Я тебя верну (СИ) - Вечная Ольга

Завидев меня, Мирослава распахивает объятия и несется вперед.

А я бегу к ней. Мы обнимаемся так, словно не виделись месяц, а не час. Я кружу малышку, целую ее в щеки. На улице так тепло, что Мира без шапки. В легкой стильной курточке и модных ботинках.

Дочка сразу переходит к главному:

— Мама, ты купила мороженое?

— Сейчас пойдем купим, Мирусь, — обещаю. — Я бы тоже съела что-то холодное, вспотела сильно. Такие нервы.

Чмокаю дочку в лоб и с ней на руках иду к коляске, рядом с которой стоит Лёша.

Дальше всё происходит словно в замедленной съемке. Как в каком-то кошмаре. Неминуемом. Я обреченно прикрываю глаза.

Знала, что так будет. Как только увидела его месяц назад на выставке в Ростове. Когда встретилась глазами. Иного пути нет.

К Лёше подходит мужчина. В тонком свитере и черных джинсах. Он чуть ниже Алексея ростом, но шире в плечах. Темно-русые волосы, серые глаза. Широкая улыбка, демонстрирующая ряд верхних ровных зубов. Как оскал.

Данил протягивает Алексею руку, тот ее охотно пожимает. Они обмениваются приветствиями. А потом оба поворачиваются ко мне.

Брови Данила слегка дергаются вверх, но лицо остается нейтральным.

Между лопатками ползут капельки пота.

Хочется схватить ребенка и бежать, вот только мы не в саванне.

Я представляла себе этот момент тысячи раз. Сотни тысяч. Но даже в голову не могло прийти, что встреча случится в Сочи. Встреча Данила и Мирославы.

Подхожу ближе, уже готовая ко всему. Спокойная. Собранная. В душе обреченная.

— Привет, — говорю бойко, когда между нами остается метра три. В моем голосе проскальзывают правдоподобные нотки удивления.

— Привет, — кивает Данил. С любопытством рассматривает дочку.

Я в стрессе. Часто дышу, насыщаясь кислородом, — организм готовится к рывку. Опасность ведь. Надо спасаться.

Мозг же, напротив, работает абсолютно ясно.

— Ты ушел с моего выступления, — бросаю Данилу, решая пошутить и отвлечь внимание от Миры. Хитро улыбаюсь. — Было скучно? — Сама дочку в коляску усаживаю, пристегиваю и быстро заговорщически сообщаю: — Мы за мороженым.

Мирослава важно кивает, позволяя себя зафиксировать. Я понимаю, что обратилась к Миронову на «ты». И вспыхиваю.

— Каюсь, я прослушал начало, а потом запутался и ничего не понял, — отвечает так же беззаботно Данил.

Стоит рядом, никуда не уходит. Намерен... продолжать разговор?

— Я тоже ничего не понимаю, что она там стелет, — поддерживает Алексей, подходя ко мне ближе. — Какие-то цифры, статистика, ГОСТы... скука. Но складно.

— Там всё элементарно, — укоряю я их обоих. Выпрямляюсь и берусь за ручки коляски-трости, как бы показывая, что нам уже пора идти. — Пришлось сократить доклад в пять раз, выкинув самое важное.

— Я гляну в записи, — обещает Данил.

Его глаза вновь опускаются вниз, он рассматривает Мирославу, внимание которой принадлежит браслетику, что украшает ее правую руку. Сегодня у Миры два хвостика по бокам, которые на удивление хорошо сохранились после детской площадки. Моя дочь —очень красивая девочка.

— Ну что, мы к морю? — уточняет Лёша.

Я киваю.

— Везет. Мне еще минимум час здесь торчать, — сообщает Данил.

Бросает взгляд на часы. Потом на меня. Вновь вниз, на Миру. На ней он задерживается.

Губы сохнут. Я смотрю на Данила и замечаю, как он едва заметно улыбается. Уголки губ дергаются. Улыбка закрытая, он не показывает зубов. Это одна из самых его миролюбивых улыбок. Ему нравится девочка.

Мои руки крепче сжимают коляску. Костяшки пальцев бледнеют.

Данил делает шаг вперед, приседает на корточки. Мирослава напряженно его оглядывает, после чего смотрит принципиально в сторону. Делая вид, что Данила не существует, что она просто не видит его. Обычная реакция на незнакомцев.

— Это Варина? — спрашивает Данил.

