Военные воспоминания - Петр Андреев

На рассвете поезд медленно выполз из леса на поляну. Какое-то время постоял как бы в раздумье и попятился в лес. Эшелон был поставлен под разгрузку на опушке леса. Справа вплотную к путям подступал лес, а слева - небольшая поляна. Железнодорожная насыпь низкая. Разгрузка шла быстро. Скоро всем стала известна причина спешной выгрузки - впереди взорван железнодорожный мост через реку.

Как только эшелон остановился, пронеслась команда - «Разведчики к командиру дивизиона!». Поставлена задача - установить, кто в городе. Группу разведчиков возглавил зам. командира взвода разведки старший сержант Дрегалов.

Вышли из леса. Солнце уже поднялось над горизонтом прямо по нашему курсу. Слева нитка железной дороги упирается в фермы разрушенного моста. Кругом тишина. Ничто не предвещает опасности. Но чувствуется, как тревога овладела людьми. Все сосредоточены. Оружие наготове. Патроны досланы в патронники. Курки на боевом взводе. Люди идут затаив дыхание. До реки остается 100-150 метров. Группа делится на две части. Группа прикрытия скрывается за кустами лозняка. Короткими перебежками, скрытно приближаемся к берегу реки. Вышли на берег. Команда старшего сержанта (по цепочке) - «Не дышать!»

На той стороне реки прижались к берегу постройки города Карачев. На улицах, просматриваемых с нашей стороны, ни одного человека. Город как будто вымер, только где-то за постройками, левее моста, слышно урчание моторов, да металлический лязг. Поступила команда - «Двигаемся по берегу влево!». Позади железнодорожного полотна, где ползком, где короткими перебежками, пробираемся вдоль реки. Все внимание на командира. Командир прижался к земле. Дал знак, и все замерли. Взгляд устремлен на ту сторону реки. Вот в чем дело.

На том берегу, в 70-100 метрах от нас, стоял немец. По фуражке с высокой тульей и плащу можно было определить, что это офицер. Он внимательно разглядывал уткнувшиеся в дно реки фермы моста. Думаю, что только занятость мостом и сигарой, избавили нас от его внимания. Левее крайних построек города, там, где слышался металлический лязг, были видны передвигающиеся танки. Шла их разгрузка с железнодорожных платформ. Немец, отшвырнув окурок сигары, ушел. Нам надо было спешить с докладом.

Командир дивизиона, выслушав короткий доклад о проведенной разведке, отправился к командиру полка. Пригласил с собой и старшего сержанта Дрегалова. Нам было приказано идти на наблюдательный пункт.

Весь день шла напряженная работа. Пехота закапывалась на отведенных ей участках обороны. Артиллеристы, заняв огневые позиции, рыли ровики для личного состава и капониры для пушек и гаубиц. Разведчики оборудовали простейшие наблюдательные пункты. Один батальон пехоты на правом фланге был выдвинут далеко вперед.

День подходил к концу, когда именно там, на правом фланге заработали пулеметы. Бой нарастал. С наступлением вечерних сумерек поступила команда - «Сниматься!». Просочились слухи, что на правом фланге противник, форсировав реку Снежеть, теснит наш передовой батальон. Уже в темноте дивизия сосредоточилась на шоссе. Двинулись на восток, прошли километра три, как крупными хлопьями повалил мокрый снег. А через несколько минут впереди взлетели осветительные ракеты и застрочили пулеметы. Колонна сначала остановилась, а затем спешно стала разворачиваться назад.

К мукам голода теперь добавился и холод. Обмундирование быстро промокло. Но все неприятности отступали на задний план перед главным. Тревожила неизвестность. Что впереди? А впереди снова осветительные ракеты и пулеметный огонь. Колонна останавливается, а затем движется в обратном направлении. Через какое-то время мы сворачиваем с шоссе на прямую, как просека лесную дорогу. Командиры торопили ездовых орудий и повозок - «Быстрей, быстрей!». А колонна двигалась все медленней. Стали все чаще останавливаться. Пушки, да и повозки застревали в болотинах. Колонна останавливалась. Тогда, в помощь упряжке, застрявшую пушку, как муравьи, со всех сторон окружали солдаты и, стоя по колено в болотной жиже, выкатывали ее на более или менее сухой участок дороги.

Солдаты устали. Мучил голод. Солдатские кухни уже вторые сутки не работали. Не выдавали и сухой паек. Только в некоторых подразделениях, прижимистые старшины еще днем из своих НЗ выдали по сухарю или куску хлеба.

На следующий день (6 октября) мы узнали, что половина дивизии и все ее тылы не проскочили Брянск. Немецкие войска разрезали дивизию на две части. Мы оказались в окружении без боеприпасов и продовольствия.

