Коварная приманка - Марина Серова

Дальше все было обычным. Вымылись, напились холодного русского кваса, нам сделали массаж, побывали в руках парикмахера и к семи вечера, посвежевшие и отдохнувшие, подкатили к дому госпожи Ветровой на улице Мичурина.

Компания тут ждала нас та же самая, что и в офисе. Еду, по всей вероятности, доставили из «Космоса», во всяком случае, оформление блюд было один к одному. Прежде чем усадить всех за стол, Галина Анатольевна, как это сделала бы любая женщина на ее месте, показала гостье, то есть мне, свою пятикомнатную квартиру. Бывая по роду занятий в домах «новых русских», я обычно поражаюсь безвкусице и аляповатости их убранства. Роскошь и дороговизна — вот их девиз в оформлении собственного жилья. Ветрова же, надо отдать ей должное, обладала вкусом и чувством меры. Дороговизна, конечно, ощущалась, но она не била в глаза яркостью и изощренностью. Средний класс так средний класс — как бы утверждали в своей добротности итальянская мебель и центральноазиатские ковры, чешский хрусталь и отечественные картины на стенах; и что неожиданно обрадовало, так это обилие книг в домашнем кабинете Галины Анатольевны.

Не без труда мне удалось установить «жучки» на кухне, в спальне, кабинете, словом, взять под контроль всю квартиру — постоянно находясь в центре внимания, я рисковала «провалиться» в любой момент. Слава богу, что новинки спецтехники, любезно предоставленные мне профессором Полежаевым, внешне ничуть не отличались от обыкновенных запасных пуговиц и в моей сумочке лежали для маскировки рядом с иголкой и нитками. Так, на всякий случай. Но об этом позже.

Никаких следов пребывания Оксаны в доме я не заметила. Наличие двух спален, одной явно супружеской, второй маленькой, можно было объяснить и частыми посещениями гостей, которых Ветрова запросто оставляла у себя ночевать. Хозяйка молчала, я же пока еще не выбрала удобного момента, чтобы задать ей вопросы более интимного характера.

Ужин проходил, как говорится, в теплой, дружеской обстановке. Сотрудники «Спаниеля» плотно опекали трех дам и со мной танцевали по очереди. Тамадой стал, как водится, Анзор Кавазашвили, изощряясь в красноречии в меру своих способностей. Тосты все больше такого рода:

— Я хочу поднять бокал за нашу московскую гостью! Чтоб вы сдохли… — Повисла напряженная тишина, но, умело протянув паузу, Анзор закончил: — Через сто лет!

Облегченное оживление присутствующих, звон бокалов и рюмок свидетельствовали о том, что смысл тоста дошел до всех и тамада оценен по достоинству.

К концу ужина, когда мужчины вышли покурить на лоджию, Инесса Владиславовна, хлопотавшая по хозяйству на правах добровольной помощницы, удалилась на кухню организовывать чай и кофе, а мы с Ветровой остались вдвоем, удобно устроившись на диване в огромной гостиной.

— Галина Анатольевна, я, безусловно, не Оксана Пушкина и готовлю вовсе не «Женские истории» на ОРТ, но все же позвольте без протокола вопрос о личной жизни, — осторожно начала подступаться к заветной для меня теме.

Ветрова задумалась, по-своему прореагировала на мой вопрос.

— Вы замужем, Таня? — неожиданно ответила она вопросом на вопрос.

— Все как-то не найду мужчину своей мечты, — откровенно и в принципе честно, без всякой легенды о «прославленной журналистке», ответила я.

— Но вы еще довольно молоды. Сколько вам?

— На днях стукнуло двадцать восемь.

— Вот видите. А я… Я ведь замужем… Что, недоумеваете? Я и сама чего-то не пойму. Муж мой, кстати, тоже журналист, Андрей Ветров, был редактором местной газеты, «Зареченских ведомостей». Два года назад, воскресным днем, ему позвонили и пригласили встретиться по вопросу журналистского расследования, которым он занимался. Он ушел и… не вернулся до сих пор. — Ветрова замолчала.

— А милиция? Искала? — осторожно поинтересовалась я.

— Да, но даже тела не нашла. Вот так я до сих пор жена — не жена, вдова — не вдова и сама не знаю кто. Мой адвокат советует подать иск о признании смерти моего мужа — есть такая статья в гражданском законодательстве. А я не могу, все чего-то жду…

— Простите меня за назойливость, Галина Анатольевна, у вас есть дети?

— Детей нам бог с Андреем и не послал. Вот такушки… — Как ни крепилась Ветрова, непрошеные слезы все же выступили на ее глазах.

