Убийство в приграничном замке - Андрей Волковский

Когда слуга удалился, друзья посовещались и решили, что каждый продолжает заниматься своим делом: Скай пытается познакомиться поближе с Фортитусами и рыцарями, Ник следит за ними со стороны, а Пит общается со слугами – раз поездка к горе Хадан планируется верхом, а не в повозках, то кучер останется в замке.

– А теперь давайте перекусим перед предварительным обедом! – предложил Скай, снимая Купол.

Через четверть свечки Пит ушел, унося опустевший поднос. Волшебник взялся проверять запасы писчей бумаги и письменных принадлежностей. Наверное, уместно будет начать описывать гору прямо там, на месте.

Ник достал из шкафа дорожный костюм Ская, убедился, что с ним все в порядке. Затем вынул и придирчиво оглядел свой.

К обеду их проводил другой слуга, постарше знакомого Рика, но такой же неприметный. Предварительный обед подали в Малом зале. Густого наваристого супа с тефтельками и цыплят в пряном соусе как раз хватило, чтобы хорошо подкрепиться, но не переесть.

После обеда Скай и Ник вернулись в гостевые апартаменты и переоделись. В окрестностях Гарт де Монта не было снега, да и вообще весна уже не за горами, но их предупредили, что в горах холодно. Так что шерстяные подштанники и зимние плащи будут как нельзя кстати. А также теплые носки и перчатки на меху.

Готовых к путешествию гостей все тот же слуга, ожидавший за дверью, проводил к конюшням.

Скай не очень-то уверенно чувствовал себя верхом, но надеялся, что поездка в полторы свечки окажется не слишком тяжелой. Внутренний голос нашептывал, что полторы свечи – это только в одну сторону и что с отвычки будет не просто тяжко, а очень-очень тяжко. Но Скай старался не обращать на него внимания.

У конюшни волшебника и его помощника ожидал сюрприз. Во дворе стояли, тряся лохматыми головами, оседланные тсарлаки, а не кони. Бурые, черные, пятнистые и даже один белый. Рога каждого быка украшали разноцветные ленты, а на спинах под седлами лежали пестрые шерстяные попоны.

Рядом с животными сновали слуги, хлопотал Фларинен, раздавая распоряжения. Стоя чуть в стороне от тсарлаков, переговаривались между собой Белл и Рорт, а в паре шагов от них подпрыгивала от нетерпения Розалинда, похожая на девочку из сказок в ярко-красном плащике.

К Скаю, протиснувшись мимо тсарлаков и людей, подошла Фрин, одетая в дорогу: теплый плащ с капюшоном, удобные штаны и высокие сапоги. За ней по пятам следовала Нэгэл, также облаченная в дорожный костюм.

– Лошадям в горах не по себе, – пояснила девушка. – Так что едем на тсарлаках. Ты быстро привыкнешь!

Она с некоторым сомнением оглядела Ская и добавила:

– Ну, наверное…

Скай, в свою очередь, с сомнением взирал на тсарлаков. Кажется, быки отвечали ему взаимностью, бросая на чужака косые взгляды из-под длинных челок.

– О, вот и Рейнард идет, – отметила Фрин. – Значит, скоро поедем: остальные уже тут.

Фрин и Нэгэл отошли к двум бурым зверюгам. Рорт подхватил на руки девочку и направился к белому тсарлаку с алыми лентами. Белл легко вскочил в седло черного зверя, чьи рога были украшены длинными темными лентами.

Рейнард остановился у ближайшего быка и громко сказал:

– Матушка не поедет. Ей нездоровится. Отец тоже останется в замке.

Затем он повернулся влево и пошел к крупному темно-серому быку с белыми лентами на рогах, приговаривая:

– Тс-са, тс-са, Гром, тс-са.

За Рейнардом, словно тень, следовал Медведь – видимо, личный слуга и телохранитель молодого Фортитуса. Его бык был копией хозяйского, только ленты на рогах были красными.

Ская окликнул Фларинен:

– Господин Скай, прошу вас сюда. Вас повезет этот тсарлак, его зовут Одуванчик.

На маленький желтый цветочек здоровенный пятнистый бык походил меньше всего. Он фыркнул и с подозрением уставился на волшебника из-под длинной густой челки. На рогах быка трепетали под легким ветерком темно-синие ленты с белыми узорами.

– А для вашего помощника оседлали Искорку. – Фларинен показал на темно-бурого зверя с алыми лентами, стоящего справа от Одуванчика.

Распорядитель махнул рукой – и к нему тут же подскочил слуга с небольшой лесенкой на две ступеньки, с подпоркой.

– Прошу, господин Скай, становитесь вот сюда. Так вам будет удобнее забраться на Одуванчика.

Скай видел, что все остальные волшебники садились в седла ездовых быков без скамеечек. Но, пожалуй, он отказываться не будет: здешние обитатели все-таки привычны и к высоко расположенному стремени, и к широченным спинам тсарлаков, а он нет.

Залезть на быка и сесть в седло удалось без проблем, хотя Скай и опасался, что Одуванчик проявит норов и взбрыкнет – или что там делают тсарлаки, когда недовольны? Пришлось, правда, изрядно поерзать, принимая удобную позу: спина зверюги оказалась даже шире, чем предполагал Скай, и мышцы бедер сразу же отозвались на непривычную нагрузку. Еще не болью, а пока всего лишь многозначительным напряжением.

Фларинен вручил ему поводья, сказав, что управлять Одуванчиком нужно так же, как лошадью: мол, ничего сложного.

Скай принял длинные кожаные поводья, снова поерзал в седле и огляделся. Нику тоже подставили скамеечку, но он отказался и ловко запрыгнул в седло. Видимо, он и правда был в этих краях когда-то в забытом им прошлом.

Первым к выезду со двора зашагал черный бык Белла. За ним серый тсарлак Рейнарда. Следом белый Рорта и Розалинды.

Мимо Ская проехала Фрин и сказала:

– Ты за мной, а Ник за Нэгэл. Потом Медведь, а в хвосте слуги с едой. Славно посидим у горы! – Девушка улыбнулась.

Скай тоже улыбнулся, кивнул в ответ и слегка натянул поводья, призывая тсарлака следовать за быком Фрин. Одуванчик послушался и, неспешно переставляя массивные ноги, двинулся вперед и направо. Волшебника слегка затрясло, но, в общем-то, не сильнее, чем на лошади. Правда, двигался тсарлак все-таки иначе: трясло волшебника меньше, но по иной амплитуде, так что приходилось постоянно напрягать поясницу и все, что ниже, чтобы скомпенсировать движение. Эх, как бы на привале не пришлось заняться самолечением!

Однако четверть свечки спустя Скаю показалось, что он привык. А еще через столько же волшебник вовсю любовался окрестностями. Ярко светило солнце, заставляя непривычного чужака щуриться. Сухая бурая трава покрывала землю густым жестким на вид ковром. Тут и там на ковре виднелись белые пятна недавнего снега, над которыми порхали местные духи, похожие на крошечных прозрачных птичек с несколькими парами стрекозиных крыльев. Редкие деревья – ели, сосны и незнакомые Скаю голые лиственные – казались нарисованными на фоне величественных бело-синих гор.

Тропа, по которой они ехали, совсем недолго петляла между одинокими деревьями. Вскоре она начала подниматься