Борьба за власть: Троцкий, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов - Виталий Бондаренко

В частности, сенатор США Г. Трумэн, будущий президент страны, 24 июня 1941 года в газете «Нью-Йорк таймс» заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России; если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше!»

А У. Черчилль, премьер-министр Великобритании, обращаясь к старшему сыну Рендольфу, сказал: «Идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мертвым рядом».

Первые полтора года войны – 1941–1942 годы были для СССР самыми тяжелыми. Многие соединения и части были разбиты, миллионы кадровых военнослужащих погибли или попали в плен. Враг захватил Прибалтику, Белоруссию, Украину, Молдавию, Крым, ряд западных и южных областей России, вышел к Волге и в предгорье Кавказа. Германия захватила 1,8 миллиона кв. км советской земли; до войны здесь проживали 88 миллионов человек – 45 % населения страны. Свыше 60 милллионов человек, то есть более 1/3 населения СССР оказались на оккупированной врагом территории. Тысячи предприятий и десятки миллионов человек были эвакуированы на Восток страны. Экономика СССР 1942 года имела самые низкие показатели за годы войны:

Население голодало; женщины, подростки и старики заменили ушедших на фронт мужчин – отцов, мужей и сыновей; опустились вместо них в шахты, встали у домен и мартеновских печей, сели за штурвалы пароходов, паровозов, самолетов, комбайнов, освоили заводские профессии. А еще они воспитывали детей – своих и тех, которые остались без родителей (беспризорных и бомжей в стране не было), в качестве доноров отдавали свою кровь раненым бойцам. Промышленные предприятия, эвакуированные в восточные районы страны, были ими вновь введены в строй. И главное, они обеспечивали воюющую армию оружием и боеприпасами; своим существованием, ответственностью за них вдохновляли солдат на бескомпромиссную борьбу с врагом, на Победу.

И несмотря ни на что, в 1942 году было выпущено и отправлено на фронт достаточное количество военной техники.[15]

И это при том, что на Германию работала вся промышленность покоренных стран Европы, что на ее заводах трудились 10 миллионов военнопленных и рабов, вывезенных из оккупированных районов СССР, других стран. Анализ приведенных данных показывает, что мобилизационный потенциал советской экономики был существенно выше германского.

Государственный комитет обороны, партийные органы и правительство СССР, руководимые И. В. Сталиным, через и с помощью центральных, региональных и местных инстанций власти всех уровней, опираясь на патриотизм и энтузиазм советских граждан, жестоко и безжалостно понуждаемые необходимостью и страхом перед возможным наказанием вне зависимости от фактической виновности, решали, часто неоптимально и с большими потерями, но зато безоговорочно и в срок все возникающие перед ними задачи.

Советская армия и советский народ были едины в своей жертвенности во имя спасения Родины.

И 1943 год стал переломным в ходе войны, инициатива перешла к Красной Армии, чему способствовало:

• пленение немецких войск и победа в Сталинградской битве;

• освобождение от врага Северного Кавказа и Кубанско-Донской житницы страны;

• танковое сражение на Прохоровом поле и разгром противника на Курской дуге (непосредственно явившейся переломом всего хода войны);

• освобождение Донбасса и Левобережной Украины;

• победа Советских войск в Смоленском сражении;

• форсирование Днепра и освобождение столицы Украины Киева;

• успех в Мгинских боях, предопределивший деблокаду Ленинграда в январе следующего года.

Немецкий генерал К. Ф. Бранд тогда же, в 1943 году, предупреждал: «Если русские отразят это наступление, то никто не сможет с ними справиться в течение нескольких десятилетий».

1944 год показал уже решающее преимущество СССР над Германией, заставив войска последней только отступать.

В этом и тяжелый, и героический вклад солдат, и талант полководцев, выявленных войной и ею обученных, и надежное обеспечение войны тружениками тыла, и самоотверженные действия бойцов сопротивления – подполья и партизан.

Военные союзники – Англия, США, как и весь мир, осознали, что Советская армия сама в состоянии разгромить гитлеровскую Германию и победоносно закончить войну, и поторопились начать настоящее исполнение давно обещанного участия в борьбе с общим врагом. Летом 1943 года американо-английские войска десантировались на юге Италии, однако, не вступая в тяжелые бои, они неторопливо двинулись на север, в сторону Германии. И только летом 1944 года, когда почти вся территория Советского Союза, оккупированная немецкими войсками, была освобождена, а Красная Армия вошла в Польшу, союзники открыли второй фронт во Франции.[16]

Война неотвратимо шла к победоносному завершению. Уже на переговорах И. В. Сталина, Т. Рузвельта и У. Черчилля в Тегеране (1943 г.) и позже в Ялте (1945 г.) были согласованы принципы послевоенного устройства мира.

