Выстрел в доме с колоннами. Сборник повестей - Наталия Речка

– Позвоните Игорю Леонидовичу, скажите, что мы хотели бы его видеть, – сказал Григорий Михайлович, уходя. Собака проводила гостей до входной двери, наматывая круги вокруг Евгения Максимовича и радостно помахивая хвостом, на прощание всё же тявкнув. Уже взявшись за ручку двери, Борцов посмотрел в глаза Кустовскому старшему и произнес:

– А если бы с Валерием не возились, как с ребёнком, доверили бы ему стоящее дело, дали шанс, один, другой, третий, отнеслись бы к нему как к нормальному взрослому мужику, может, всё ещё по-другому бы обернулось? – Григорий наблюдал за выражением лица Евгения. Из равнодушно-уставшего оно превратилось в настороженно-злое, потом взор вновь потускнел. Кустовский отвёл глаза и, вяло махнув рукой, давая понять «уходя уходите», поспешил выпроводить малоприятных ему гостей за дверь.

Уже на лестничной клетке Витя обратился к майору:

– Вам не кажется, что это жестоко? Всё-таки он брата потерял, а Вы с упреками…

– Переживет, – буркнул Борцов.

Был обычный хмурый осенний день, в отделении милиции по-прежнему не топили. В кабинете Борцова сидел Игорь Леонидович Колесниченко собственной персоной. Он приехал сразу после звонка Евгения, спросил, кто ведёт дело об убийстве Валерия Кустовского и его проводили к Борцову. Выглядел друг убитого, если не считать дорогие костюм и галстук, как-то невзрачно: неопределённого цвета, что-то вроде светло-русого, волосы, ещё более светлые глаза почти без ресниц, бледный цвет лица, маленький нос картошкой, полные губы, ростом чуть ниже среднего, с небольшим брюшком.

– Мне Женя сказал, что Валеру будут хоронить в закрытом гробу. Как же так! Кто и за что мог его убить? Он не был богат, так что версию с ограблением можно смело вычеркнуть, среди его знакомых бандитов не значилось… Может это какой-то сумасшедший так поиздевался? – спросил посетитель.

– Все версии рассматриваются, – лаконично ответил Григорий.

– Можно закурить? – доставая пачку сигарет, спросил Колесниченко.

– Здесь не курят. Игорь Леонидович, Вы давно знали Валерия Максимовича Кустовского? Каким он был человеком? – подал голос стоявший у окна Зайцев.

– Да, мы знакомы с малышовского возраста. Не скажу, что с детсадовского, так как в садик нас не водили. Растили бабушки и нянечки, иногда нашим воспитанием занимались мамы, хотя они больше были заняты собой. Видите, вроде ничего ещё и не рассказал, а уже ясно, как много у нас было общего. Валера рос безбашенным, лихим парнем. Родителей это пугало, девочкам нравилось. Прикиньте, такой крутой парень притормаживает рядом на мотоцикле, снимает шлем, и улыбается в тридцать два белоснежных зуба! Он легко знакомился с женским полом, а тот, в свою очередь, его обожал. Для меня Валера был просто хорошим добрым другом, и этим всё сказано.

– А Евгений Максимович, напротив, не лестного о брате мнения, говорил, что Валерий не отличался трудолюбием, создавал много проблем семье, – произнес Витя.

– Братья не ладили, об этом вам все скажут. Они просто очень разные. А работать, если честно, почти никто не любит. Надо на что-то кушать, вот и прутся каждый день на работу, которую ненавидят. Работать – от слова раб, а мы с Валеркой рабами не были. Я давно подумываю своё дело открыть, у меня на это имеется начальный капитал, ещё папой оставленный, а отец Валеры всё завещал старшему сыну. Женя всегда жил, как разрешат, маме с папой в глаза смотрел, с детства очень боялся наказания. Моя сестра Маргарита так его и зовёт: «послушный Женя». А Валерий никогда ничего не боялся. Если будут говорить, что Валера – трус, не верьте! Мой друг был самым смелым человеком из всех, кого я когда-либо видел. Как он гонял на своих тачках! А как он далеко заплывал, когда мы ездили в Грецию! Спасатели были начеку. Помню, в Ялту летали. Как я ему завидовал, когда он прыгал с вышки вниз головой с вытянутыми вперёд руками, а потом выходил из волн таким красивым Аполлоном и забавно скакал на одной ноге, тряся головой, пытаясь выгнать воду из уха. Нас сразу окружали как будто случайно проходившие мимо загорелые девушки в купальниках. Бабы его любили…

– Наверно, стихи сочинял, на гитаре играл? – решил поддержать беседу Борцов.

– Нет, – горько улыбнулся Игорь, – музыка не была его стихией. Для Валеры жизнь звучала песней! К сожалению, она оказалась короткой, – в глазах Колесниченко появились слёзы, он несколько раз моргнул и отвернулся.

