Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов - Ирина Карацуба

Политическая элита Литвы и Москвы выработала свои исторические традиции и мифы о собственном прошлом. В литовских хрониках помещался рассказ о князе Палемоне, который с пятьюстами шляхтичами бежал от тирании Нерона на берега Балтики и покорил бывшие княжества Киевской державы. В сочинениях Ивана Грозного и московских дипломатических актах появилась теория о происхождении Рюриковичей от римского императора Августа. Гедимина же московское «Сказание о князьях Владимирских» называет бывшим княжеским конюхом, женившимся на вдове своего господина и захватившим власть над Западной Русью.

Осознавались и принципиальные различия в характере политической культуры: в источниках XVI в. появляется противопоставление «жестокой тирании» московских князей правам и «вольностям» шляхты и мещанства Великого княжества Литовского. Во времена Ивана Грозного уже московские служилые люди бежали в Литву. Князь и боярин Андрей Михайлович Курбский становится одним из первых политических эмигрантов. Знаменитая переписка царя Ивана и беглого боярина стала самым известным памятником русской политической мысли XVI в., споры вокруг которого продолжаются и поныне. Князь-диссидент обличал царя в безвинных гонениях против московской знати, но в то же время его жизнь в Литве показала несовместимость московского боярина с чуждой общественной средой. Курбский до самой смерти не выходил из-под суда и искренне не понимал, почему он, «княжа на Ковлю», не может «чинить бой морды» своей жене — знатной панне Голыпанской, раздавать слугам данные ему в держание короной земли или посадить евреев-заимодавцев в пруд с пиявками.

Ливонская война (1558–1583) была попыткой разом решить две важнейшие для России внешнеполитические проблемы: утвердиться в Прибалтике и объединить русские земли, оказавшиеся в составе польско-литовского государства. К 1560 г. Ливонский орден был разгромлен. Россия овладела восточной Эстонией и впервые получила порт на Балтике — Нарву. В 1561 г. часть рыцарей и город Ревель перешли под власть Швеции, а последний магистр Ордена передал его владения польскому королю. В 1562 г. Россия начала войну против Литвы и захватила Полоцк, а в 1570 г. стала воевать и против Швеции. Но утвердиться на балтийском побережье и стать равноправным торговым партнером Запада Россия тогда не смогла. Стремление Ивана Грозного завоевать «мало не вся Германия» втянуло страну в большой европейский конфликт, в котором в итоге ей пришлось одновременно воевать против Польско-Литовского государства, Крыма и Швеции, да еще и имея в тылу опричнину. К 1577 г. царь Иван овладел почти 2/3 территории Ливонии. Но затем в войне наступил перелом: польско-литовская армия короля Стефана Батория в 1579–1581 гг. отобрала у русских Полоцк, Великие Луки и осадила Псков. Шведы захватили в 1581 г. Нарву. По мирным договорам с Речью Посполитой (Ям-Запольское перемирие 1582 г.) и Швецией (Плюсское перемирие 1583 г.) Россия утратила все завоевания в Прибалтике и сохранила лишь небольшой участок Финского залива с устьем реки Невы.

В начале Ливонской войны вновь обозначился перевес Москвы.

На мирных переговорах 1563–1564 гг. Москва объявила целью своей внешней политики возвращение всех бывших древнерусских центров — Киева, Волыни, Полоцка, Витебска и прочих земель. В 1564 г. литовский гетман Николай Радзивилл разбил на р. Уле московское войско князя Петра Ивановича Шуйского, но попытка перейти в наступление на московские владения с юго-запада потерпела неудачу.

Ежегодные кампании истощили государственные финансы Литвы; ее паны и шляхта вынуждены были обратиться за помощью к Польше.

Совместный сейм открылся в Люблине в январе 1569 г. Литовские магнаты соглашались на создание единого государства только на условиях отдельного существования литовского сената и сейма. Но большинство шляхты, наоборот, стремилось к объединению, поскольку желало получить те права и «вольности», которыми уже обладало польское дворянство. Опираясь на поддержку шляхты, король Сигизмунд II Август передал Польше (из состава Великого княжества) Украину. После этого литовские паны согласились на унию.

