Советское детство - Федор Раззаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще один пионерлагерь «Лучистый», но уже под Киевом, в Буче, километров 40–60 в сторону Ворзеля. Лагерь от Министерства внутренних дел, все вожатые — милиционеры, следователи, прокурорские работники. Пионеры — их дети, родственники и т. н. проблемные подростки — состоящие на учете в детских комнатах милиции. Более толковой работы с детьми я нигде не встречал. Походы, футбольные чемпионаты, викторины, вообще работа с «кадрами» — все было на профессиональном уровне. Достаточно сказать, что фотодело вела Морика — венгерская женщина с неправильным русским языком, но прекрасными навыками в фотографии, а ее муж — Иштван — был инструктором по туризму. Ребята явно отдыхали под Киевом от спецзаданий, так как часто переговаривались между собой не на венгерском языке. Шефы были из общества «Динамо», поэтому у нас даже форма футбольная своя была, динамовская. Правда, это не помогло нам в матче с пацанами из соседнего лагеря им. А. Матросова, которые пришли на наше поле кто в чем был одет и в рваных кедах и во главе со своим капитаном Шуриком Куперштейном сделали нашу красивую команду не то 2:0, не то 2:1. Я тогда судьей был, но ничего не смог сделать, только назначил один пеналь в их ворота за игру рукою. Наш пеналист промахнулся, за что был лишен полдника…».
Иван Н.: «Кто летом 1966-го был в лагере Чайка (станция Полушкино, около Кубинки, Московская область, в бору, недалеко от Москвы-реки)? Лагерь Госплановский, московский. Но в то лето — большой заезд детей из разрушенного землетрясеньем Ташкента. Это как ориентир во времени. Пусть откликнется, кто может. Особенно, москвичи 1954-56 годов рожденья. Молодые, поинтересуйтесь у старших, многие из которых не пользуются компьютером.
Третий отряд, первая-вторая смены. Вожатые: Нора (ударение на первом слоге) и Саша Шеин. Девочки: Алла Скальская, Ира Укихва… Мальчишки: Серов (кличка Сироп), Десятников, Богатов (Сергей?), Сергей Сапрыкин, Юрка Лобанов, Сергей Иванов, Славка Демидов, Женька Галанин, еще один пацан по кличке Сандаль (Сандалов, наверное)… Перечисляю, кого удалось вспомнить. Чужие, то есть не нашего, третьего, отряда, но всем также известные вожатые: Алик и Коля Вобликов. Играли почти каждый день на полях сражений (гильзы от винтовок, ржавые авиабомбы — много было неразорвавшихся и обезвреженных саперами, колючая проволока), после войны прошло два десятка лет. Как нам тогда казалось, очень много, все равно что до потопа. Возили нас на экскурсию в Петрищево (Зоя Космодемьянская) и на места боев с французами (Бородино, Горки, Колоча). Там же и места боев с немцами. В Горках — ДОТ, внутри сплошь заваленный хламом (кровати, трубы, и. п.). До сих пор стоит, почистили, заварили входы решетками, мемориальная табличка. И везде ржавело по полям и придорожным канавам это военное железо, траки, бомбы, проволока.
В связи с футбольным чемпионатом в Британии пацаны одержимы выпиливаньем из фанеры львенка Вилли. В кружке Умелые Руки ежедневно пилили и красили. Не у всех получалось, и бывали такие, что тырили у своих товарищей, оставляя взамен свою дрянь.
А в общем, золотые денечки. Если, например, сравнить с опухающим от голода военным детством родителей. Тут были мнения, что ребенок должен воспитываться в семье. Они, конечно, правильные. Из серии: надо жить хорошо. Некоторые до седых волос у папы с мамой живут. Всегда в пионерских лагерях находились беглецы, как в армии самострельщики. Это вопрос психической конституции отдельных индивидуумов. Они и в семье себя чувствуют изгоями…»
Анатолий Бр.: «Пионерские лагеря — это моя ностальгия. Все детство (до16 лет) летом проводил в них. У меня рано умер отец, и профком завода, где работала мама, давал путевки бесплатно (разве сейчас это возможно). Пионерский лагерь назывался «Лесная сказка» (Щелковский район Московской области). А рядом еще было четыре пионерлагеря — «Салют», «Сосновый бор», «Дружба»… к сожалению, четвертый забыл. Каждый год проводилась олимпиада пяти лагерей. Помню, как в личном зачете занял общее первое место по легкой атлетике. На вечере дружбы после Олимпиады девчонки были «моими».
Купались на речке под названием Воря. Ходили в походы, встречали рассветы…… А сейчас только и слышно, то кто-то погиб, то отравились и т. д. Сплошной бардак…».