Я молчу. Хотела бы ответить, но голос куда-то девается. Столько раз себе этот момент представляла, и каждый раз находилась с остроумным ответом. Мешок с ними за спиной годами таскала. Тяжело было, но я копила, собирала, складывала. Он мне — я ему! Уделать, убить! Сейчас же сунулась — а там пусто. Мешок порвался, ответы растерялись.

На помощь приходит Лёша:

— Это дочка Марины. У Варвары сын, Егор. Столько детей, я сам не сразу разобрался.

Данил напрягается. Меня током простреливает.

Его реакция едва заметна, но я сейчас функционирую на пике человеческих возможностей, поэтому считываю малейшее движение.

Миронов бросает на меня взгляд, прищуривается. Потом вновь смотрит на дочь. На меня, на Миру.

Я закрываю глаза и мысленно произношу: «Считает возраст». Сейчас спросит, сколько ей. При Алексее! Это будет кошмар! Ужас! Катастрофа!

— Похожа на тебя, Марин, — произносит Данил медленно. А потом обращается к Мирославе: — Как тебя зовут, принцесса? Будем знакомиться? Я Данил. — Он протягивает руку.

Мирослава отмирает. Одаривает отца уничтожающим взглядом и произносит:

— Нет.

После чего демонстративно отворачивается.

Брови Миронова летят вверх. Я теряюсь, не зная, что сказать! Пульс частит.

В следующий момент губы Данила растягивает широкая улыбка, а потом он... начинает смеяться! У меня волоски на коже дыбом, тысячу лет не слышала, как он смеется. Искренне, громко.

— А характер-то в папу, видать, — добавляет Данил, поднимаясь на ноги. Явно веселится. Стреляет в меня глазами и добавляет: — Слава богу.

Кровь ударяет в лицо.

— Ладно, мне пора, не буду мешать, — добавляет поспешно Миронов, протягивая Алексею руку. Кажется, понял, что перегнул. — Хорошего отдыха.

Мужчины прощаются. Мы втроем идем в одну сторону. Данил — в другую. Но прежде чем разминуться, Миронов смотрит на меня. Я ловлю этот его взгляд, не имея возможности увернуться.

Строгий. Требовательный. Мне Данил не улыбается, как дочери.

Мне он обещает.

Скорую встречу.

И вместе с ней... разговор.

Глава 14

«Где и во сколько? Выбирай».

Сжимаю телефон крепче.

Номер незнакомый, но в голове ни единого сомнения.

Меньше часа назад Данил впервые увидел свою дочь, и у него появились вопросы.

Да и знакомая манера прослеживается: сразу переходить к делу, а в идеале — к живому общению. Он раньше и сообщения-то не писал, предпочитая позвонить.

Торопит.

И всё же: «Выбирай». Неужели изменился?

Быстро убираю мобильный в карман.

Он знает мой номер. Выяснить его, конечно, не такая уж проблема. Однако озаботился. Не отстанет. Теперь уже не отстанет.

Придется поговорить.

Я бросаю взгляд на Алексея.

Подхожу ближе к морю, поднимаю круглый плоский камень и запускаю его параллельно водной глади.

— Один, два, три! — считаю громко. — Три блинчика!

Мирослава прыгает на месте от радости. Берет камень и неуклюже кидает в море.

— Один! — кричит разочарованно.

— Давай я тебя научу, — с энтузиазмом предлагает Лёша.

Помогает Мирославе правильно зажать камушек в руке, прицелиться и бросить. Блинчики у них не выходят, лишь очередной «бульк».

Весь этот час Алексей хмурится, хотя и старается вести себя беспечно. Но я считываю его эмоции. Он дергается, психует. Мирослава разочарованно плюхается на гальку и надувает губы.

Алексей берет камень, размахивается и изо всех сил швыряет в воду.

Я мечтаю телепортироваться с дочкой домой. Не ожидала, что Лёша будет так сильно ревновать к Данилу. Мы сейчас целовались — он злился, это ощущалось.

Мне не хотелось. Терпела. Потом это сообщение пришло, о котором сказать теперь страшно. Будет ссора. Скандал на юге. Я так мечтала побывать в Сочи, и к чему это привело?

Зимнее море изумительно! Возле него прохладно, поэтому я натянула Мирославе капюшон, на ее макушке забавные ушки, как у лисички.

Мы гуляем еще два часа, едим мороженое, болтаем о конференции.

— Миронов один из спонсоров, кстати, — упоминает Алексей.

— Ну и что? Ты на что-то намекаешь?