Лучшие дни нашей жизни. О языке эсперанто и не только - Т. В. Аудерская

переменилась картина. Как прав Лев Гумилёв, когда он говорит, что ландшафт определяет этнос. Две страны – два совершенно разных народа: слитый с природой буддист-монгол – и изощренный пятью тысячами лет цивилизации китаец.

В Китае сам пейзаж улыбается тебе. Эти горы, холмы, кудрявые зеленые деревца, каналы – всё кажется дружеским и близким, все излучает эту особую ауру Китая, ауру страны, многие тысячелетия заселенной одним народом. Китайцы верят, что даже домашние вещи, которыми сто лет пользовался человек, получают душу. Какую же проникнутую тысячелетней человеческой работой душу получила эта природа!

В Монголии люди почти не живут осёдло. Они мигрируют, кочуют, и природа там воспринимается как в первый день творения, еще без человека; как грандиозная, сама себя создающая сила. В Китае же природа уже давно слилась с душой народа. Столько поколений легли в эту землю, что они уже сами стали землей, травой, деревьями, скалами1; и нет границы между народом и ландшафтом: они уже давно стали одно. Когда вы смотрите на пагоду, вы видите скалу, цветущее дерево или взлет человеческой мысли? А на озере Кун-мин, вы видите само озеро – или бесчисленные стихи тысяч китайских поэтов воплотились в этой воде? Озеро создало стихи – или стихи создали озеро? Чжуан-цзы приснилось, что он мотылёк – или мотыльку приснилось, что он Чжуан-цзы? Поэзия идет от природы, и природа излучает поэзию. Они обе – одно и то же; и вместе это Китай.

*

Приезд. После недели в поезде мы высадились на землю. Здесь на газонах можно лежать, и я тут же села на травку, несмотря на укоряющие взгляды одногруппников. Прикоснувшись к земле, я тут же «слилась с духом Китая» где-то на мистическом уровне; но в реальности меня потрясло, что там росли те же простенькие травки, что и у нас на родине: одуванчик, цикорий, мятлик… Земля для всех одна; и язык Эсперанто один для всех; он объединяет даже самые различные народы. Мы приехали в гости к эсперантистам: значит, мы здесь не чужие; нас поймут и помогут нам понять эту страну.

*

Нас поселили в студенческом городке Пекинского Университета. Он состоит из множества зданий: общежития, факультеты, учебные и вспомогательные корпуса. Возле входа – два пруда; один с лотосами, один без. Лотос – почитаемый цветок, и под сплошным покровом листьев и цветов почти не видно воды; пруд в китайском вкусе. Но не менее «китайским» был и другой пруд, абсолютно гладкая поверхность которого отражала прибрежную зелень… и красную пагоду на берегу. Пагода состояла из нескольких беседок, соединённых длинными коридорами; на их балюстрадах можно было сидеть и смотреть на воду. В свою первую ночь в Китае я долго сидела в этой беседке и слушала пение лягушек.

А каждый день на рассвете у этих прудов и вообще в парке мы видели множество китайских студентов, которые упражнялись в у-шу и других китайских спортивных искусствах. Особенно понравились мне пары, сражавшиеся на длинных китайских мечах. Ничего похожего на костюмированные игры толкиенистов. Это не экзотика, это – национальный спорт.

На территории есть огромные современные дома, очень маленькие дома и имеющие вид руин старинные дома и пагоды, ярко раскрашенные и со скульптурами на крыше. В одном из таких зданий – компьютерный центр… Есть водонапорная башня, раскрашенная и покрытая рельефом в старинном стиле. И все это теряется в зелени: белая акация, софора японская, сосны. Когда вы гуляете по «кампусу», вы все время идете среди деревьев, кустов, мимо лужаек. Но вот перед вами раскрывается вид: две разноцветных пагоды справа и слева; на их загибающихся наверх крышах сидят маленькие скульптурки собак или драконов, по 4-5-6-7 штук один за другим, а сверху их преследует еще какое-то чудовище, побольше размерами и с длинными кривыми когтями. Такие фигурки украшают почти все традиционные китайские крыши; но мы так и не смогли узнать, что они обозначают и какой смысл имеет разное их число. Цвет крыш обычно красный; на наших пагодах их по две. И вот стоят такие пагоды, а между ними открывается глубокое, уводящее взгляд пространство: зелёные горы, ясное небо и сосна на вершине горы. И эта гармония природы и трудов человека вносит гармонию и в человеческое сердце.