Ma_№ina: «Пионерский лагерь имени Комарова, запах кипарисов и стрекот цикад, ну а море и солнце для меня, как для жительницы Севастополя, атрибуты обязательные, о которых даже упоминать не стоит. Лагерь этот находится рядом с Форосом, недалеко от Горбачевской дачи, где его во время путча держали. В общем, место — сказка, поверьте, презик бы себе плохое место под дачу не выбрал. Чистейшее море, утопающий в зелени берег, там даже кактусы росли со съедобными сладковатыми плодами. Полезли мы как-то этих кактусовых плодов нарвать, немного не рассчитали и свалились прямо в кактусовые колючки. Больше не лазили. Нам резко перехотелось кактусовых плодов после выковыривания колючек из всех частей тела.
День начинался с горна и песенки «На зарядку, на зарядку, на зарядку по порядку становись» (песня была записана Детским хором имени В. Локтева в 1962 году.. — Ф. Р.). Проснувшиеся пионеры сбегались из всех корпусов на центральную площадь заряжаться. После зарядки идешь неспешно умываться, дышишь кипарисовыми и лавровыми ароматами — красота! Потом завтрак, мучение для меня. Дело в том, что я в еде была жуткая привереда, легче прибить, чем накормить, каши ела только определенной густоты, ни в коем случае не гуще, и под дулом автомата не стала бы есть перловку или овсянку. Лагерным поварам на мои вкусы было, разумеется, плевать с высокой вышки. Правда, они частенько меня баловали любимыми омлетами и творожными запеканками, и всегда можно было набрать вкуснющих сухариков, кои в столовой лежали в свободном доступе. Вот до сих пор терзаюсь вопросом, как повара эти сухарики делали, сколько дома ни пробовала изобразить аналогичное — не получается.
После завтрака идем на море, потом обед, тихий час, полдник (соки, печенье, фрукты, мороженое), а после него — свободное время, в которое мы либо готовились к конкурсам-соревнованиям, либо проводили эти самые конкурсы-соревнования, либо обследовали огромную лагерную территорию, попросту — шатались по окрестностям. Можно было и в кружках позаниматься, их куча была: макраме, выжигание, кройка и шитье, авиа-судомоделирование, еще какая-то хренотень, всех и не помню, но мы их почему-то почти единогласно игнорировали. Исследовать территорию лагеря было гораздо интересней. Потом ужин, кино в лагерном кинотеатре или дискотека и отбой. А потом жизнь после отбоя: намазать пастой соседний отряд — дело святое. Но это случалось не часто, все-таки сон брал верх.
Отдельно стоит рассказать о сборах на дискотеку. Сборы на дискотеку были очень важным процессом. Не знаю, как к ней готовились мальчишки, но мы — девчонки — менялись шмотками, делали друг другу прически, пускали по кругу немногочисленную косметику по принципу одна баночка блеска для губ на весь отряд.
Еще ходили в 3-дневный поход по Чертовой лестнице — красивейшие места, но это ребята постарше, малышню не брали, т. к. такую дорогу они бы не потянули.
В конце смены обязательный костер с концертом силами пионеров, в котором я как поющая девочка, да еще и гимнастка, принимала непременное участие, после него награждение медалями и грамотами отличившихся за лагерную смену, а потом опять-таки — дискотека, а наутро обмен адресами и слезы расставания с друзьями.
Лагерь этот был построен севастопольским морским заводом им. Орджоникидзе. И ребенок каждого заводчанина от уборщицы до директора мог там при желании пастись все лето по профсоюзной путевке, стоившей копейки. Приезжали также ребята и из других городов.
После развала СССР этот завод стали усиленно банкротить, чтоб выдрать у него курортный фонд — у него не только этот пионерский лагерь был, а еще и другие базы отдыха на южном берегу Крыма, завод заботился о здоровье и отдыхе своих трудящихся и их детей.
Стервятники своего добились. Завод — банкрот, а пионерлагерь им. Комарова сменил собственника, и теперь отправить туда ребенка отдохнуть стоит полтонны уев. Хрен теперь вашим детям, а не отдых в лагере, простые работяги. В лагере, построенном вашими же руками, в том числе руками моего отца. Да здравствует рыночная экономика!..»
Marinar: «Я каждый год по 3 смены ездила, самое счастливое время было. Каждый год в каждой смене влюблялась, так романтично было. Вечером в кино все ходили, на открытом воздухе, если холодно, то одеяла возьмем, завернемся и смотрим до конца, даже в дождик. После завтрака по лесу гуляли, помню у нас была молодая пионервожатая, самой, наверное, было лет 16, она нас на плавучий остров затащила. Такие острова, все, как в лесу — и почва, и лес, и трава, только под землей вода, и когда идешь по нему, земля шатается, того и гляди разорвется и провалишься под землю, страшно было, но мы шли, нам лет 10 было, сейчас я понимаю, что риск был большой, как она нас туда затащила, сама еще ребенок была, а мы ей так верили, а могло бы быть происшествие. Вообще ничего не боялись, я помню, мне нужно было домой съездить, я ушла из лагеря, сказала вожатой, что надо домой, через лес, мне лет 14 было, шла пешком целый час, потом по полю до остановки и обратно так же, одна, и не было страха, что кто-то что-то может сделать, только шла вдоль опушки, т. к. зверей боялась, вдруг волк… Это было 40 лет назад. Какое счастье, если людей встречала, вместе шли…