Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Родная старина - В. Сиповский

Родная старина - В. Сиповский

Читать онлайн Родная старина - В. Сиповский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 143 144 145 146 147 148 149 150 151 ... 286
Перейти на страницу:

20 июня новый царь торжественно вступал в Москву. Ярко сияло солнце. Улицы, заборы, крыши, колокольни, башни были полны народом. Разноцветные, пестрые праздничные одежды и уборы придавали веселый вид толпе.

Прежде всего показались конные польские отряды в блестящих латах, среди них ехали трубачи и барабанщики, затем выступали рядами стрельцы по два в ряд, далее следовали раззолоченные царские кареты, в каждую было запряжено по шести прекрасных лошадей. За каретами ехали верхами бояре и дворяне в праздничных, богатых кафтанах; их воротники, вышитые золотом и унизанные жемчугом, сверкали на солнце. За ними шла московская военная музыка; накры и бубны оглушительно гремели. За служилыми людьми несли церковные хоругви, а потом шло духовенство с образами, крестами и Евангелием, блистая своими ризами. Наконец, за духовенством показался тот, кого Москва встречала как своего законного и желанного царя. Он ехал медленно на превосходном белом коне. Царская одежда его поражала своим блеском; на шее было драгоценное ожерелье. При виде царя народ падал ниц. Со всех сторон раздавались громкие крики:

– Вот он, наш батюшка кормилец!

– Здравствуй, отец наш, государь всероссийский! Даруй тебе Боже многие лета!

– Солнышко ты наше! Взошло ты над землей Русской!

Так кричал народ; а царь, обращаясь то в ту, то в другую сторону, говорил:

– Боже, храни мой народ! Молитесь Богу за меня, мой верный и любезный народ!

Когда царь вступил на Москворецкий мост, вдруг поднялся такой страшный вихрь, что всадники едва усидели на конях; пыль взвилась столбом, и на несколько мгновений ничего не стало видно. Суеверные люди крестились и говорили, что это дурной знак…

Медленно подвигалась процессия вперед. Наконец въехали в Китай-город, и пред глазами всех открылся Кремль. Царь заплакал, снял шапку с головы, перекрестился и громко воскликнул:

– Господи Боже, благодарю тебя! Ты сохранил меня и сподобил узреть град отцов моих и народ мой возлюбленный.

Слезы текли по щекам царя от умиления, плакал и народ. Радостно гудели колокола кремлевских церквей.

Царь подъехал к Лобному месту. Здесь духовенство ждало его с образами. Запели певчие, но в эту минуту, как на грех, польские музыканты заиграли на трубах, застучали в литавры и заглушили церковное пение. Очень это оскорбило народ. Не понравилось также некоторым, что царь прикладывался к образам и крестам как-то иначе, чем истые москвичи. Возмущался православный люд и тем, что вслед за царем входили в Успенский и Архангельский соборы «поганые католики и люторы» и стояли там неблагочинно, не знаменовались крестом, не преклонялись пред иконами. Но все умилились, когда царь припал ко гробу Грозного и проливал обильные слезы; у всех, видевших это, должно было, казалось бы, исчезнуть всякое сомнение в том, сын ли Грозного новый царь: так плакать, как он, мог только сын у гроба своего отца.

После посещения церквей Димитрий вступил во дворец, и здесь его поздравляли бояре и сановники с новосельем.

Но, видно, доброхоты его чувствовали, что в Москве не совсем-то ладно; видно, понадобилось бороться со слухами, враждебными для царя. Богдан Вельский, бывший дядька царевича Димитрия, возвращенный из ссылки еще Феодором Борисовичем, вышел к народу и с Лобного места произнес речь, славил Бога за спасение государя, убеждал народ верно служить новому царю, истинному сыну Ивана Васильевича. В удостоверение своих слов Вельский снял с груди крест и целовал его пред всем народом.

– Берегите и чтите своего государя! – воскликнул Вельский.

– Бог да сохранит царя-государя и погубит всех врагов его! – закричал народ в ответ.

В Москве тогда, говорят, ходил слух, что Богдан Вельский, удаленный от двора при Феодоре Ивановиче, смекнул, что царевичу Димитрию грозит беда от Годунова, вошел в тайные сношения с матерью царевича, и маленького Димитрия скрыли, а вместо него поставили очень похожего на него ребенка, сына священника, – таким образом народная молва объясняла спасение Димитрия.

В первые же дни после своего воцарения новый царь стал переделывать придворные порядки на польский лад: вместо прежних придворных сановников явились великий дворецкий, оружничий, мечник и проч.; Боярскую думу царь назвал Сенатом. В сан патриарха возведен был грек Игнатий, рязанский архиепископ; это был человек угодливый, не привязанный к русской старине и потому не противник разных перемен в церковном строе. Такой патриарх был по душе Димитрию…

Поляки, приближенные царя, советовали ему поспешить с коронацией; они утверждали, что только после торжественного венчания он в глазах народа станет настоящим государем, помазанником Божиим; но он откладывал венчание до приезда матери, за которою послал бояр.