Мне пришлось в знак женской солидарности погладить ее руку, прошептать: «Все будет хорошо, вот увидите, Галина Анатольевна!» Странно, но почему-то Ветрова избегает разговора о племяннице…

Между тем с лоджии возвратились накурившиеся мужчины. Я взглянула на часы — начало десятого! Бедный Полежаев совсем меня заждался!

Заметив мой жест, хозяйка решила закруглять мероприятие.

— Ну что ж, сейчас попьем чайку с тортом на дорожку — и по домам! Татьяна Александровна, вас в центр доставить?

— Да, к проспекту Народовольцев, а там я пройдусь пешком. — Мне не нужны были лишние свидетели.

— Во сколько и откуда вас забрать завтра утром? — поинтересовалась Галина Анатольевна.

— Если это не рано, в десять утра от кафе на углу Народовольцев и… не помню улицу, там напротив еще книжный магазин. — Я наморщила лоб, изобразив деятельную работу мысли.

— Улица Бунина. Ивана Алексеевича. Книжный магазин «Центральный», а напротив кафе «Литературное». — Кудрин продемонстрировал блестящее знание города, удивительное для сравнительно недавно переехавшего в Зареченск человека.

— Хорошо, машина будет стоять на Бунина чуть выше светофора. «БМВ» вы видели, водителя запомнили. Но кто-то из нас будет с ним обязательно. А сейчас вас Павел отвезет, — распорядилась хозяйка.

Прощались, пожимая руки друг другу, только горячий кавказец Анзор, томно глядя прямо в глаза, поцеловал мне пальчики на правой руке. Через несколько минут услужливый Власов, по сути адъютант ее превосходительства, отвез меня в центр.

Когда я быстрыми шагами подошла к гостинице, со скамейки напротив поднялась фигура в черном плаще и надвинутой глубоко на лоб шляпе. В этой фигуре я с трудом узнала Полежаева.

— Господи, живая! — Он прижал меня к себе, сняв шляпу.

— Устал ждать? Ты обедал, ужинал? — Нервное напряжение постепенно спадало, с профессором мне ведь не надо было следить за своим поведением, плести очередную легенду, думать о том, какую новую пакость выкинут мои враги.

— А ты не голодная? Может, забежим в ресторан?

Нет, положительно здорово, когда о тебе помнит и волнуется мужчина!

— Я наевшаяся от пуза. Где машина?

— На стоянке. Помытая, заправленная, — доложил мой помощник.

— О’кей! Берем машину и скорее едем. — Я вдруг ощутила небывалый прилив энергии.

— Куда? — недоумевал Полежаев.

— Слушать радиоспектакль. Трансляцию с улицы Мичурина. Действующие лица и исполнители: Джульетта — дама сорока лет — народная артистка Ветрова Галина Анатольевна; Ромео — господин того же возраста — заслуженный артист Кудрин Игорь Владимирович, — торжественно произнесла я.

— Что-о? — поразился профессор.

— Вот именно, мой хороший! — Я чмокнула профессора в щеку, взяла под руку, и мы отправились к автостоянке позади гостиницы. Но сначала зашли в отель, постояли несколько минут у стойки бара, выпив по стакану холодной колы. «Хвоста» вроде не обнаруживалось. Но ради предосторожности на стоянку вышли не через центральный вход, а через черный. И, как потом оказалось, не зря.

Полежаев сел за руль. Поколесив для верности минут пятнадцать по городу, заняли позицию метрах в двухстах от дома Ветровой. Включили приемную аппаратуру. Настроились на нужную волну.

Поначалу была слышна только музыка. Вероятно, вечеринка в доме все еще продолжалась. Потом раздался звонок у входной двери. Разговора в прихожей не было слышно — там «жучок» я не успела оставить. Наконец музыка прекратилась. Дальше пошел диалог Ветровой и Кудрина. Привожу его без комментариев.

— Игорь, кто приезжал?

— Павел докладывал. Он и его ребята проводили твою гостью.

— Ну и как?

— Высадили, как договорились, на углу Бунина и Народовольцев. Она пешком прошла до гостиницы «Звездной». Там ее встретил некто в черном плаще; было темно, шляпа у него надвинута на самые глаза, ребята не разглядели. Обнялись. Под ручку зашли в отель. Из гостиницы не выходили. Вот и все.

— Именно, все. Все нормально. Молодая московская баба приезжает в Зареченск в командировку. Полезное сочетает с приятным, проводит ночь со своим бойфрендом. Что тут особенного?

— Ничего. Только ты ведь спрашивала у нее, где она остановилась, верно?

— Спрашивала. У дальних родственников. А что, по-твоему, она мне, первой встречной, должна была сказать? «У своего любовника, Галина Анатольевна. Хотите, познакомлю?»

— Пусть будет так — родственничек в кавычках. Но сама пошла в гостиницу с неизвестным, а не на его квартиру!