Монархическая государственность - Лев Тихомиров

Третье правило плодотворного местного управления, как и всех форм общественного управления, объединяющего на одном деле несколько социальных групп, состоит в том, чтобы все они имели свое представительство в общем управлении, и ни одна не была от него оттираема.

Одна из задач общественного управления и связанных с ним бюрократических учреждений должна состоять в наблюдении за этим. Дело в том, что социальный состав населения меняется. В местностях перенаселенных, например, наряду с привилегированными "старожилами" являются обездоленные "новожилы". Развивающаяся промышленность создает в других местах фабричное население, или горнорабочее и т. п. Иногда обнаруживаются своеобразные явления, как, например, весьма важный слой "дачепромышленников" Московского узда... Необходимо следить за всеми подобными явлениями, чтобы не оставлять и новые группы без участия в местном управлении.

Четвертое правило требует, чтобы количество представителей от разных групп находилось в некоторой пропорциональности с численной, экономической и социальной важностью их. Там, где требуется простое совещание, нет надобности искать никакой пропорциональности представительства. Но местное управление "решает" меры и приводит их в исполнение. При этом немыслимо допускать, чтобы более слабые группы могли командовать более сильными, чтобы громадная масса, например, крестьянства, была подавляема сотней семейств "привилегированных сословий" или, наоборот, численное большинство бедных могло разорять богатое меньшинство тенденциозно раздутыми налогами и т. п. Для избежания всего этого требуется искусная установка пропорциональности представительства от разных групп населения, что составляет задачу весьма сложную, в разрешении которой должны совместно трудиться как местные общественные силы, так и государственная власть.

Пятое правило разумной установки местного или сословно-классового управления составляет непременный контроль государственной власти и право всякого меньшинства, считающего себя притесненным, апеллировать к общегосударственной власти.

Нельзя допустить идеи, будто бы у какого бы то ни было общественного управления имеются какие-либо исключительно свои дела, не подлежащие контролю государства. Это точка зрения принципиально ложная. Идея сочетанного управления допускает без различия управительное действие властей, назначаемых правительством или выдвигаемых самими общественными группами, только потому, что они одинаково входят в общегосударственный союз. Если же бы общественные группы могли выходить из общегосударственного союза, чтобы замыкаться в каких-то исключительно "своих" делах, то они не могли бы быть признаны способными к участию в государственном управлении. Да, в действительности в социальных группах нации и нет таких дел или интересов, которые бы не касались так или иначе всего государства. С точки зрения Верховной власти все, что только происходит в нации, касается и ее самой. Верховной власти, и при надобности подлежит ее вмешательству.

Я уже указывал выше, что пределы действия государства определяются вовсе не содержанием интересов, подлежащих его охране, а лишь обязанностью не делать ничего, задушающего самостоятельность личности и общества. Но в частных, по-видимому, делах социальных групп всегда могут быть такие стремления, которые требуют вмешательства государственной власти, именно для исполнения этой ее обязанности. Так, всевозможные корпорации и общества могут крайне давить на личность. Но монархическая Верховная власть, как хранительница верховенства нравственного начала, не может потерпеть ни в каких групповых или частных делах торжества неправды и упразднения этической идеи.

При соблюдении этих принципов построения общественного управления является место для еще одного правила: всякому общественному управлению должна быть предоставлена достаточно широкая компетенция.

Основное правило в отношении всякого учреждения требует, чтобы ему поручалось лишь дело, по существу ему доступное. Но это правило необходимо дополняется требованием давать учреждаемому управлению всю власть и все права, необходимые для исполнения порученного дела. Без этого нельзя работать успешно. Это касается и размеров компетенции, которая должна охватывать все отрасли дел, естественно связанных с исполнением задачи, указанной данному общественному управлению.

В заключение должно упомянуть о месте Церкви в общественном управлении. Я отмечал выше нежелательность построения местного управления на почве церковно-приходской. Но в системе местного управления очень важно обеспечить присутствие церковного контролирующего и нравственного влияния. Для этого во всех общественных управлениях весьма полезно специальное приходское и епархиальное представительство, не от духовенства, но от самых церковных организаций, то есть прихода и епархиального совета приходов.

Что касается духовенства, то каждому епископу следовало бы предоставить право наблюдения над всеми управительными учреждениями, общественными и бюрократическими, и право вхождения во все учреждения со своим "печалованием" и "увещанием", к Верховной же власти с соображениями по поводу общего хода дела гражданского управления и состояния духа его. В очерке византийской государственности уже указывалось, что такое право епископов никак не должно превращаться в обязанность, и пользование им должно быть всецело предоставлено христианской совести епископа. Переходим за сим к участию общественных элементов в общегосударственном управлении.

Монархическая система народного "представительства". Советные люди

Кроме общественного управления, сочетание сил бюрократических и общественных происходит и в общегосударственных учреждениях в виде призыва так называемых "народных представителей".

По поводу этого должно прежде всего оговориться о смысле термина "народное представительство", который совершенно перехвачен конституционной теорией и понимается исключительно в смысле представительства "народной власти" или "воли". В этом смысле идея народного представительства совершенно несовместима с монархией.

Однако термин "представительство" нации или народа нельзя уступить в пользование только демократическому понятию о нем *. Без этого термина совершенно невозможно обойтись и при обрисовке монархического общения с нацией. Термин "народное представительство" приложим к двоякого рода понятию: 1) может быть представительство народной власти и воли, 2) может быть представительство народного духа, интересов, мнений и т. п.

* Термин "представительство" существует не только в политическом смысле, но и в Гражданском праве, и в смысле нравственном. Так у нас есть суд с "сословными представителями".

В первом смысле мы имеем демократическую форму народного представительства, во втором - монархическую.

Народное представительство в монархии есть собственно орудие общения монарха с национальным духом и интересами. Эта идея общения не только не имеет ничего общего с идеей представительства народной воли, но даже с ней несовместима.

Идея представительства народной воли какими-либо выборными людьми сама в себе содержит отрицание монархии, ибо орган народного представительства в этом смысл есть сам монарх.

Идея монархической Верховной власти состоит не в том, чтобы выражать собственную волю монарха, основанную на мнении нации, а в том, чтобы выражать народный дух, народный идеал, выражать то, что думала бы и хотела бы нация, если бы стояла на высоте своей собственной идеи.

Если бы "земля" способна была стоять на такой высоте, то монархическое начало власти не было бы и нужно для народов. Но оно нужно именно потому, что свойствами личности восполняет органический, неустранимый другими способами недостаток социальной коллективности.

Таким образом, в монархии может быть только вопрос о способах общения с нацией, но никак не о представительстве народной воли при монархе.

Но нравственное представительство нации необходимо для общения монарха с народом. Оно нужно для того, чтобы Верховная власть находилась в атмосфере творчества народного духа, который проявляется иногда в деятельности чисто личной, иногда в действии общественных учреждений и организаций и в характере представляющих их лиц. Монарху нужны и важны именно люди этого созидательного и охранительного слоя, цвет нации, ее живая сила.

Находятся ли эти люди собранными в одной зале или нет - это, конечно, вопрос второстепенный. Может случиться, что для Верховной власти понадобится видеть их в совокупности, может случиться и наоборот, но во всяком случае нужны именно они. Они дают общение с духом нации.

В них Верховная власть может видеть и слышать не то, что говорит толпа, но то, что масса народа говорила бы, если бы умела сама в себе разобраться, умела бы найти и формулировать свою мысль. В идеях, действиях и настроениях нравственных представителей народа монархия имеет перед собой то, что ведет за собой массу к созидательной работе. Монархическая Верховная власть, вся сущность которой и вся задача состоит в представительстве самого идеала народной жизни, и в направлении государственной деятельности сообразно с ним, а не со случайными криками и вечно заблуждающимися наличными желаниями толпы, имеет надобность в общении именно с лучшими людьми нации, выразителями ее современного и исторического гения. Весь вопрос об общении сводится к средствам окружить Верховную власть этими людьми, выделить их, сделать видными, легко находимыми и доступными для власти.