На крыльях феникса - Дмитрий Каминский

В дальнем углу помещения, возле стойки, сидело трое орков, одетых в черные полушубки. Среди людей ходило мнение о том, что орки самые невоспитанные, буйные и необузданные. Однако сколько человек не бывал знаком с представителями орочей расы, не мог подтвердить подобный слух. И ему было известно, что драки в трактирах начинали именно люди. А орки применяли силу только в случае серьезного оскорбления. Правда, организм зеленокожих своеобразно реагировал на алкоголь. Для того, чтобы потерять голову, им хватало и трех кружек, например, браги. У себя на родине, в Степях зноя, никто из их сородичей не держал у себя в шатре из шкур и кожи алкоголя, и причиной тому было полное отсутствие ингредиентов для его создания.

За соседним столом сидела парочка полнотелых дворфиек со своими бородатыми и кряжистыми мужьями. Они выпивали по большой кружке, а затем, ругаясь и язвительно шутя, просили принести еще. Наверное, дворфы был единственным на свете народом, в котором женщина была способна перепить мужчину.

От столов, заполненных дворфами, всегда было слышно больше всего бранных выражений, но брань их скорее забавляла, они не выказывали при помощи нее агрессию и ненависть. Дворфы предпочитали ее выражать при помощи секиры и топора. И надо сказать, это было гораздо эффективнее.

Среди всех посетителей «Дубового трактира» мужчине не встретились только эльфы. Ни лесных, ни высших… Но они ему и не требовались. Человек искал своего друга, необычного даже для Эйджгейта, друга.

Возле одного стола, стоящего в самом центре помещения, столпилось больше народу, чем было за всеми остальными столами вместе взятыми. И, кажется, человек понимал, какая причина могла послужить этому. У этой причины есть имя, и есть фамилия.

Божественный поборник решил протиснуться поближе к столу, желая разглядеть происходящее, но спины местных посетителей загораживали весь обзор.

– Простите, можно мне пройти, – вежливо обратился человек к невысокому мужчине.

Тот обернулся. У него было неестественно красное, одутловатое лицо, покрытое недельной щетиной и длинные волосы, спутанные в колтуны. Он поглядел на человека сонными и пустыми глазами, внутри которых летали хмельные бесы, прибежавшие туда из какого-нибудь бес-трактира. Эти глаза приметили на серебряный медальон в виде крылатого колокола, и мужчина медленно и невнятно пробормотал:

– Это… как там тебя, паладинер… Что, разве Ординум не запрещает предаваться греху… этих… как их? Развратных игр?

Впереди, за спиной мужчины, за столом кто-то прыснул от смеха и клацнул зубами.

Человек, по ошибке названный «паладиниром» вместо «паладина» (хорошо хоть не рыцарем) улыбнулся, не предавая значения сказанному:

– Греха в нашей жизни не много. Всего не обойдешь.

– Это верно, это верно… – согласился мужчина, поднимая указательный вверх. – Ты осторожнее… а то проиграешь все свое… это, ну ты знаешь… емуищиство.

Перед взором паладина появился, сидящий за столом, самый настоящий зверолюд. Точнее сказать волколюд. Он был одет в качественный безрукавный дублет, прошитый золотыми нитями. Волколюд потягивал дешевое и кислое (судя по его перекошенной волчьей морде) вино из металлического бокала и держал в правой лохматой лапе пять игральных карт.

Волколюдами звался подвид расы зверолюдов, что имел внешнее и внутреннее сходство с волками. По сути, волколюд представлял собой прямоходящего волка с человеческим разумом и без хвоста. Вернее, каждый зверолюд рождался с хвостом, но закон и правила веры в Людских богов, требовали обряда Обрезания, на котором младенцу, маленькому пушистому комочку, отрезался хвост под корень.

Но не одними волками была богата раса зверей-людей. Встречались ящеролюды, котолюды, медведолюды… И никто из разумных рас не знал историю происхождения зверолюдов. В том числе и сами зверолюды. Одни верили, что это нелепая ошибка богов, другие считали, что люди-звери – последние представители древнего союза животных и людей, третьи же предполагали, что каждый зверолюд – дар, благодаря которому можно быть и зверем и человеком одновременно. Высшее эльфы, что отрицают всякую веру в то, что над разумными расами есть кто-то еще разумнее, всегда утверждали, что природа сама по себе меняется и совершенствуется, и со временем каждое животное станет зверолюдом. Высшие эльфы любили приводить в качестве аргумента тот факт, что среди зверолюдей не встретишь зайцелюда или, скажем, белколюда. Потому что сильный мешает развиваться слабому, и только хищник способен стать совершенным. В общем, такую и прочую чепуху говорили высшие эльфы, и человек ей не верил.