– Вы говорите, его любили женщины. И много их было? – спросил Витя.

– Не поверите! Пару месяцев назад мы напились с Валеркой у меня дома, и он показал мне список своих баб, который, представьте, он ведёт с пятнадцати лет. В этом списке они все значатся под номерами. Так их там восемьдесят четыре! Конечно, для какого-нибудь известного актёра – это ерунда, но для обычного жителя нашего небольшого городка… Не удивлюсь, если с того времени этот список пополнился новыми именами.

– За последние два месяца? – не мог скрыть удивления Витя.

– Это немалый срок, молодой человек.

– А он, что, список этот с собой всегда таскал?

– Не думаю. Настроение у нас обоих было отличное, вот он и прихватил его с собой. Женщины – неплохая тема для домашнего застолья двух старых друзей.

– А как вы считаете, почему Валерий Кустовский выбрал в жёны Клавдию Андреевну? – полюбопытствовал Зайцев.

– Сам не знаю. Такие тёлки были: длинноногие, молодые, кровь с молоком, а Клава обычная и старше него. Наверное, заботилась о нём. Ведь Клава – прекрасная хозяйка. Как вкусно она готовит! Насколько я знаю мать Валеры и Жени Галину Арнольдовну, она всегда была властной, в доме Кустовских царил матриархат. Может, Клавдия дала Валере то тепло, которого он не дождался от матери и других женщин?

– Он жил за её счёт? – спросил Борцов.

– Нет, Валера зарабатывал в фирме брата. Да, немного. Но с некоторых пор мой друг стал жить экономно и как-то правильно, можно сказать, как живёт обычный семейный мужчина. Думаю, он, наконец, осознал, что на самом деле является истинными ценностями: здоровье, уют семейного очага, то комфортное состояние, которое не дают мужчине не ночные клубы, не гламурные девушки, не заграничные пятизвёздочные отели с их «всё включено».

– Он изменял Клавдии? Вы же упоминали про список и его возможное пополнение новыми именами, – всё больше продолжал удивляться Зайцев. Ему казалось парадоксальным всё то, о чём вещал этот самодовольный тип. Никаких истинных ценностей Кустовского Витя в рассказе его друга так и не разглядел.

– Валера не часто делился со мной подробностями своей личной жизни. Да и какое сейчас имеет значение, изменял ли он жене? Мужчина может любить одну женщину, а встречаться со многими.

– А Вы философ, – произнес Борцов.

– Слово «философ», товарищ следователь, означает любящий людей человек.

– Он бросил, судя по списку, восемьдесят четыре женщины. И все полюбовно с ним расстались? Вам друг не рассказывал, наверняка, кто-то затаил обиду? Может, были и трагические истории? – Борцов задавал вопросы и наблюдал. Колесниченко явно колебался, он смотрел то в пол, то в угол кабинета, то искал что-то глазами в окне. Григорий решил его поторопить: – Вы хотите, чтобы мы нашли убийцу Вашего друга, Игорь Леонидович?

– О чём Вы спрашиваете! Я для этого сам прибежал к вам сюда! – воскликнул Колесниченко. Немного подумав, он произнёс: – Трагическая история была, даже очень трагическая… – Зайцев и Борцов поддались вперёд, приготовившись слушать. Игорь продолжил: – Где-то в двадцати – двадцати двухлетнем возрасте Валера поехал с девушкой в Крым. Девушку звали Ирина Медникова, я до сих пор помню, память у меня, знаете ли, неплохая, а то, что случилось, не забывается. На море она пыталась научиться плавать. Не успев в полной мере освоиться в воде, девушка, видимо, переоценила свои силы, поплыла за Валерой, захлебнулась, он не смог вовремя подплыть, так как был далеко за буйками… Короче, она утонула.

– Как же он оставил не умеющую плавать девушку одну в воде? – удивился Витя.

– Подробности я не знаю. Возможно, мой друг и был виноват, не доглядел. Но поверьте, он очень переживал, потом долго никуда не ездил, проводил лето в городе.

– У Ирины Медниковой остались родители, сёстры, братья, жених? – спросил Григорий.

– У неё была одна мать. Отец, вроде, уехал заграницу, поменял гражданство и семье не помогал. Мать Ирины, конечно, проклинала Валеру. Если Вы предполагаете, что это она его убила, то почему она не сделала этого сразу, а ждала много лет? Да и не похожа она на убийцу. Просто несчастная женщина.

– Вы не могли не слышать от друга о его амурных похождениях. Как Вы считаете, кто из любовниц мог мстить ему за обманутые чувства? – вновь задал вопрос Гриша.

– Да никто. Валерий подбирал себе определённых женщин.