Новая история города Чуханска. Однажды в городе - Виталий Глухов

– Сергей Сергеевич, – раздался звонкий голос Клары Слимовны, – Вячеслав Тихонович подошел.

– Пригласите, его, Кларочка, да чайку нам сделайте.

Торопыгин вошел в кабинет мягко, как будто крадучись, поздоровался.

– Здравствуйте, Вячеслав Тихонович. Очень рад вас видеть у себя. Вы, я смотрю, все мэрию стороной обходите, а ведь мы общее дело делаем, так сказать, служим Отечеству.

– Сергей Сергеевич, вы знаете типографию «Пилот», расположенную в здании, что находится на улице Заезжей, пятнадцать, которая принадлежит Кучеренко, – сразу начал говорить о деле Торопыгин, не пускаясь в разглагольствования с мэром.

– Да. Конечно, знаю.

– Типография расширяется, и Кучеренко хотел бы занять все здание, то есть и ту часть, где располагается торгово-промышленное предприятие «Карбункул». Он готов выкупить вторую половину за разумную цену.

– Вячеслав Тихонович, вопрос серьезный, мне надо подумать, переговорить с руководством компании «Карбункул».

– Переговорить надо, да только решение данного вопроса желательно не затягивать…, время не терпит, – сказав это, Торопыгин встал и, попрощавшись, вышел.

После ухода Торопыгина Сергей Сергеевич еще долго сидел за столом, обдумывая сложившуюся ситуацию: «Придется помочь этому Торопыгину. Все-таки он отправляет оперативные докладные в Москву о положении дел в городе, и ссориться мне с ним совсем ни к чему. Да! Теперь уже ясно, что крышуют, но делают это, в отличие от милиции, грамотно, не придерешься». Так и не придя к определенному решению, он отложил его на завтра и отправился домой.

По замыслу Степана Кочергина, этот день должен был сыграть огромную роль в его жизни и в жизни города Чуханска. Выходил первый номер газеты «Новости бизнеса». «Это будет новая газета во всех отношениях», – упрямо твердил Кочергин. Принцип, который Степан провозгласил для всего коллектива редакции, – это объективность и еще раз объективность. В разговоре с Помяловским Степан выпуск первого номера даже сравнил по силе влияния на горожан с запуском первого спутника Земли. Людям свойственно преувеличивать свою роль в истории. Вот и Кочергин верил во всепобеждающую силу человеческого разума, может быть, даже сильнее, чем в свое время Просветители.

Утром, заглянув в почтовый ящик, Степан обнаружил письмо от судебных приставов. «Работает машина, – зло подумал Степан. – Придется искать угол, а квартиру, как пить дать, заберут».

Проводив Жанну, Степан отправился в редакцию газеты. Все сотрудники были на месте, и каждый занимался своим делом.

– Игорь Андреевич, вы созванивались с типографией? – обратился он к Помяловскому.

– К концу рабочего дня весь тираж газеты будет отпечатан, – ответил тот.

– А в какой стадии материал для второго номера?

– Сегодня отредактируем, и к обеду завтрашнего дня будет сверстан.

– Я бы хотел его еще раз просмотреть, – попросил Степан.

Кочергин дочитывал материалы для последней страницы и собирался уходить, когда раздался звонок. Звонили из типографии с сообщением, что у них возникли какие-то трудности, и они не могут вовремя выполнить заказ. «Ну, начинается! Вот так всегда. Ничего у нас не могут сделать без трудностей», – подумал Степан.

– Игорь Андреевич, вы тут заканчивайте со вторым номером, а я поеду в типографию и разберусь на месте, что у них там за трудности возникли. Не хотелось бы оправдывать задержку номера всеобщим разгильдяйством.

Вторую половину дня Кочергин провел в типографии, стоя над душой у главного инженера и заставляя его реагировать на малейшие неполадки и остановки. Степан своего добился: тираж первого номера газеты был отпечатан, чтобы завтра поступить в продажу.

Вернувшись в редакцию, он никого не застал. Рабочий день закончился, и сотрудники разъехались по домам. На столе его лежала записка от Жанны: «Уезжаю сегодня. Срочно вызвали в Москву. Поезд отправляется в восемнадцать часов. Жанна».

Степан не сразу понял написанное, и прочитал еще раз. Взглянул на часы, вышел из редакции и пошел по улице, предаваясь своим мыслям. Город жил своей жизнью. Люди спешили по своим делам. У киоска на остановке молодые ребята пили пиво и о чем-то громко разговаривали. Из-за поворота выскочил «Мерседес» с тонированными стеклами и, распугивая пешеходов, помчался в сторону центра.

