А у нас во дворе…: - Эсфирь Цюрупа

— Убейте её, она кусается! — закричала Ариадна.

А Глеб Сергеевич, осторожно махая газетой, чтоб не задеть прозрачных крыльев, обратился к осе:

— Будьте любезны, сударыня оса, вылетайте на волю.

И она улетела.

А он, протирая очки, сказал, словно самому себе, а не Ариадне:

— Ненавижу убивать, не-на-ви-жу…

Ариадна помнит, как скакала тогда вниз по лестнице и смеялась, повторяя: «Будьте любезны, сударыня оса!» И рассказала это всем ребятам во дворе, и все решили, что он чудак…

Конечно, чудак! Вот он сейчас уронил ложку на Рыжика, приложил руку к сердцу и сказал псу:

— Извини меня, приятель, великодушно…

Рыжик лает, но не из-за ложки. Просто в дверь звонят. Родион бежит открывать. Пришла Надя. Она часто приходит к своему учителю. Рассказывает новости. Оказывается, новый дом для музыкантов уже готов, туда переехали и музыкальная школа, и музыкальный институт, и вот-вот перевезут наше музыкальное училище…

Ариадна взрослые новости слушала невнимательно, потому что, рассказывая, Надя тихо наигрывает на рояле. Ариадна не может оторвать глаз от ее рук.

Но вот пришла мама Ариадны, принесла обед в судках.

— Скорей, Глеб Сергеевич, кушать.

Ариадна подаёт ему ложку и бутылку с микстурой, он сам себе наливает и послушно глотает, даже не морщится.

Позже придёт к Глебу Сергеевичу бабушка Ариадны, она встретит медсестру, которая приходит делать укол.

По вечерам возле рояля ставится раскладушка, приходит ночевать председатель Василий Игнатьевич:

— Все свободны. Я заступаю на ночную вахту.

Глеб Сергеевич понемногу поправляется, доктор разрешил ему уже сидеть в кресле и даже недолго ходить по комнате.

— У вас хорошие помощники, — говорит доктор, — не соседи, а одна дружная семья.

В какой-то день, когда в форточку задул февральский ветер, Глеб Сергеевич стал подниматься из кресла:

— Надену-ка я свой старый свитер.

— Мы сами на вас наденем свитер! Где он? — закричала Ариадна. — Вам ещё нельзя вставать!

— Ну и голосок у тебя, командирша, как у грачонка! В шкафу свитер, на верхней полке, — подсказал Глеб Сергеевич.

Родион открыл шкаф, поставил стул, на него вмиг влезла Ариадна.

— Я сама!

Справа висело знакомое ребятам пальто. И два пиджака, серый и чёрный. А на полке, поверх стопки белья, лежал тёплый свитер.

— Нашла! — Ариадна не спешила слезать. — Гляди, сколько на чёрном пиджаке орденов и медалей.

— Ух ты! — Родион тоже их потрогал. — И все боевые! Гляди — «За победу над Германией», и «Красная Звезда», и орден Славы, и ещё…

Ариадна обернулась к старому музыканту:

— А я сразу догадалась. Это Василий Игнатьевич повесил к вам в шкаф свой пиджак. Он ветеран войны, вот какой заслуженный.

Глаза Глеба Сергеевича засветились улыбкой.

— Да, — сказал он. — Василий — храбрый воин. Горжусь нашей с ним многолетней дружбой.

— Во, как я здорово догадалась! — хвасталась Ариадна.

Они вдвоём стали надевать на Глеба Сергеевича свитер. Он протягивал им руки и своим мягким, добрым голосом говорил:

— Спасибо, дружочек, да я уж и сам смогу, спасибо…

Раздался звонок в прихожей. Родион открыл дверь.

— Здорово, горе-космонавты!

Вот уж кого не ожидали ребята встретить здесь! Пришёл крановщик дядя Валера. Глеб Сергеевич обрадовался ему, спросил, как дела в бригаде.

— Всё! — ответил Валера. — Дом закончили, переходим на другую стройку.

— А кран? — не выдержал Родион.

— Э, спохватились! Кран сам себя размонтировал, значит — разобрал на составные части, и уже собирает сам же себя на новой стройке.

— Сам себя? Как это?

— Ну, под руководством монтажника, конечно. Однако сам, такая у него конструкция, он — как робот.

Ребята подбежали к окну. Позавчера ещё над стройплощадкой поднимал свою жирафью шею кран, а сейчас его и в помине нет.

Растяпы, прозевали такое событие!

Валера посочувствовал:

— Мы не знали, что вы заболели, а то бы сразу пришли, может, какая помощь нужна… Ребята, вся бригада, в общем, вспоминают ваш и Надин концерт.

— Вот они, мои помощники, — кивнул на Ариадну и Родиона старый музыкант. — Всё, ребятишки, спасибо, можете идти.

И, получив по апельсину, ребята убежали.

На лестнице Родион вспомнил:

— Некотуха, кричи «ура», завтра наш класс идёт с учительницей на мультики в кино, и мне на тебя дали билет.

