Вторая мировая война - Анатолий Уткин

Судьба задержавшего ударные германские силы Воронежа была решена лишь после того, как 48-й танковый корпус немцев форсировал Дон, оставляя Воронеж позади, как теряющий стратегическую значимость. Главный вопрос, который поставили немецкие танки (обогнувшие Воронеж) перед Москвой: что собираются делать немцы после последней демонстрации своего блицкрига к югу от Воронежа? Что собираются они делать, когда овладеют Воронежем, когда пересекут Дон? Куда они стремятся, в чем их цель? Рассматривался вариант того, что Паулюс и Клейст повернут на север с целью овладеть Ельцом и Тулой — подкрадываясь к Москве с юга. Однако довольно скоро выяснилось, что германские планы имеют другую географическую направленность.

Центр внимания Винницы, а потом и Москвы постепенно смещается на казачий юг, в те края русской вольницы, которая была главной опорой державы в этих краях многие века. Но сейчас казачество оказалось частично ослабленным гражданской войной, частично расколотым призывами прибывших сюда Краснова и Шкуро. Немцы же показали фантастическую силу. На приобретающем все большую важность Юго-Западном фронте германская Шестая армия на фронте шириной в 250 километров захватила Острогожск и продвинулась на 120 километров, после чего повернула на юг, что означало выход в тыл Юго-Западному и Южному фронтам. Весь замысел «Синего» плана обнажился перед всеми, кто хотел знать правду, во всеустрашающем объеме.

Но дальнейшее германское продвижение из-за отчаянного сопротивления Красной Армии было приостановлено. Наши войска постоянно контратаковали. Левое крыло наступающих немцев на определенное время оказалось привязанным к доблестно обороняющемуся Воронежу, что отложило выход элиты вермахта на оперативный простор. И дало шанс Тимошенко, отступая пересечь, сохраняя армию, Оскол и Донец, а затем и Дон. Германские генералы единодушно отметили мастерство русских в арьергардных боях. Возможно, в первый в этой страшной войне раз советские войска отступали если и не в полном порядке, то соблюдая необходимую дисциплину, сознательно ища место, где можно основательно закрепиться, а не просто показать готовность умереть. Ободряющим было и достаточно долгое владение проходящей с восточной стороны Воронежа важной железной дорогой север — юг, обеспечивающей маневр подкреплениями.

В главной нацистской газете «Фелькишер Беобахтер» описывается новая странная война. «Русские, которые до сих пор сражались упорно за каждый километр, отошли, не сделав и выстрела. Наше наступление замедляется только разрушенными мостами и авиацией. Если же советские арьергарды все же настигались, то отступающие советские части занимали позиции, позволяющие им продержаться до темноты… Обескураживающим является вторжение в этот огромный район, когда ты не встречаешь и признака своего противника».

Это был не случайный ряд эпизодов. 6 июля новый начальник генерального штаба Василевский добивается от Сталина отказа от тактики 1941 года — стоять, сражаться, погибать, но не отступать. Теперь войскам вменялось именно отступать и отступать по-умному, не теряя людей, технику и общее присутствие духа. Они не всегда делали это в строгом порядке, но фактом является, что армия, так или иначе, сохранила живую силу.

Но в долгие летние дни, когда германские генералы ощутили свою игру, по большому счету новая советская тактика разумного отступления оправдывала себя все меньше. Это не значит, что слепой навал был бы убедительнее, это просто говорит, что немцы провели игру на высоком подъеме. «Синий» план реализовывался с германской методичностью, хотя сопротивление советских войск и вынудило германское командование перенаправить острие своего наступления — Шестую армию — южнее задуманного, вдоль реки Дон. Центром притяжения этой атакующей армии логикой событий становится — в перспективе — Сталинград. А перед ним красивое пустое поле.

В эти дни у Гитлера было прекрасное настроение, теперь он был абсолютно уверен, что судьба восточной кампании решена. В состоянии полной уверенности, что наиболее важный для него участок фронта уверенно решает свою задачу, Гитлер обратился к меткам на время после «Синего» плана. Согласно его директиве, начинается планирование «Операции Блюхер» — германского наступления со стороны завоеванного Крыма через Керченский пролив на Кавказ в обход Ростова и Новороссийска. Убедительным свидетельством этой уверенности стоят по сию пору быки моста, который германские инженеры начали возводить через Керченский пролив.