Однако еще предстояли бои в Германии, Венгрии, на Балканах. Впереди были штурм Зееловских высот и Кенигсберга, взятие Берлина и Вены, спасение Праги.

Немецкий генерал Ф. Меллетин писал: «Русское наступление за Вислой развивалось с невиданной силой и стремительностью; невозможно описать всего, что происходило между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи».

Маршал Победы – Георгий Константинович Жуков – в своей книге «Воспоминания и размышления» писал: «Битва за Берлин шла не на жизнь, а на смерть. Из глубины матушки России пришли сюда наши люди, чтобы завершить справедливую войну с теми, кто посягал на Свободу их Родины. У многих не зарубцевались еще раны от прошлых боев. Раненые не покидали строя.[17] Все стремились вперед… чтобы свершить великое дело».

И наконец свершилось: оплаченная жизнью и кровью солдат, уничтожением врагом сотен городов и тысяч сел, гибелью миллионов мирных жителей, Победа пришла.

Невозможно описать радость, гордость, счастье и одновременно освобождение от мучительного беспокойства. Каждый советский человек, отстраняясь от тяжких мыслей и забот, ликовал, славил родную армию, ее бойцов, Сталина. Состоялся Парад Победы, на котором солдаты-победители швыряли к ногам Верховного главнокомандующего, а значит и всего советского народа, боевые штандарты врага. Парад принимал заместитель Верховного главнокомандующего маршал Г. К. Жуков, командовал Парадом маршал К. К. Рокоссовский.

Всеобщий праздник, который отмечала страна, был праздником и в тюрьмах и лагерях, – действительно «праздник со слезами на глазах». Матери, вдовы, сироты, надеясь на чудо, плача и страдая, вместе со всеми праздновали Победу. На этом празднике произносились миллионы тостов за нашу Победу, в память о погибших, за здоровье искалеченных войной и жизнью. Известен исторический тост Сталина за русский народ, который, как всегда в трудную годину, проявил жертвенность, героизм, патриотизм, непобедимость. Все народы СССР и, прежде всего, державообразующий русский народ, никому и никогда не передающий ответственность за судьбу Отечества, выстояли и победили.

(И ныне, вспоминая об этом подвиге и жертвенности, поневоле приходишь в отчаяние, испытываешь невыносимую боль, когда оцениваешь реальности современности и полную безответственность таких же людей и, прежде всего, русского народа за судьбу страны и свою собственную судьбу.)

Но, празднуя Победу, нельзя было забыть ее цену.

Количество военнослужащих[18] в армии СССР составило 15,2 % населения страны, что соответствовало 29,5 миллионам человек; безвозвратные людские потери советских войск составляли 8,668 миллиона человек, или 29 % от их общей численности (4,4 % населения страны); почти каждый третий военнослужащий Красной Армии погиб.

Общие демографические потери, включая потери мирного населения оказались равными 27 миллионам человек, или 14 % населения страны, численность которого к началу войны составляла 194,1 миллиона человек. На оккупированных врагом территориях в среднем погиб каждый четвертый житель, а в Белоруссии – каждый третий.

В Германии количество военнослужащих составляло 18 % населения, или 12,5 миллиона человек, а с учетом воинских соединений союзных Германии стран их было около 22 миллионов человек. Безвозвратные потери противника равнялись 6,7 миллиона человек, или около 30 %. Но его общие демографические потери при этом были намного меньше, чем СССР, который войсковых операций против населения стран-противников вообще не осуществлял.

Но существует и другой подсчет. Как сказано выше, к началу Отечественной войны в СССР проживало 194,1 миллиона человек, из них примерно 45 % были мужчины, что соответствовало 87,3 миллиона человек. Только половина из них физически могла исполнять военную службу, так как примерно такую же долю составляли дети, инвалиды, подростки, старики. Другими словами, численность пригодных для участия в обороне страны мужчин составляло около 44 миллионов человек, при этом не менее 1/4 из них находились в пограничных и территориальных войсках нефронтовых регионов, работали в органах управления всех уровней, были незаменимыми по квалификации работниками военного и гражданского производства. К этому заметим, что не все мужчины, удовлетворяющие мобилизационным требованиям, считали своим долгом с оружием в руках отстаивать независимость Родины и, используя клановые связи и подкуп, добивались так называемой брони или, в крайнем случае, были несменяемыми служащими в тыловых воинских учреждениях. Это же относилось к некоторым номенклатурным работникам (например, А. Шелепин, В. Семичастный и Ю. Андропов, руководящие комсомольские функционеры и последовательно сменявшие друг друга председатели Комитета госбезопасности СССР, откровенно уклонялись от мобилизации в армию и непосредственного командирования во фронтовые части). Между тем оба сына И. В. Сталина – Яков и Василий воевали, причем Яков погиб в плену, сыновья Н. С. Хрущева и Д. Ибаррури погибли в боях, можно привести еще много аналогичных примеров.