Из-под глыб (Сборник статей, Часть 1) - Александр Солженицын

Для этого за счет рекламы создается психологическая обстановка, заставляющая менять автомобили задолго до их износа. Наличие новой модели автомобиля в США и других странах является существенным признаком престижа. Благодаря рекламе автомобильная промышленность достигла огромных масштабов, способствуя также росту сопряженных отраслей: металлургической, приборостроительной и т. д. Поэтому стимулирование спроса становится не только условием существования автомобильной промышленности, но и народного хозяйства в целом, поскольку ее спад вызвал бы общий экономический кризис.

А. Тоффлер в своей книге «Future shock», неумеренно восторгаясь, приводит другие примеры стимулирования спроса в легкой промышленности, промышленности культтоваров и хобби путем расширения выпуска предметов одноразового пользования: одежды, авторучек, пеленок, тары для продовольственных товаров и т. д. Он приводит примеры сокращения долговечности жилых зданий с тем, чтобы увеличить загрузку строительной индустрии. Существенно сокращается долговечность игрушек. Фармацевтическая промышленность намеренно сокращает срок годности лекарств, заменяя их новыми. Создана особая отрасль, выпускающая развлекательные товары, например, жетоны с порнографическими шутками, рассчитанные лишь на несколько дней.

В коммунистических странах происходят точно те же процессы стимулирования потребления, что и в западных странах, хотя это делается намного медленнее и менее эффективно. Так, исключительно интенсивно втягивается в сферу потребления СССР. Хотя потребность в автомобилях здесь еще далеко не насыщена, строительство предприятий, приобретенных за рубежом, позволяет предположить, что такое насыщение (особенно — при слабой сети дорог и сети обслуживания) произойдет в ближайшем будущем. За последние годы в СССР произошла жилищная и мебельная революция, меняется третье поколение телевизоров и т. п. Возрастающее значение в экономике СССР приобретает мода, являющаяся мощным средством загрузки легкой промышленности. Но положение этой отрасли в условиях СССР оказывается очень затруднительным, поскольку вкусы здесь с давних пор определяются Западом. Негибкая советская промышленность не может достаточно быстро следовать за западной модой, ибо не является ее законодательницей. В результате возникают огромные товарные излишки, не пользующиеся спросом как вышедшие из моды.

Так же, как и на Западе, в экономике коммунистических стран важное значение приобретают различного рода культтовары и хобби, стимулирующие потребление и требующие развитой индустрии. Так же, как и на Западе, искусственно снижается долговечность многих товаров. Широкое распространение и здесь получают товары одноразового пользования.

Системы обоих типов ставят целью постоянный рост выпуска национального продукта, а также повышение потребления. Вся экономическая, а тем самым и социальная устойчивость обеих систем становится зависимой от постоянной загрузки промышленности, а стимулирование спроса превращается в условие их существования.

Вместе с тем обе системы имеют и существенные отличительные черты. Прежде всего, экономика коммунистических стран, в особенности СССР, крайне неэффективна по сравнению с западной экономикой. Причиной этого является отсутствие непосредственной заинтересованности членов правящей государственно-монополистической корпорации в результатах производства, ибо их материальное положение сохраняется независимо от общего состояния экономики. Эта тенденция проявляется уже в техноструктурах Д. Гэлбрейта (так он называет крупнейшие монополистические объединения, действующие в условиях западной экономики). В самом деле, отрицательные черты экономики коммунистических стран уже угадываются в этих монополистических объединениях. Д. Гэлбрейт утверждает, что их целью является лишь выживание. Но в условиях свободной конкуренции выживание таких объединений связано в основном с экономическими факторами, а это не может не влиять на благосостояние их членов. Именно на это справедливо указывал П. Сузи, критиковавший Д. Гэлбрейта (см. New York review of books, 1973, № 18).