Среди солдат ходил слушок (а, скорее, все просто надеялись), что днем отдохнем, что на день мы вынуждены будем где-то затаиться, чтобы не быть разбитыми с воздуха. Но надеждам не суждено было сбыться. День был пасмурный. Облачность низкая. Погода не летная. И, видимо, командование решило оторваться от противника.

За первые 36 часов движения нам дали только полуторачасовой отдых. И то, скорее лошадям, чем людям. Они совсем выбились из сил, то и дело останавливались, отказывались тянуть постромки. Только удары плеток, а иногда и палок заставляли безотказных в других условиях животных, выкладывать последние силы. Во время отдыха солдаты должны были найти способ накормить лошадей. Голодные лошади поедали хвою, оставшиеся на кустарниках листья, сухую, жесткую как щетка, рыжую траву. Солдаты тоже все пробовали на вкус и съедобность - и кору деревьев, и траву, и корневища болотных растений. Курящие искали, что годится для самокруток. Потом, уже позже, всеми было признано, что самым изысканным блюдом является корневище осоки. Затем папоротник и кора ольхи. В закрутки курильщиков шли листья ольхи.

Если днем было еще терпимо, то на вторую ночь стал невыносимо одолевать сон. Солдаты засыпали на ходу, падали в грязь под ноги сзади идущих. При малейшей остановке колонны, люди падали на обочины дороги и тут же засыпали мертвым сном. Те, кто имел лошадей, все реже садились в седло. Стоило только вставить ноги в стремена, как слипались веки. Опасаться, что лошадь увезет не туда, куда движется колонна, не приходилось. Опасность была в другом. Уснувший всадник падал с седла. Падал, вниз головой и при падении можно было сломать шею. К счастью, в нашем дивизионе таких случаев не было. А вот случаи, когда всадники падали с седла на мерзлую землю и не просыпались, бывали довольно часто.

Но солдат, на то и солдат, чтобы находить выход из любого положения. Уже на вторую ночь пути можно было видеть, как за повозками, двуколками и заръящиками выстраиваются хвосты спящих на ходу солдат. Кто-то брался за заднюю грядку повозки, за него брался другой, третий и так далее, и все спали. Скоро такой метод сна был широко внедрен во всех подразделениях. Хвосты стали длиннее. За некоторыми повозками уже тянулось по два хвоста. Стали использовать для этого и пушки. Но за ствол пушки держаться нельзя, поскольку его на неровностях сильно подкидывает. Может и убить. К стволу пушки привязывалась веревка, за нее и держался первый, а за ним вся цепочка. Стали использовать для этого и верховых лошадей. Поводья забрасывались на луку седла. Всадник брался за стремя и спал на ходу. С другой стороны тоже кто-то пристраивался. У седла ведь два стремени.

В эшелонах, проскочивших в ловушку окружения, перевозились подразделения, базирующиеся на лошадиной тяге, но каким-то образом в наш эшелон попала автомашина с боеприпасами зенитного дивизиона. И если лошади с помощью солдат как-то тянули пушки и повозки, то автомашина застряла в грязи на первых же километрах пути. Чтобы снаряды и машину не захватил противник, начальник штаба дивизии, он же исполняющий обязанности командира дивизии, полковник Сиязов, послал группу разведчиков и саперов машину взорвать. Вернувшиеся с задания разведчики рассказывали, что немцы не стали нас преследовать. Противника разведчики в лесу не встретили. Машина была заминирована и взорвана. Обошлось без приключений.

День провели, затаившись в лесу. Место было подобрано со вкусом. Сосновый бор, не тронутый топором лесорубов. Укрытие с воздуха хорошее. Кроны деревьев как пологом укрывали рассредоточенные подразделения. Промокшая от снега песчаная почва подсохла. Совсем рядом журчал ручеек. Выбившиеся из сил солдаты устраивались на отдых. Конники - солдаты, имеющие лошадей, кормили своих верных друзей ветками деревьев. Вокруг старшего сержанта Дрегалова собралась группа разведчиков. Шел разговор - где найти что-нибудь «заморить червячка». Предложения поступали самые разные. Все они подпадали по тем временам под военный трибунал. А если учесть, что мы находились вне зоны действия законов, то можно сказать под расстрел на месте преступления. Но есть все равно надо. Без питания солдат не солдат. А мы хорошо себе представляли, что впереди не одни сутки тяжелого изнурительного пути. Кроме того, мы знали, что нам никто не разрешит бросить боевое оружие и военное снаряжение. Нужны силы, но надо еще и утолить мучительный голод.