— Ура, ура-ра!.. — обрадовалась Ариадна.

Назавтра, когда после школы Родион забежал за Ариадной, бабушка сказала:

— Ушла погулять Ариадна и тебя встретить. Как же ты мимо неё пролетел?

— Ладно, я её сейчас найду.

Но во дворе Ариадны он не нашёл. И на площадке её не оказалось. Может, пока он бегал, она домой вернулась?

— Не возвращалась, нет, — взволновалась бабушка. — Погоди, я вместе с тобой. Где искать? Куда бежать? — Она повязывала платок, и руки её тряслись от волнения.

Они пошли по улице. В аптеку заглянули, в булочную. Нет Ариадны. Увидали телефон-автомат.

— Отцу позвоню, пусть скорей приезжает.

Бабушка сунула монету и только успела сказать:

— Сынок! Ариадна пропала! — как тут же бросила трубку мимо рычага, и трубка повисла на шнуре, качаясь, из неё что-то кричал Ариаднин папа. А бабушка со словами «Ариаднин поясок!» выскочила из будки. Родион сидел на корточках на тротуаре и крепко держал Рыжика. На шее у Рыжика болтался оборванный, грязный розовый поясок.

— Оборвал поводок, удрал от неё, — дрожащим голосом говорила бабушка. — Да вставай, Родион, что ты сидишь!

Но Родион не встал. Он крепко держал лохматую лапу. Глядя в блестящие, преданные собачьи глаза, он говорил:

— Ариадна! Ариадна!

При звуке знакомого имени Рыжик, выражая свою любовь, усиленно разметал хвостом снег.

— Он же ничего не понимает, лопоухий! — простонала бабушка.

Но Родион повторял настойчиво: «Ариадна, Ариадна!» — и внезапно пёс воспринял имя Ариадна, как команду. Впервые за свою щенячью жизнь он вдруг, как взрослая собака, поставил крепко уши. Вскочил. Родион едва успел схватить за короткий поводок, как Рыжик натянул его, увлекая мальчика за собой.

Родион на бегу повторял требовательно, как приказ:

— Ариадна, Ариадна! Ищи!

Нет, Рыжик вовсе не был ищейкой, и он не взял след. Но знакомое имя входило в него и тревожило, торопило, звало… Он потянул Родиона за угол, в переулок. Бабушка, постепенно отставая, старалась не упускать их из виду.

В конце переулка, уцепившись в столбик резной чугунной решётки, отвернувшись от прохожих, стояла Ариадна.

Из-за решётки, из открытых форточек нового семиэтажного дома неслась музыка.

Дом весь звучал. Как высокий корабль, он посылал в волны городского шума свои позывные — тонкими горлышками флейт, густыми голосами виолончелей, гудением контрабасов, быстрыми трелями фортепьяно. А в первом этаже неуверенно пиликала скрипка; смычок в чьих-то неумелых пальцах без конца повторял одну и ту же музыкальную фразу, спотыкался, замолкал и повторял снова.

Ариадна стояла, замерев. Она даже не услышала, как подбежал Родион, запыхавшись, стал рядом:

— Некотуха! Мы же на мультики опоздали! Я тебя искал-искал!..

А Рыжик, заглядывал ей в лицо, он хотел объяснить, как терпеливо ждал её рядом, привязанный к решётке. Но когда из нижней форточки запиликала скрипка, он не смог выдержать, заметался, и поводок лопнул.

Подбежала бабушка. Нет, она не стала ругать Ариадну. Она прижала к себе её голову в меховом капоре. Она сняла варежки с её рук, и оттирала зазябшие пальцы, и дышала на них — ведь они так долго держались за холодную решётку.

— Внученька, нашлась, родненькая моя…

Ариадна уткнулась лицом в бабушкино пальто.

— Бабушка, я не потерялась… Я подошла на нашей улице к тому окошку, где музыка… А там рояля больше нет, и маляры потолки красят. Они сказали — все переехали давно, а наш класс только вчера вечером перевезли… И ещё сказали: «Ты сбегай, девочка, новый дом близко, в переулке. Ты его сразу найдёшь, потому что он весь играет и поёт…»

С треском подъехал мотоцикл, стал как вкопанный. Папа Ариадны поднял очки на шлем, слез со своего синего, сверкающего коня.

— Нашлась? Я всё кругом объездил, пока догадался, где искать.

— Я не терялась… — стала объяснять Ариадна, но бабушка прервала её:

— Вот, не хочет учиться. А как же зовёт её музыка!.. Зовёт…

Глава 19. КОГО МЫ ПРОПУСТИЛИ?

Председатель шёл с работы. Он был серьёзный и усталый. Увидал Ариадну и Родиона, подошёл:

— Вот какая просьба, ребята, помогите мне в одном важном деле. — Он вынул из кармана листок бумаги и шариковую ручку. — Будете хлеб разносить, узнавайте в квартирах, где живут ветераны войны. Ты, Родион, человек грамотный, запишешь без ошибок фамилии, имена и отчества.