Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании. Вторая связка философических очерков, эссе и новелл - Владимир Анатольевич Ткаченко-Гильдебрандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командарм Миронов в Бутырской тюрьме под следствием. Начало 1921 года
От себя добавим, что, поскольку Лев Троцкий занимался сломом и демонтажем исторической России, то такие личности как Филипп Миронов, ему были не просто нужны, но необходимы, поэтому довольно уже витийствовать о том, дескать, Миронов не любил Троцкого и имел собственное мнение. Как выясняется, он действовал автономно и самостийно только тогда, когда это санкционировалось всесильным наркомвоенмором – и прощение получал из того же источника. Изучавший за рубежом военную историю Троцкий строил РККА, как уже выше отмечалось, по образу и подобию корпуса мамлюков, а позднее янычар с главной опорой на ренегатов и неофитов, представителем высшего командного звена которых и являлся неудавшийся красный Саладин Филипп Миронов. Так, к чему эти сентименты по поводу невинно убиенного сионистом Троцким казака: во-первых, Троцкий не сионист, но убежденный большевик, а, во-вторых, Миронов уже не казак и, бесспорно, никакой не невинно убиенный. Он именно – «бывший подъесаул». Но он стал мамлюком, умер как мамлюк «от подлого удара», в нашем случае шальной пули, и впредь для истории останется мамлюком, «принадлежащим» наркомвоенмору и Мировой революции, предавшим Тихий Дон и казачество. В драматургии Красной мистерии нет ни казаков, ни дворян, ни офицерства, зато есть красные мамлюки и красные дервиши над ними, а ведь красным дервишем называл себя в последние годы изгнания в Мексике опальный советский наркомвоенмор.
Роковая песня. Телепортация поцелуя Иуды из вечности
До сих пор роман «Старик» выдающегося русского писателя Юрия Трифонова, сына донского казака и уроженца хутора Павловско-Кундрючевского станицы Новочеркасской Области Войска Донского Валентина Андреевича Трифонова и детской писательницы Евгении Абрамовны Лурье (1904–1975), так и не был раскрыт в смысловом плане, хотя при его вдумчивом прочтении все оказывается на поверхности. Его главный герой Павел Евграфович Летунов получает «помрачение ума и надлом души», поскольку ни много, ни мало оказывается Иудой… при Иуде, коим изначально и являлся комкор Мигулин. Этого и не может выдержать психика 72-летнего ветерана, вот потому он получает забвение, равно как и Мастер из булгаковского романа «Мастер и Маргарита». Для обоих забвение есть апофеоз личностного апокакалипсиса за то, что первый непроизвольно, въедливо ведя расследование, а второй откровенно и из гностических устремлений, прикоснулись к некоей субстанции, закрытой для обычных людей. Отсюда для одного забвение, а для другого – состояния, что сродни заключительному идиотизму князя Мышкина у Федора Достоевского в «Идиоте» и безумию беспамятства композитора Адриана Леверкюна в «Докторе Фаустусе» у Томаса Манна.
Мастер русской советской прозы Юрий Трифонов скоропостижно скончался в расцвете сил от тромбоэмболии (закупорки) легочной артерии 28 марта 1981 года, шестьдесят лет спустя после гибели в Бутырской тюрьме Красного мамлюка командарма Филиппа Миронова. А через десять лет «подлым ударом», повторив судьбу последнего, будет убит 6 октября 1991 года певец, композитор и поэт Игорь Тальков, крепко связавший себя с большевистским военачальником через замечательную песню «Бывший подъесаул».
Мироновцы в походе
Разумеется, мы могли бы предположить, что между Троцким и Мироновым складывались отношения как между Мефистофелем и Фаустом. Но Фауст продает первому только свою душу, свою монаду, тогда как Иуда, понимая пагубность своего деяния, увлекает за собой многих во времени и пространстве: «Он ответил: «Так надо, но вам не понять <…>». Стало быть, за легендарным комкором Сергеем Кирилловичем Мигулиным из романа «Старик» Юрия Трифонова скрывалась вечная сущность Иуды, чего испугался сам автор, отсюда эпилог романа смазан и создается даже впечатление незавершенного произведения. Часто уже дух самого произведения ведет его к логической развязке, но в нашем случае, очевидно, сам Юрий Трифонов не выдержал дуновения того, к чему прикоснулся. Тем не менее, весь роман пропитан «привкусом вечности», как сказали бы русские писатели Серебряного века. Вот и получается, что между Демоном революции Львом Троцким и командармом Филиппом Мироновым сложилась связь как между Князем мира сего (прекрасно запечатленным Мелом Гибсоном в фильме «Страсти Христовы»)
и Иудой; то есть все та же пара: Красный дервиш – Красный мамлюк. Следовательно, роман русского советского писателя Юрия Трифонова «Старик» пребывает в магистральной парадигме русской литературы, заданной Федором Достоевским и великим философом Владимиром Соловьевым: это Христос и Антихрист.
С другой стороны, на наш взгляд, талантливейший певец, композитор и поэт Игорь Тальков не являлся православным человеком, а все его христианство носило показной характер; в его облике даже кажется проступали хлыстовские черты. Да, действительно, он хотел быть похожим именно внешне на Иисуса Христа, Сына Божия, что подчеркивали и многие его поклонники, и многие его недоброжелатели. Но, похоже, искал он не Христа, а совершенно иную личность. И он встретился не с ней, но с ее помощником, после того, как написал и исполнил в 1990 году свою самую великую песню, рок-балладу «Бывший подъесаул», получив оттуда через время и пространство телепортированный поцелуй, оказавшийся поцелуем Красного мамлюка Филиппа Миронова или Сергея Мигулина и, стало быть, Иуды. Воистину, в который раз поражаешься проницательности слов Фридриха Ницше: «И если