Еще до приезда ее обнаружилось, что у царя есть очень сильные враги. Василий Иванович Шуйский, погубивший Феодора Борисовича, рассчитал, что с гибелью Димитрия откроется ему самому доступ к престолу. Знал очень хорошо Шуйский, что настоящий царевич Димитрий убит, и ясно видел, что тот, кто его именем взошел на трон, беспрестанно оскорбляет русское народное чувство своим пристрастием ко всему польскому. Лукавый боярин и задумал прежде всего исподволь раздуть в народе вражду к Димитрию, а затем, когда приспеет удобная пора, изобличить его… Люди, преданные Шуйскому, должны были распространять в народе молву, что вступивший на престол не сын царя Ивана, а Гришка Отрепьев; что он отступник от православной церкви, изменил православию и подослан Сигизмундом, чтобы вместо православия утвердить на Руси католичество, поработить и церковь, и народ Польше…

Но заговор Шуйского открылся. Царь назначил суд для разбора дела. Суд, в котором сам царь не принимал никакого участия, осудил Шуйского на смертную казнь.

Красная площадь наполнилась народом, когда должна была совершиться казнь именитого боярина. Многие его жалели. Вывели осужденного на площадь. Здесь была приготовлена плаха, в которую воткнут был топор. Подле стоял палач. Вокруг плотными рядами стояли стрельцы; за ними – сплошная толпа народа. Басманов велел читать приговор.

Помилование Василия Шуйского перед казнью

Вероломный боярин решился, по крайней мере, умереть мужественно, с достоинством; он твердо подошел к плахе, перекрестился и сказал, обратившись к народу: «Умираю за веру и за правду!»

Палач снял с него кафтан и хотел было снять и рубаху, польстившись на унизанный жемчугом ворот, но Шуйский не позволил снять сорочку – сказал, что в ней хочет Богу душу отдать.

В то самое время, как палач готовился поразить свою жертву, из Кремля вдруг показался вестник, скакавший во весь опор к месту казни. Он объявил, что царь не желает проливать крови даже важных преступников, дарует осужденному жизнь, заменяет смертную казнь ссылкою в Вятку.

– Вот какого милосердого государя даровал нам Господь Бог, – воскликнул при этом Басманов, обратившись к народу, – своего изменника, который на жизнь его посягал, и того милует!

Толпа громкими криками желала здравия и многолетия милостивому государю. «Кто же может так поступать, – говорили в народе, – кроме истинного царевича?»

18 июля происходила встреча царя с матерью; он выехал к ней в Тайнинское; чуть не вся Москва толпами повалила за царем. Царицу везли в карете. Димитрий подъехал к ней верхом, и она остановилась. Царь соскочил с коня и кинулся к карете; сын и мать бросились в объятия друг другу и зарыдали. С четверть часа длилось это трогательное зрелище. Многие в народе плакали от умиления.

С трезвоном во все колокола, с громкими радостными кликами встретила Москва царицу, мать своего государя. Всякие сомнения теперь должны были рассеяться: всем казалось, что так встретить могла только истинная мать свое родное детище после долгой разлуки.

30 июля было совершено чрезвычайно торжественно царское венчание в Успенском соборе. Весь путь от дворца к церкви был устлан красной материей; поверх нее положен был богатый персидский ковер. Царь в роскошном златотканом одеянии, унизанном жемчугом и драгоценными камнями, явился в собор в сопровождении множества бояр, блиставших тоже своими праздничными нарядами. По совершении обряда венчания и по окончании обедни царь, предшествуемый рындами и окруженный боярами, ходил по устланному пути в Архангельский собор поклониться гробам отцов и праотцев своих. Окольничие осыпали царя золотыми монетами, которые нарочно были начеканены для этого случая.

Общее торжество было ознаменовано царскими милостями. Люди, сосланные при Борисе, один за другим возвращались из ссылки; вернулись в Москву Нагие; возвращены были Романовы, оставшиеся в живых; даже кости трех братьев, умерших в заточении, по приказу царя были перевезены в Москву. Филарет (Феодор Никитич), вернувшись из заточения в Сийском монастыре, был возведен в сан Ростовского архиепископа. Бывшей супруге его, инокине Марфе, были возвращены вотчины, и она с сыном Михаилом поселилась в Ипатьевском монастыре, близ Костромы. Другому из Романовых, Ивану Никитичу, был пожалован сан думного боярина.

1 ... 143 144 145 146 147 148 149 150 151 ... 286
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Родная старина - В. Сиповский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит