Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Азов, и Казы-Кермен являлись отдаленной периферией империи, поэтому их падение было для Порты не таким чувствительным, как сокрушительные поражения от австрийских войск и утрата обширных густонаселенных территорий на балканском театре военных действий. Тем не менее общую угрозу продвижения России к устьям Дона и Днепра при султанском дворе прекрасно осознавали. И если экспедиция по отвоеванию Азова представлялась в тех условиях малореальной (трудности в снабжении крепости гарнизоном и припасами отчетливо проявились зимой 1695/96 г. и в ходе второй осады), то попытки отбить Казы-Кермен и остальные днепровские крепости были предприняты османами уже в самом скором времени.
Глава 8
ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ В 1697–1700 гг
На заключительном этапе войны с Османской империей и ее союзниками Россия фактически перешла к оборонительной стратегии, призванной сохранить завоеванное. Это не было сознательным решением московских властей. Официально, в соответствии с условиями Венского соглашения февраля 1697 г., предполагалось продолжать наступление на врага. Уже в 1697 г. планировался поход на Очаков. Захват этой крепости полностью поставил бы под контроль российской армии все нижнее течение Днепра. Однако отъезд царя в составе Великого посольства существенно снизил темпы подготовки новой военной кампании. Военачальники же больше думали о том, как не допустить значимых потерь, которые плохо сказались бы на их карьере, чем об усилении натиска на противника. Кроме того, османские власти осознали степень угрозы со стороны Москвы и задействовали для борьбы с Россией существенно больше войск, чем в предыдущие периоды.
Донской театр военных действий в 1697 г.
Одну из главных опасностей российские власти видели в том, что османы, не смирившись с потерей Азова, попытаются вернуть себе город. Помешать этому должен был Большой полк А. С. Шеина, который, как и годом ранее, был направлен под Азов. Такая концентрация сил оказалась стратегической ошибкой. Турки и татары получили возможность более свободно действовать на других направлениях.
Большой полк Шеина подошел к Азову 5 июня, пятью днями позже в лагерь прибыли 5 тыс. донских казаков, которыми командовал Лукьян Максимов, а к 11 июня войска пополнились отрядом из 3 тыс. калмыков Аюки под командованием тайши Мункотемира Солом-Сереня[1689].
Сколько-нибудь значительных контингентов противника под Азовом не обнаруживалось. Появлялись лишь относительно небольшие группы от 50 до 300 человек[1690]. Вероятнее всего, в их обязанность входила разведка. Чтобы получить точные сведения о местоположении врага, Шеин отправил разведывательный отряд в составе 100 калмыков и 40 донских казаков, а позднее еще 15 калмыков[1691]. Из разных источников приходили известия о том, что с Кубани под Азов пойдет то ли 27 тыс.[1692], то ли 10 тыс., то ли 15 тыс. человек[1693]. Правда, появлялись также известия о том, что в распоряжении стоявшего на Кубани калги Девлет-Гирея находится всего 3 тыс. человек и он попросил подмоги у находившихся в Темрюке турок[1694].
20-м июля в документах Шеина датирована запись о приходе под Азов войска противника, состоявшего из кубанских татар, горских черкесов, кумыков, конных янычар и др., которые при подходе к русскому лагерю убили и взяли в плен около 50 человек, захватив 400 лошадей[1695]. В этот же день состоялось сражение: «И был бой, зело страшен и велик, а было бою того числа десять часов, а бусурман было на том бою татарове и иных бусурман, которые с ними были, тысяч с шестнадцать, а иные стояли в скрыте, для опасения»[1696]. Столкновение окончилось решительной победой русских войск.
В данном описании смущают сведения о числе погибших в этом «страшном» и «великом» бою: больше 70 человек со стороны противника и ни одного — в русском стане[1697]. Удивляют и приведенные полководцем данные о числе нападавших. Противнику ни разу не удавалось собрать в степях под Азовом столь огромного войска. Ситуация становится понятной при обращении к дневнику Гордона, который определил общую численность нападавших в 5 тыс. человек[1698]. Эти данные гораздо лучше соотносятся с тем количеством конницы, которое противнику удавалось собирать под Азовом в предшествующие годы. Для успешных действий против Азова этого было явно недостаточно. Да и особенно кровавым данное столкновение в дневнике Гордона не выглядит. Больше всего это нападение похоже на демонстрацию сил, получившую в статейном списке Шеина весьма гиперболизированное отражение.
После сражения 20 июля противник отступил. Вскоре Шеин начал распускать войска, назначив общее возвращение из-под Азова на 8 августа[1699]. По официальному сообщению Посольского приказа, предназначенному для передачи союзникам по антитурецкой коалиции, сражение 20 июля завершало боевые действия в Приазовье, поскольку «бусурманы с крымскими, и с черкескими, и с нагайскими ордами» отошли «в далние места за Кубань и за Лабу реки в горы и к морю»[1700]. В качестве основного итога кампании отмечалось, что Азов был укреплен новыми валами, сооружено три «земляных города», последний из которых находился «близь протоки морской, которая впадает в море в Понтус Ексинус»[1701].
Главным достижением османов в регионе Азовского моря в 1697 г. стала постройка крепости Ачуев в устье Черной протоки (одного из рукавов Кубани). Строите льство началось весной (в Великий пост). Для этого турки отправили 30 каторг, 6 галиасов, 6 фуркатов и 16 меньших судов с 1 тыс. конных дворян (сипахов) и 7 тыс. пеших солдат. Ими командовал Али-паша, а также Магмет-ага, «которой в Цареграде судебную управу над всеми ведает»[1702]. По другим данным, каторг было 12, а галиасов — 10. В качестве командующих здесь также указан Али-паша и «небольшой» паша Мемет Дербиш[1703]. Судя по источникам, упомянутый здесь Али-паша — тот самый военачальник, который ранее оборонял Азов: «в то время, как Азов взяли, в тамошних странах был сераскером»[1704]. В состав этой экспедиции входил отряд янычар под