Однажды ему попалась в библиотеке книга одного историка, в ней он писал о том, что зверолюды вышли из лесов в период жуткой Всея Войны, и эта была настоящая помощь богов…

Напротив волколюда сидел мужчина, одетый вовсе не для этого трактира. Хороший, качественный камзол, волосы, перевязанные позолоченной тесемкой. Рядом, на лавке, лежал пушистый полушубок из лисьего меха, с воротником, отороченным бархатом. По всей видимости, игрок был знатным. Хотя и вел себя совершенно неподобающе. Громко выкрикивал неприличные ругательства после каждого неудачного хода, скрипел зубами и называл волколюда «блошиной мордой».

Тот совершенно не обижался, только хихикал, оголяя клыки, и загребал когтями выигранные деньги.

Заметив своего старого друга, волколюд добродушно улыбнулся вовсю ширь, почесал ухо и сказал веселым голосом, обращаясь к зрителям карточного боя:

– Так, уважаемые и не очень уважаемые, господа и господари! На сегодня партия закончена, можете подтянуть штанишки и идти домой!

Собравшиеся вокруг стола недовольно заныли, заворчали и стали медленно расходиться по своим столам, либо собирали вещи и покидали трактир.

Знатный господин, сузив глаза, раздраженно произнес:

– Значит, заканчиваем? Имей в виду, я стану отыгрываться. Когда я смогу отыграться?

– Отыграться ты сможешь, когда научишься играть лучше меня. А сыграть мы с тобой можем хоть завтра, я всегда готов предоставить свои милосердные услуги страждущим потерять свои деньги, – непринужденно и с наигранной серьезностью ответил волколюд.

– Прекрасно, – сквозь зубы процедил знатный господин. – Я приду. И не шути со мной, блошиная морда.

– Блошиная морда, а ну не шути! – закричал волколюд на старого облинявшего пса, спящего у стоики трактирщика и снова, давясь смехом, повернулся к своему оппоненту. – Советую взять денег побольше… Портки и драгоценности снимать с противника – не мой стиль.

Знатный господин насупился и в раздумье забарабанил пальцами по столу, после чего пригрозил:

– У меня влиятельные друзья, зверолюд, осторожнее.

– Я рад за них. Очень рад. Дай нам боги, чтобы все друзья были влиятельные!

Знатный господин скорчил мину, вскочил с лавки и выскочил из «Дубового трактира» сопровождаемый каким-то косматым громилой, у которого за место одного уха был безобразный обрубок.

Зверолюд посмотрел им вслед, встал с лавки и улыбчиво посмотрел на паладина, поглаживая мех на своем лице.

– Так-так, Себастьян Ардентэл. Вернее, сэр Себастьян Ардентэл, вы тоже хотите сыграть партию. Что поставишь? Меч? Медальон?

– Мне не до шуток, Джасп. – серьезно сказал Себастьян Ардентэл. – Что ты хотел? Моя помощь нужна?

Джаспер вышел из-за стола и приблизился к паладину.

– Я просто хотел пообщаться с тобой. Да, мне нужна помощь хорошего собеседника.

Себастьян покачал головой.

– У меня слишком много дел. Пообщайся с кем-нибудь другим.

– У тебя всегда слишком много дел, с тех пор как…

Поборник Ординума насупился и покраснел.

– С тех пор как собратьев убили прямо у меня на глазах? А я стоял и смотрел на это, как щенок?! Это ты хотел сказать, Джасп?

– О… – протянул волколюд. – Нервишки пошаливают? Тебе надо расслабиться.

– Я пойду.

– Неа. Н хочешь обнять старого друга?

Себастьян по-дружески обнял Джаспера, то похлопал ему по спине.

– А теперь садись, я угощаю.

Себастьян уселся, откидывая плащ назад, на лавку напротив Джаспера, так что стол, заваленный мисками и костями, оказался между ними, и поинтересовался:

– Кого на этот раз обобрал?

– А, так, мелкий аристократ, – отмахнулся волколюд. – Помнишь, я как-то обобрал еще одного твоего собрата-паладина?

– Ты жульничал, – коротко напомнил Себастьян, расчищая стол перед собой.

– Игра без хорошего мухлежа, что мясо без соли. Желудок набьешь, а удовольствия не получишь, – ответил Джаспер и щелкнул когтями на пальцах.

– Ты играл с поборником Ординума!

– Будто азартные игры в вашем ордене запрещены!

– Жаль, что это не так. Но, прямо скажем, они не приветствуются. Играть можно, а жульничать нельзя.