История логики - Александр Маковельский

«Образование (абстрактных) понятий и операции с ними уже включают в себе представление, убеждение, сознание закономерности объективной связи мира. Выделять каузальность из этой связи нелепо. Отрицать объективность понятий, объективность общего в отдельном и в особом невозможно. Гегель много глубже, следовательно, чем Кант и другие, прослеживая отражение в движении понятий движения объективного мира…уже самое простое обобщение, первое и простейшее образование понятий (суждений, заключений etc.) означает познание человека все более и более глубокой объективной связи мира. Здесь надо искать истинного смысла, значения и роли гегелевской Логики»[150]. Гегель показывает «связь и перехо-д ы всех и всяких понятий»[151].

Далее В. И. Ленин отмечает, что у Гегеля имеется уже в зародыше положение о практике как критерии истины и что Маркс, включая критерии практики в основу теории познания, непосредственно примыкает к Гегелю[152]. Заслугу Гегеля В. И. Ленин видит и в том, что он «гениально угадал», что «логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира»[153].

Гегель выступает против обычной логики, которая формалистически отрывает мышление от объективности и в которой мышление признается лишь субъективной и формальной деятельностью, и противопоставляет субъективному объективное как нечто устойчивое, данное само по себе. Такой дуализм объективного и субъективного Гегель считает неистинным и бессмысленным. Он говорит, что надо исследовать вопрос об их происхождении и тогда окажется, что субъективность есть лишь дальнейшая ступень в развитии объективности, она развивается из бытия и сущности, и затем в процессе своего развития субъективность переходит в объективность, свой предел, разрывая субъективность (понятие); субъективность и объективность тождественны и не тождественны. В этой диалектической форме Гегель выражает их взаимоотношение.

Главная задача субъективной логики у Гегеля заключается в учении о развитии понятий. Понятие заключает в себе ряд моментов, которые находятся в определенной связи между собой. В своем развитии понятие принимает более развернутую форму, переходя в суждение, в котором два момента (субъект и предикат) сочетаются связкой. Гегеля не удовлетворяет принятое в формальной логике учение о признаках понятия, он не видит в этом учении ничего ценного для науки.

Суждение, как и понятие, развитием которого оно является, есть не только субъективная категория мышления, но и объективная категория бытия или сущности вещей, и поэтому оно должно рассматриваться в двояком плане. В форме суждения вещь раскрывается в своих свойствах.

Гегель впервые ввел идею развития в учение о суждении и дал классификацию суждений, построенную на принципе не координации, а субординации, т. е. дал такую классификацию, в которой гиды суждений расположены по месту, занимаемому ими по ступеням развития от низших к высшим. Руководствуясь общей схемой развития, установленной в его «Науке логики», Гегель делит суждения на суждения бытия, сущности и понятия, причем суждения сущности разделяются на две ступени: суждения рефлексии и суждения необходимости. Таким образом, в даваемой Гегелем классификации суждения делятся на четыре основных вида: суждения наличного бытия, суждения рефлексии, суждения необходимости и суждения понятия.

Суждения наличного бытия представляют собой первый, самый низший вид суждений. В них заключаются высказывания о качестве вещей. Они бывают утвердительными, отрицатель-ними и бесконечными (Гегель принимает эту тройственную классификацию суждений по качеству, введенную Кантом). Суждения наличного бытия суть суждения об единичных чувственно-воспринимаемых вещах, и в них предикатом являются чувственные качества. Так, видя перед собой розу, мы утверждаем: «Роза красная». Здесь единичной вещи приписывается некоторый общий для многих вещей признак (Е=А). Но затем возникает потребность отличить данную вещь от других, и это делается путем отрицания у нее того или иного предиката (Е не равно В). И, наконец, в бесконечном суждении утверждается, что данная единичная вещь есть не то, что отлично он нее (Е равно не-A).

Второй ступенью в развитии суждения является суждение рефлексии. Суждения рефлексий соответствуют тому, что в традиционной логике называется «суждениями количества», которые делятся на единичные, частные и общие. По гегелевскому толкованию, и в суждениях рефлексии субъектами являются единичные вещи, а предикаты определяют отношение индивидов к родам и видам. Таким образом, в отличие от суждений наличного бытия, где речь идет о принадлежности чувственного свойства единичной вещи, в суждениях рефлексии мы имеем дело с подчинением единичного роду или виду. Развитие этого типа суждений состоит в переходе от единичных суждений (суждений о данной единичной вещи) к частным (о некоторых вещах одного рода или вида) и от них к общим суждениям (о всех вещах одного рода или вида). Частное суждение Гегель понимает не так, как это принято в формальной логике (не в смысле «некоторые, а может быть, все»). Субъект частного суждения, по Гегелю, значит «только некоторые вещи», и потому Гегель считает частное суждение имеющим одновременно утвердительное значение. Общее суждение рефлексии, указывая на универсальный его характер, служит уже переходом к следующей, высшей ступени в развитии суждений – к суждению необходимости.