Люблинская уния объединила Польшу и Великое княжество Литовское в единую Речь Посполитую (Rzeczpospolita — польский перевод латинского выражения res publica) с общими сенатом и сеймом; вводились единые денежная и налоговая системы. Однако Литва сохранила автономию: свое право и суд, администрацию, войско, казну и официальный русский язык. В 1572 г. после пресечения династии Ягеллонов король стал избираться на сейме, и Речь Посполитая превратилась в своеобразную республику с выборным королем во главе. Верховным законодательным органом стал шляхетский сейм:

«Отныне и на будущие времена нами, королем, и нашими преемниками не может быть установлено без совместного позволения сенаторов и земских послов ничего нового, что было бы в ущерб и тягость Речи Посполитой, а также во вред и в оскорбление кому-либо или же направлено к изменению посполитского права и вольности публичной», — так гласил один из основных законов государства — Радомская конституция 1505 г. — Nihil Novi («конституцией» в Польше называлось любое постановление сейма). Сейм устанавливал налоги, созывал ополчение — «посполитое рушение», определял направление внешней политики, заключал мирные договоры и союзы. На сейме происходил под председательством короля сеймовый суд по особо важным делам. Сейму принадлежало право помилования и амнистии.

Деятельность короля контролировали сенаторы-резиденты. Сам же король, вступая на престол по воле и выбору шляхты, торжественно отказывался от наследственности трона; обязывался не объявлять войну и не заключать мир без сената; не созывать «посполитого рушения» (шляхетского ополчения) без согласия сейма. Гарантией и «зеницей вольности» считалось право шляхты отказать королю в повиновении, если он не будет соблюдать ее права и привилегии. В таком случае недовольные создавали конфедерацию и начинали «законный» мятеж против своего государя.

Конец XVI — первая половина XVII в. стали временем наивысшего подъема шляхетской республики — на короткое время она стала великой державой Восточной Европы. Речь Посполитая стала главной житницей Европы. Зерно отправлялось вниз по Висле до Гданьска, а оттуда по Балтийскому морю в Голландию; далее хлеб развозился по всей Западной Европе. Из южных земель громадные стада скота перегоняли в Германию и Италию. Вывозивший зерно землевладелец был заинтересован в свободе торговли. Законы снижали экспортные пошлины и одновременно открывали доступ иноземным товарам, хотя и в ущерб собственным производителям и купцам. Шляхта добилась лишения горожан права голоса в сейме. Самостоятельность городов подрывали принадлежавшие шляхтичам городские дворы и целые кварталы, не подчинявшиеся городским законам и администрации. Кроме того, короли приглашали в города иммигрантов — немцев, евреев, поляков, армян, которые стали составлять большинство населения украинских и белорусских городов, особенно крупных (как Львов).

Вновь появились и проекты унии польско-литовской державы и России. Теперь уже шляхта Речи Посполитой допускала выборы московского государя с целью использовать военный потенциал Москвы для возвращения потерянных Польшей земель на Западе, организации надежной обороны южных границ и победы в войне с турками.

Шляхетские политики уже не опасались за свои вольности, поскольку «за несоблюдение прав наших всегда может быть низложен»; к тому же «московит почитал бы все обычаи наши, так как по сравнению с московской грубостью все бы ему казалось наилучшим», — так полагали предвыборные публицистические сочинения в 70–80-х гг. XVI в.

В 1572 г. Сенат Речи Посполитой сообщил Ивану Грозному, что все «станы и рыцарство» желают видеть на троне Речи Посполитой его младшего сына царевича Федора, который должен перейти на воспитание у польских советников и не вмешиваться в управление государством. За допущение царевича к наследованию польского трона Ивану IV предстояло уступить Новгород, Псков и Смоленск. Конечно, царь отказался — но в то же время предложил «русскую» программу объединения. Идеолог и практик «вольного самодержавства» соглашался признать нетерпимые им вольности шляхты, но требовал передачи России Киева; в будущем объединении трех государств — России, Польши и Великого княжества Литовского — власть единого монарха (независимо от того, будет им сам царь или его сын) должна быть наследственной.

Эти проекты так и остались нереализованными: ни царь, ни его сын так и не выступили «кандидатами» на выборах. Но после смерти Ивана Грозного в 1587 г. русские послы выехали в Варшаву для официального выдвижения кандидатуры Федора Ивановича на избирательном — элекционном сейме. Они уже не рассчитывали на утверждение наследственного правления московской династии, но предполагали создать военно-политический союз между Россией и Речью Посполитой, направленный против Швеции, Османской империи и Крымского ханства. Московский государь обещал соблюдать права шляхты («справ и волностей не нарушит, ещо к тому и прибавливати хочет»), не «вступатися ни в какие доходы и скарбы» Речи Посполитой, проявить веротерпимость («людем всяким тех государств вера вольно будет держать по своей вере»), заплатить долги прежних монархов польско-литовской армии, дать купцам свободный проезд в своем государстве, а шляхтичам — земли в Диком поле.