В то же время в условиях коммунистической экономики выживание даже такого члена правящей корпорации, как директор завода, может целиком обуславливаться неэкономическими причинами, поскольку его назначение на пост и сохранение на нем зависят главным образом от его отношений с правящим партийным аппаратом. При круговой порук даже неуспевающий или некомпетентный директор способен сохранять свой статус, если, например, оказывает какие-либо услуги, в т. ч. личные, вышестоящим членам корпорации. Этому способствует и кастовость корпорации, поскольку даже неудачный ее член не исключается из ее состава, но, как правило, переводится на другой ответственный пост.

Отсутствие надлежащего стимула у всех звеньев этой корпорации и обуславливает неизбежную техническою отсталость коммунистических стран. Но как можно согласовать подобное утверждение с явными успехами СССР в военной технике? Дело в том, что эти успехи объясняются не экономическими, а политическими факторами и вытекающими отсюда огромными затратами на военную промышленность, а также чрезвычайно строгой приемкой военной продукции, осуществляемой независимыми от промышленности военными. Если бы условия, существующие в военной промышленности, были бы распространены и на гражданскую, советский бюджет не выдержал бы бремени дополнительных расходов. Наконец, военная промышленность находится под строжайшим контролем самого правительства.

Вторым существенным различием двух систем является роль в них конкуренции. Хотя в коммунистических странах не существует свободной конкуренции между предприятиями, поскольку сбыт их гарантирован, конкуренция и здесь играет первостепенную роль. Во-первых, существует личная конкуренция между членами правящей корпорации за повышение статуса, которая может быть весьма жестокой. Во-вторых, для коммунистической экономики главную регулирующую роль играет не внутренняя, а международная конкуренция, обусловленная стремлением к выживанию и экспансии, поддержанию международного престижа и т. д. Без такой конкуренции коммунистические страны были бы обречены на полный экономический застой.

Существует и еще одно важное различие между обеими системами. Если на Западе цены на товары снижаются по мере повышения на них спроса, то в коммунистических странах цены на такие товары сразу повышаются. Повышение цен во втором случае объясняется абсолютной монополизацией торговли. Это является, по существу, одним из законов экономики коммунистических стран, приводя к тому, что их жизненный уровень всегда ниже жизненного уровня западных стран (хотя это не единственный фактор, способствующий снижению жизненного уровня).

Экономика коммунистических стран отличается и тем, что, не допуская безработицы, обеспечивает минимальный прожиточный минимум всем и в этом смысле делает людей более уверенными в будущем, хотя минимум этот намного ниже того, что существует в передовых западных странах.

Несмотря на различия обе системы тесно взаимосвязаны в рамках единой мировой экономики. Поскольку из-за низкого качества продукции коммунистическим странам, и главным образом СССР и Китаю, трудно конкурировать на мировом рынке, они превратились в экспортеров сырья, ввозя взамен с Запада средства производства, потребительские товары и даже продовольствие. Кроме того взаимная конкуренция обеих систем превратилась в один из важнейших стимулов роста потребления. Страх перед революцией заставил Запад помимо прочего как можно шире стимулировать потребление всего населения и повысить его жизненный уровень. В то же время коммунистические страны стремятся повысить потребление и своего населения, руководствуясь соображениями престижа, необходимого им для экспансии.

Можно сделать вывод о том, что экономика коммунистических стран является лишь последовательной стадией развития экономической системы Запада, стадией предельной концентрации производства в руках государства.

Обе системы глубоко порочны и стремительно увлекают человечество к катастрофе, если только не будет найдено средство ее предотвратить.

Прежде всего, они осуществляют хищническую эксплуатацию природных ресурсов, за счет которых только и может осуществляться чудовищный рост потребления, наблюдаемый ныне. Эти ресурсы недавно еще казались неисчерпаемыми, но сейчас, в особенности под влиянием энергетического кризиса, эта наивная точка зрения изменилась. И раньше становилось все более очевидным, что природные ресурсы, в особенности такие, как почва, вода, топливо, воздух и т. д., далеко не беспредельны, и что ничем не ограниченный рост потребления приведет к их неизбежному истощению в гораздо большей мере, чем естественные потребности растущего населения. При этом для катастрофы достаточен дефицит хотя бы одного жизненно необходимого ресурса, даже если все остальные ресурсы будут в изобилии, ибо они не взаимозаменяемы.