Союзники, жалуется Гитлер, не только не помогают Германии, но своими внутренними дрязгами и сомнениями мешают концентрации германской энергии. Гитлер обеспокоен судьбой итальянского Южного Тироля после войны и находит выход в присущей лишь ему одному импровизации: германоязычные тирольцы будут переселены из фашистской Италии в Крым. На фоне взятой 10 июля Россоши, переправы германских войск на восточный берег Дона и взятия Лисичанска на реке Донец, такое планирование вовсе не казалось плодом необузданной фантазии. Провидец смотрел на три шага вперед. Льстецы вроде Кейтеля смотрели восхищенно.

Однако прежде чем решать судьбу тирольцев в Советском Крыму, нужно еще было победить в решающей схватке. Для этого нужно было разместить наступающие силы в оптимальном порядке. 10 июля происходит перегруппирование группы армий «Юг». Фельдмаршал Бок возглавил группу армий «Б» (6-я армия, 2-я венгерская армия, 8-я итальянская армия, 3-я румынская армия). Фельдмаршал Лист возглавил группу армий «А» (17-я армия, 4-я и 1-я танковые армии). Согласно директиве № 41 группа армий «А», продвигаясь из Таганрога и Артемовска по низовью Донца, соприкасается в Миллерове с группой армий «Б», продвигающейся вниз по Дону. 40-й танковый корпус устремляется к Ростову. Паулюс быстро решает дела в Сталинграде и потом он присоединяется к вторжению в Закавказье. Полные оптимизма планировщики из ОКВ решили, что Паулюс возьмет Сталинград сам, особая помощь ему не нужна. Пусть танковая армия Гота сместится южнее, здесь его ждут великие дела и великие горы.

Вообще говоря, фон Бок хотел бы встретиться с Ватутиным как можно раньше. По прежнему опыту и, в частности, по опыту лета — осени 1941 года он знал, чем грозят неприкрытые фланги. Сейчас Бок не хотел бы предельно растянуть линии своих коммуникаций. Но русские отступали, а вермахт с той же скоростью двигался вслед за ними. Представитель старой прусской школы фон Бок чувствовал себя неуютно, новому времени требовались более смелые герои, и Гитлер смещает Бока. Дважды этот военачальник продвигался дальше всех в русские просторы, и дважды его на этом этапе снимали. Такова природа диктатур.

После снятия Бока сложилась неприемлемая для старой военной школы ситуация, над которой Гитлер только смеялся, — две группы армий после ликвидации группы армий «Юг» стали фактически независимыми друг от друга. Гитлера это только радовало, он мог рассчитывать на лояльность молодых воинских волков без престарелых посредников. Да и к чему они нужны были, эти посредники-перестраховщики? Дела продвигались в высшей степени благоприятно, у Гитлера, повторяем, не было лучше настроения со времен капитуляции Франции.

Единственное, что омрачало настроение Гитлера в эти дни, — все более отчужденное и жесткое поведение генерала Гальдера, с которым ему приходилось иметь дело ежедневно. Главной причиной споров становится несравненно (особенно по отношению к 1941 году) малое число военнопленных. Уже 12 июля Гальдер утверждает — и далее это становится постоянным мотивом, — что противник разгадал замысел германского командования и всячески стремится избежать лобового столкновения, отходя на юг и восток, растягивая германские коммуникации. Гитлера такое объяснение не устраивало абсолютно, он утверждал, что Красная Армия находится при последнем издыхании и требовал от своих полевых командиров ускорить движение.

Гроза на юге

Мысль повести немцев как можно дальше в степи и заставить зимовать на открытом русском раздолье — не новая. Лучше всех ее реализовал фельдмаршал Кутузов. Немцам не нравилась аналогия с Наполеоном, и они бросились вперед действительно «очертя голову». 13 июля Сталин одобряет план отхода до сталинградского берега. Через несколько дней Сталин звонит в Сталинградский обком ВКП(б) и довольно неожиданно для слушающих его партийных деятелей приказывает им приготовить город к осаде. 21 июля практически все население города выходит с лопатами и носилками рыть земляные укрепления — подобие полукольца с западной стороны.

Разумеется, отход не был задуманно-планомерным, он был вынужденно-отчаянным. Гитлер ставит вопрос о контроле над Волгой в практическую плоскость — германская директива от 12 июля повелевала прекратить транспортное движение по Волге. Германское наступление на юге ширилось, немцы как бы бежали врассыпную. К 12 июля советский Юго-Западный фронт, ввиду поворота Паулюса на юг, теряет свою цельность и начинает крошиться на части. В большой, почти отчаянной спешке создается Сталинградский фронт.