Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв - Анатолий Тарас

В ходе кровопролитных столкновений в 1652–53 гг. с обеих сторон наблюдалось чрезвычайное ожесточение. Фактически шло непрерывное истребление гражданского населения. К концу войны Украина оказалась совершенно разорена, население сильно сократилось. Достаточно сказать, что за пять лет «хмельничины» казаки и гайдамаки уничтожили более 30 тысяч одних только евреев. Шляхты, духовенства и мещан (горожан) в сражениях и погромах погибло не меньше. Крестьян ежегодно противники отправляли на тот свет десятками тысяч.

Например, в городе Владимире-Волынском к 1654 году из 927 домов осталось 15; в Киеве с пригородами из 4731 дома к 1653 году осталось 540 домов; в Луцке уцелело 14 домов; целый ряд сел был уничтожен совершенно. Однако, пусть методом кровавой бойни, война решила часть проблем. Людей опять стало мало, а пустующих земель — много. Православная церковь полностью восторжествовала в левобережной Украине; евреи, униаты и католики исчезли там на два столетия, на правом берегу — изрядно сократились числом.

Глава 3

ВОЙНА МОСКВЫ С РЕЧЬЮ ПОСПОЛИТОЙ

В 1654–1656 гг. 

Переяславская рада (1654 г.)

8 этот момент в украинские дела решила, наконец, вмешаться Москва. Осенью 1653 года в Москве был созван Земской собор. В ответ на прежние и новые обращения гетмана, Собор постановил принять «Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами и землями их» под «высокую царскую руку». Царь Алексей Михайлович при закрытии заседания 1 октября заявил, что он будет воевать с королем Речи Посполитой, если тот станет удерживать казаков силой.

9 октября из Москвы к казакам отправилось великое посольство: бояре Василий Бутурлин и Артамон Матвеев, окольничий Иван Алферов, думный дьяк Ларион Лопухин. При них были стольники, дворяне, стряпчие, толмачи и охрана — двести стрельцов.

31 декабря посольство прибыло в Переяслав. Незадолго до этого Хмельницкий разослал во все казацкие полки универсал с указанием прибыть на великую раду представителям казачества, мещан (горожан), духовенства и православной шляхты. Выборные от них должны были приехать в начале января 1654 года.

Вечером 7 января Хмельницкий тайно встретился с Бутурлиным и обсудил с ним условия договора. Утром 8 января (18 нового стиля) он провел совещание с казацкими старшинами, на котором сообщил о своем решении пойти в подчинение царю. Хотя далеко не все одобряли этот шаг, опасаясь потерять свои кровью добытые привилегии, никто открыто не выступил против.

После этого собрались на майдане несколько сотен человек, стали кругом. В середину вышел Хмельницкий, вместе с ним судьи, полковники, есаулы и писарь. Гетман произнес речь:

«Паны полковники, есаулы, сотники, все Войско Запорожское и все православные христиане! Ведомо вам всем, как Бог освободил нас из рук врагов, гонящих церковь Божию и озлобляющих все христианство нашего восточного православия. Вот уже шесть лет живем мы без государя, в беспрестанных бранях и кровопролитиях с гонителями и врагами нашими, хотящими искоренить церковь Божию, дабы имя русское не помянулось в земле нашей, что уже очень нам всем наскучило, и видим, что нельзя нам жить больше без царя.

Для этого собрали мы Раду, явную всему народу, чтоб вы с нами выбрали себе государя из четырех, кого хотите: первый царь турецкий, который много раз через послов своих призывал нас под свою власть; второй — хан крымский; третий — король польский, который, если захотим, и теперь нас еще в прежнюю ласку принять может; четвертый есть православный великой Руси государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Руси самодержец восточный, которого мы уже шесть лет беспрестанными моленьями нашими себе просим. Тут которого хотите выбирайте!»

При такой постановке вопроса ответ на него был предрешен. Толпа закричала:

«Волим под царя восточного православного! Лучше в своей благочестивой вере умереть, нежели ненавистнику Христову, поганину достаться!»

