произойдет, мы на нашей репетиционной базе с помощью первых распространителей магнитоальбомов сделали эту запись, которая на сегодняшний день является для меня эталонной по энергетике, по настроению».

Через несколько недель, 18 марта 1984 года, в ДК «Мосэнерготехпром» состоялся печально известный концерт коллектива.

Организаторов (Хавтана и других) и участников задержали и доставили в милицию. Им предъявили обвинения в незаконном предпринимательством, а именно проведении подпольных концертов за деньги. Евгений и остальные музыканты написали объяснительные и из-за отсутствия состава преступления были отпущены. «Браво» попали в черные списки.

С Агузаровой все оказалось сложнее. Она жила по поддельному удостоверению личности на имя Ивонны Андерс. Девушку отправили в Сибирь к родственникам, там она работала в таежном леспромхозе, участвовала в творческих конкурсах. «Богата талантами тюменская земля», – так написала о Жанне местная газета.

Хавтан дал слово дождаться свою вокалистку и все время, пока она отсутствовала, писал новые песни, репетировал, а с вокалом помогал Сергей Рыженко.

После возвращения Агузаровой в Москву «Браво» вступили в рок-лабораторию, затем неожиданно получили сильную поддержку в лице Аллы Пугачевой, которая помогла коллективу с концертами, телесъемками и записью первого диска на фирме «Мелодия».

Малоизвестный факт: еще в 1986 году Агузарова покинула группу, а на ее место пришла Анна Салмина и чуть позже Татьяна Рузаева. К счастью, они не задержались в составе, потому что эксцентричная вокалистка решила вернуться в «Браво».

1986–1988 гг. – звездный час для Агузаровой и «Браво». Дебютная пластинка разошлась пятимиллионным тиражом, в стране появился фан-клуб группы, их можно было распознать в толпе по одежде стиляг 1950-х годов.

Правда, вскоре солистке надоела музыка Хавтана и, по совету все той же Пугачевой, Жанна покинула группу и начала сольную карьеру.

Следующими вокалистами стали Евгений Осин, а затем Ирина Епифанова. Появившийся в 1990 году бывший певец групп «Зодчие»,