Гуляем дальше – и вот на поляне изваяние человека в европейском средневековом костюме. Собирательный образ Шекспировских героев? Упитанный Дон Кихот? Он стоит, склонив обнаженную голову и опершись на шпагу.

А через несколько метров – памятник китайскому ученому, прожившему всего 38 лет (1887—1925). Ещё памятники знаменитым людям Китая… А вот стоит пара колонн, каждой из которых по несколько сотен лет. Они похожи на наши Ростральные колонны в Петербурге, но сделаны из чистого мрамора и сплошь покрыты рельефом, глубоким и объёмным.

На центральной площади студенческого городка – колонна, опирающаяся, как на пьедестал, на огромную каменную черепаху. Вся колонна покрыта надписями-благопожеланиями; специальные стрелки указывают направление север-юг. Недаром компас был изобретён в Китае: вся жизнь там связана с определением сторон света. Кстати, и компас был создан не для путешествий, а именно для оседлой жизни, для бытового ориентирования. В китайском языке, нам говорили, даже нет понятий «справа» и «слева»; только «на западе», «на востоке»… Как у Тао Юань-мина (365—427 гг.):

«Огород мой на юге

Потерял последнюю зелень.

Оголённые ветви

Заполняют северный сад».

«Хризантему сорвал

Под восточной оградой в саду»

Или: «С ночи на западный тёмный утёс

Старый рыбак взошёл».

И такое восприятие мира сохранилось до сих пор. Более того, его перенимают и иностранцы, долго живущие в Китае. Когда нам надо было найти определённое место в Пекине, мы, запутавшись в лабиринте улочек, стали спрашивать у прохожих. Разумеется, английского языка там не понимал никто, включая полицейских. Что делать? И вдруг мы видим совершенно европейского вида юношу, который оказался даже русским (!), обучающимся в Китае. И он бодро начал нам объяснять: «Идите на север, потом сверните на восток…» – «Да что же мы, носим с собой компас в городе??! Куда идти, где свернуть??». Молодой человек рассмеялся и объяснил нам доступно для нашего понимания. Мы спросили, а как же сказать, например: «Сердце находится у человека с левой стороны». Неужели: «Сердце находится на западе человека»? Оказалось, там употребляется какой-то сложный перифраз, но прямого перевода нет. Недаром говорят: «Человек столько раз человек, сколько языков он знает». Каждый язык – это своя картина мира, своё восприятие его; и узнавая новый язык, человек в самом деле открывает для себя новый мир.

В студенческом общежитии комнаты на двоих; в комнате цветной телевизор и два больших термоса, которые ежедневно меняют. Утром вы выставляете мусорную корзину и термос за дверь, девушка со специальной тележкой забирает их и потом развозит в каждую комнату термосы со свежим кипятком. А на столе мы всегда находили пакетики с желтым жасминовым чаем, который обычно пьют китайцы.

Столовая находится в 10 метрах от нашего дома; она состоит из трёх залов: для преподавателей, для публики и третий, самый дешевый – для студентов. Нам раздали пластиковые талоны по 1 и 0,5 юаня, и на них мы выбирали себе еду по вкусу. Обычная еда студента (и наша!) – чашка риса с варёными побегами молодого бамбука; иногда мы брали картошку, супы, лапшу с соевым соусом, большие мягкие пампушки, не печеные, а варёные на пару; очень редко курятину и никогда мясо: оно очень дорого и не по карману бедным студентам или эсперантистам. Зато грибов в китайской кухне употребляется очень много, и они там дёшевы.

Наша столовая очень красивая: светло и чисто, везде висят яркие китайские фонарики, столы накрыты белыми скатертями, красные мягкие стулья, металлические приборы, включая ножи (совсем нет палочек). Но ведь это столовая для иностранных студентов! Потом мы зашли в общежитие для китайских студентов, и там все выглядело несколько иначе.

*

Видели два китайских дворца: один как имитация, специально построенный для съёмок фильма «Сон в красном тереме», а другой – Летний дворец императора. Рядом – озеро Кун-мин. Невозможно описать эту красоту. Между прочим, у китайцев, как и у русских, красный – значит красивый. Сияющий день, сверкающие пагоды, яркие одежды, красные крыши. И везде люди, которые пришли, чтобы увидеть свою историю