Затем Бутурлин, Хмельницкий и вся казацкая старшина проследовали в городскую церковь, чтобы скрепить это решение своей присягой. Тут не обошлось без конфликта. Привыкший к шляхетским вольностям Хмельницкий подошел к Бутурлину и сказал:

«Тебе бы, боярину Василию Васильевичу с товарищами, присягнуть за государя, чтоб ему нас польскому королю не выдавать, за нас стоять и вольностей не нарушать: кто был шляхтич или казак, или мещанин, и какие маетности у себя имел, тому бы всему быть по-прежнему и пожаловал бы великий государь, велел дать нам грамоты на наши маетности».

Но Бутурлин, шокированный тем, что гетман считает себя не холопом, а партнером самого царя-батюшки, решительно отказался обещать, а уж тем более присягать от имени государя. В его голове такое святотатство просто не укладывалось. Бутурлин ответил:

«За великого государя присягать никогда не бывало и вперед не будет тебе, гетману, и говорить об этом непристойно, потому что всякий подданный повинен присягнуть своему государю, и вы бы, как начали великом; государю служить и о чем били челом, так бы и совершили и присягнул) бы великому государю по евангельской заповеди без всякого сомнения, великий государь вольностей у вас не отнимает и маетностями каждом велит владеть по-прежнему».

Хмельницкий в гневе покинул церковь и отправился советоваться со старшинами. Те сильно возмущались, но понимали, что данный момент союз с Москвой им нужен больше, чем Москве — с ними. Пришлось гетману, полковникам и прочим начальникам вернуться в церковь и присягнуть. После этого Бутурлин вручил Хмельницкому присланные царем знаки гетманской власти — знамя, бунчук, соболью шапку и шубу. На следующий день присягали сотники, есаулы, простые казаки, мещане.

В феврале Бутурлин вернулся в Москву, куда вскоре приехали и послы от казаков. Царь подтвердил им привилегии Войска Запорожского и утвердил статьи, представленные Хмельницким. Было установлено, что казацкий реестр в московской службе составит 60 тысяч человек; после смерти Хмельницкого казаки будут иметь право свободно избрать его преемника. Самому Хмельницкому царь пожаловал город Гадяч с окрестными волостями и имениями, которые должны были затем переходить к его преемникам на посту гетмана.

Таким образом, почти все предложения Хмельницкого были приняты. Но гетману не удалось добиться согласия царя сохранить за ним право на самостоятельные дипломатические отношения; ему не запрещалось принимать послов «в добрых делах», при условии немедленного информирования Москвы об этих посольствах, но с турецким султаном, крымским ханом и королем Речи Посполитой самовольно вести переговоры было категорически запрещено. Кроме того, было сказано, что налоги будут впредь собирать московские дьяки, а в ряде городов разместятся московские гарнизоны во главе с воеводами.

Между тем, казаки поднялись на восстание под лозунгом уравнения в правах со шляхтой Речи Посполитой. Вдобавок, казацкая старшина стремилась к государственной автономии. Теперь же они «превратились в подданных самодержавного монарха. Правда, в условиях тогдашней нестабильности московское правительство не стало сразу покушаться на привилегии казачества и лишь постепенно усиливало власть своих воевод в Украине.

Позже условия Переяславского договора стали предметом спора между историками. Само по себе содержание их любопытно, но основной темы наглей книги касается только косвенно. Разнобой мнений во многом вызван тем, что оригинальные документы давно утеряны, сохранились лишь неточные копии и переводы. Все же специально подчеркну, что в текстах всех сохранившихся документов ни разу не встречаются термины «Украина» или «Малороссия». Речь везде идет лишь о том, что гетман Войска Запорожского просит царя принять его и казацкое войско под свое покровительство. Так, в постановлении Земского собора сказано:

«А о гетмане о Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями принять под свою государскую высокую руку».

В другом документе говорится:

«Мы, Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и все Войско Запорожское за милость неизреченную вашему царскому величеству паки и паки до лица земли низко челом бьем».

Следовательно, в январе 1654 года речь шла вовсе не об Украине (Малороссии) в целом, и даже не о воеводствах Киевском или Брацлавском. Фигурировали только гетман и Войско Запорожское, а также подконтрольные им области! Сами же запорожские казаки присягу Алексею Михайловичу не давали («крест его царскому величеству не целовали»).