«Жаль, что не успел проводить ее. А может, так оно и лучше, – думал Степан. – Легче перенести расставание. Все равно это должно было произойти. Да! Невеселая получается жизнь: Жанна уехала, из квартиры скоро выгонят, а если еще и выпуск газеты не удастся наладить, то пиши пропало. Жить в общежитии, искать работу и перебиваться случайными заработками…»

Уже в который раз перед ним вставал вопрос, который Степан все никак не мог для себя решить. Почему нет возможности жить счастливо? Честно трудиться, получая за свой труд достойную оплату, не лгать и не раболепствовать, радоваться простым и приятным мелочам, не пытаясь выглядеть лучше, чем ты есть. В чем или в ком причина? И не находил четкого и ясного ответа.

Вечером к нему заехал Валентин, чтобы отметить выход первого номера газеты. Он, как всегда, был в отличном расположении духа.

– Ты, почему такой грустный, старик? Посмотри, какой коньяк я привез. Сегодня радоваться надо. Завтра газета уже будет в продаже.

– Рано радоваться, Валентин. Будем радоваться, когда наша газета превратится в самостоятельное и прибыльное предприятие.

– Что за пессимизм? Спрос на газету будет, если вы ее сделаете интересной и необходимой, как утренний чай. Ты сомневаешься сам в себе?

– И в себе тоже. Не сомневаются только идиоты.

– Ладно, Степан. Давай выпьем за успех, а он нам еще, ой, как пригодится.

– Ты провожал Жанну с Александрой?

– Да. Все отлично.

– Что отлично?

– Я говорю, отлично, что уехали. И результаты проверки удовлетворительны.

– Что-то я не пойму тебя, Валентин? О какой проверке ты говоришь?

– Степан, я же тебе говорил, что они приехали в составе комиссии, с проверкой.

– И что?

– А то! Если ты думаешь, что я случайно с ними познакомился и увлекся, то ошибаешься. Мой старый знакомый из этого самого казначейства, Стас Стойкович, да ты его должен знать, попросил меня поближе познакомиться с членами комиссии и по возможности повлиять на результат проверки. Извини, старик, но раньше я тебе не мог этого сказать.

– Спасибо, что хоть сейчас сказал. И что, повлиял? – зло спросил Степан. – А ты подумал о наших отношениях с тобой? Я ведь теперь всякий раз буду думать, что ты меня втемную используешь. Кредит доверия имеет свойство заканчиваться.

– Степан, ну а если бы ты меня попросил о такой деликатной услуге?

– Я, Валентин, преступлений не совершаю и подлыми делами не занимаюсь, поэтому таких услуг мне не требуется.

– Вот, я уже и подлецом оказался.

– Нет, Валентин, ты пока еще никакой. Может быть, ты всю жизнь проживешь никаким. Поставь тебя делать добро, ты будешь делать добро, конечно, если тебе это будет выгодно, а поставь делать зло, ты и его сотворишь. Основной движущей силой для тебя служит выгода, нажива, и это приведет тебя в лагерь тех, кто творит зло. Ведь делать добро – это не всегда выгодно в материальном плане, хотя и необходимо для сохранения души. А душа наша есть источник счастья, радости и любви. Погубишь душу, и не будет в тебе ни любви, ни счастья, к чему тогда и ради чего вся эта суетная жизнь? Ты, Валентин, не обижайся на мои слова. Я так думаю и не считаю нужным это скрывать.

– Спасибо за откровенность, Степан. А, на мой взгляд, в жизни необходимо больше дел и меньше философских рассуждений. Давай выпьем, за откровенность, да я буду двигаться домой. И, пожалуйста, Степа, избавь меня от своих сентенций.

– Дело делу рознь, а слово – это уже есть дело.

– Но сейчас, я надеюсь, мы делаем доброе и необходимое дело, за которое я попаду в рай? – с улыбкой спросил Валентин.

– Время покажет. Только рай и ад люди творят сами и на земле. Или позволяют другим это делать, когда сами пассивны и безразличны.

– Вот и прекрасно. Тогда я отчаливаю.

– Подожди, Валентин. Меня скоро из этой квартиры выставят. Ты не мог бы помочь мне подыскать жилье. На первое время меня бы устроила бы и комната в общежитии.

– Комнату я тебе найду, можешь не беспокоиться. Завтра же переговорю с директором завода и позвоню тебе в редакцию.

Проводив Валентина, Степан, стоя у окна и глядя на огни ночного города, еще долго обдумывал состоявшийся разговор. «Действительно, идет настоящая и повседневная борьба за души людей, но не между Богом и Дьяволом, а между самими людьми. Между теми, кто желает жить в лучшем обществе, и все делает для этого, и теми, кто стремится только к удовлетворению своих ненасытных и неестественных потребностей. Если из религии убрать мистику, то вполне можно найти зерно истины. И не надо пугать людей ужасами или прелестями загробной жизни, а привлекать возможностью счастливо жить сегодня, в этой жизни».