Третью ступень в развитии суждения, по учению Гегеля, образуют суждения необходимости, которые соответствуют кан-товскому делению суждений по отношению на категорические, гипотетические и разделительные. Здесь Гегель находит развертывание в форме суждений отношения между моментами понятия, именно необходимого отношения, которое бывает троякого рода, отношения субстанциальности, причинности и взаимодействия.

Категорическое суждение выражает отношение субстанциальности, гипотетические – причинности и разделительные--взаимодействия.

Высшую ступень развития суждения, по учению Гегеля, образуют суждения понятия, которые соответствуют тому делению суждений, которое дается в традиционной логике как деление по модальности на ассерторические, проблематические и аподиктические В этих суждениях, по учению Гегеля, выражается соответствие субъекта своему понятию Там, где оценка этого соответствия обоснована, мы имеем аподиктическое суждение, представляющее собой высший заключительный момент в развитии суждения, где уже совершается переход к новой, более высокой стадии развития – к умозаключению Гегель устанавливает три основные ступени в развитии умозаключения наличного бытия, рефлексии и необходимости.

Исходя из того, что всякое умозаключение есть опосредствованное познание, в котором два понятия сочетаются при посредстве третьего понятия (среднего термина), Причем каждый из трех моментов умозаключения может служить средним термином, Гегель принимает три фигуры умозаключений наличного бытия, отвергая четвертую гелековскую фигуру категорического силлогизма. Первая фигура есть основная форма умозаключений наличного бытия, и к ней можно свести остальные.

Ход мышления в первой фигуре Гегель выражает в формуле: Е – В – A, т. е., по его учению, здесь мышление идет от единичного к частному (Е-~В) и затем от частного к общему (В – А). Здесь средний термин (В), посредствующий между крайними терминами (Е и А), является средним по объему и занимает среднее место в фигуре.

Первую фигуру можно считать качественным умозаключением, как и в суждении существования есть та же сторона качественного определения.

Единичное есть какой-либо непосредственный конкретный предмет.

Но не только для некоторого субъекта равно возможно неопределенное множество умозаключений и единичное умозаключение по своему содержанию случайно, но и самые эти умозаключения, касающиеся одного и того же субъекта, должны переходить в противоречие. Ибо вообще различение, которое ближайшим образом есть различие, есть по существу столь же противоположение. Конкретное уже не есть нечто просто являющееся, но оно конкретно через единство в понятии противоположностей, определяющих себя как моменты понятия. Так как по качественной природе терминов в формальном умозаключении конкретное понимается по некоторому единичному присущему ему определению, то в заключении конкретному приписывается предикат, соответствующий этому среднему термину, но так как, с другой стороны, умозаключение совершается на основании противоположной определенности, то тем самым первое заключение оказывается ложным, хотя для себя его посылки и вывод из них совершенно правильны.

Если исходя из среднего термина, согласно которому стена окрашена в синий цвет, заключают, что она поэтому синяя, то это заключение верно, но, несмотря на это заключение, стена может быть зеленой, если она ранее того была окрашена в желтый цвет, причем отсюда вытекало бы такое следствие, что она желтая. Если от среднего термина «чувственное существо» заключают, что человек ни добр и ни зол, так как о чувственном нельзя утверждать ни того, ни другого, то умозаключение правильно, а заключение ложно, так как человеку как конкретному существу столь же присущ средний термин «духовное существо». От среднего термина тяготения планет, их спутников и комет к Солнцу следует правильное заключение, что эти тела падают на Солнце, но они не падают на него, так как они равным образом для себя суть собственные центры тяготения или, как говорится, потому что их движет центробежная сила. Равным образом из среднего термина «социальность» можно вывести общность имущества граждан; из среднего же термина «индивидуальность», если пользоваться им столь же отвлеченно, вытекает распадение государства, что и последовало, например, в германской империи, так как относительно ее придерживались последнего среднего термина.