Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Хесус Уэрта де Сото

Денежный спрос на потребительские блага

Рис. 8-1

Фундаментальный вывод теории денежного равновесия в свободной банковской системе с частичным резервированием состоит в том, что банки ответят на это повышение спроса на фидуциарные средства обращения их эмиссией в объеме, равном дополнительному спросу (представленному площадью А). Производственная структура останется при этом неискаженной (см. рис. 8–2).

Рис. 8–2

Рис. 8–3

Рис. 8-4

Однако следует напомнить о том, что банки не передают созданные ими новые фидуциарные средства их конечным владельцам (т. е. тем экономическим владельцам, чей спрос на фидуциарные средства обращения увеличился на величину, равную площади А на рис. 8–1). Напротив, кредиты предоставляются предпринимателям, которые направляют их на покупку инвестиционных благ, инициируя тем самым сдвиг к более капиталоемкой производственной структуре, как это изображено на рис. 8–3.

Но складывающаяся в результате более капиталоемкая производственная структура не может поддерживаться в этом состоянии в течение длительного периода, потому что, когда новые фидуциарные средства достигнут своих конечных владельцев (т. е. тех, кто накапливает нужные им банковские деньги в размерах, соответствующих площадью А на рис. 8–1), они будут тратить их (в соответствии с нашим условием о неизменности временнóго предпочтения) на потребительские и инвестиционные товары в соответствии с пропорцией рис. 8–1 и 8–2. Если наложить рис. 8–3 на рис. 8–2 (см. рис. 8–4), искажение производственной структуры становится наглядным. Заштрихованная зона B соответствует инвестиционным проектам, ошибочно начатым предпринимателями.

Ошибочно – потому что весь эмитированный банками объем дополнительных фидуциарных средств обращения, который предназначался для уравновешивания возросшего спроса, пошел на инвестиционные кредиты[767]. Заштрихованная зона С (площадь которой равна площади В) соответствует той части новых фидуциарных средств, которую конечные держатели тратят на товары, ближайшие к потребительским. Производственная структура возвращается к пропорциям, представленным на рис. 8–1, но только посредством неизбежной и болезненной коррекции, описанной австрийской теорией экономического цикла. Эту коррекцию не способна предотвратить, как мы сейчас видели, никакая система свободной банковской деятельности. Таким образом, мы должны сделать вывод: несмотря на утверждение Селджина и Уайта[768], даже если экспансия фидуциарных средств обращения полностью соответствует предшествующему росту спроса на них, она все равно провоцирует типичный циклический эффект, предсказанный теорией фидуциарного (циркуляционного) кредита.

Стремление сохранить хотя бы суть старой доктрины «потребностей торговли» и попытка показать, что свободная банковская деятельность с частичным резервированием не запускает экономический цикл, привела Джорджа Селджина к необходимости отстаивать тезис, близкий к тому, который Джон Мейнард Кейнс выдвинул в отношении банковских вкладов. Напомним, что, согласно Кейнсу, все, кто держит дополнительные деньги, полученные в виде кредита, осуществляют «сбережение»: «Дополнительные сбережения, возникающие из таких решений, носят ничуть не менее “подлинный” характер, чем любые другие сбережения. Разумеется, никого нельзя заставить держать дополнительные средства, соответствующие новому банковскому кредиту, в форме наличных денег, если только он сам по своему усмотрению не предпочтет хранить именно деньги, а не богатство в другой форме»[769].

Позиция Джорджа Селджина совпадает с позицией Кейнса. Селджин считает, что спрос населения на остатки наличности в форме банкнот и депозитов отражает желание предоставлять краткосрочные ссуды на эту сумму посредством банковской системы. Он пишет: «Держать деньги в составе своих активов (inside money) – это то же самое, что осуществлять добровольные сбережения… Когда банк увеличивает свои обязательства в процессе предоставления новых ссуд и инвестиций, то конечными заемщиками являются именно держатели этих обязательств, а то, что они предоставляют в качестве ссуд, является реальными ресурсами, которыми они могли бы воспользоваться, если бы вместо того, чтобы держать в денежной форме, они бы их потратили. Когда имеет место подобное увеличение или сокращение банковских обязательств, которое в каждый момент времени соответствует изменению спроса на денежные активы (inside money), объем реального капитала, предоставленного банками заемщикам, равен объему средств, добровольно предоставленных банкам их клиентурой. В этих условиях банки играют роль простых посредников по передаче ссудных фондов»[770].

Тем не менее вполне возможен вариант, когда публика одновременно увеличивает и свои остатки фидуциарных средств обращения, и спрос на потребительские товары и услуги. Это будет тогда, когда люди решат сократить свои инвестиции, потому что экономические агенты могут использовать свои денежные остатки любым из следующих трех способов: (а) потратить их на приобретение потребительских товаров и услуг; (б) инвестировать и, наконец, (в) держать их в форме остатков денежной и фидуциарной наличности. Этими способами спектр возможностей исчерпывается. Так что мы не можем заключить, как это делает Селджин, что любые остатки наличности эквивалентны «сбережениям», поскольку рост остатков фидуциарной наличности вполне может быть следствием уменьшения инвестиций (например, в форме продажи ценных бумаг на фондовом рынке). В последнем случае сбережения сократятся, а остатки фидуциарной наличности вырастут. Таким образом, отождествление любого увеличения остатков фидуциарных средств обращения со сбережениями является некорректным.

Считать, как это делает Селджин, что «каждый держатель [банковских] обязательств до востребования, выпущенных банком в рамках свободной банковской деятельности, предоставляет банку заем в размере своего остатка»[771], это то же самое, что признавать, что любое создание денег в форме депозитов или банкнот, осуществляемое в рамках свободной банковской деятельности с частичным резервированием, в конечном счете равносильно апостериорному предоставлению займа банку на всю созданную сумму. В действительности банк генерирует кредиты из ничего и предоставляет дополнительные единицы покупательной способности предпринимателям. Последние получают их вне всякой связи с действительными намерениями всех других экономических агентов относительно потребления и сбережений, что обнаруживается, когда эти другие агенты становятся конечными держателями фидуциарных средств обращения, созданных банками. Следовательно, весьма возможно, что при неизменном общественном временнóм предпочтении (которое определяет пропорцию между потреблением и инвестициями) новые фидуциарные средства, созданные банком, будут увеличивать расходы на потребительские товары и услуги, увеличивая относительные цены на этот тип благ.