Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева - Валерий Болдин

— Подумай, как истратить…

Мне и сегодня кажется невероятным, чтобы лидер Южной Кореи, с которой Советский Союз только налаживал отношения, мог при второй встрече с Горбачевым дать сто тысяч долларов президенту сверхдержавы. Но Бог с ними, с южнокорейскими нравами. Как мог взять их Горбачев? Зачем? Но если уж взял, то почему сразу не внес в Госбанк СССР и почему полгода держал подготовленные мной и моим помощником документы о передаче этих денег детской больнице в Брянске, сказав, что надо подумать, как получше истратить наличность. Чего он ждал? И почему до сих пор никто не спросит, как и почему подобное произошло?

Все эти, мягко сказать, странности наводили на очень тревожные размышления. И дело даже не в предположениях. Факты неясностей в подарочных делах становились известны все более широкому кругу людей. Поступали письма с вопросами: на чьи средства строят президенту дачи, куда сдаются подарки, получаемые супругами, и чем мы за это одариваем других? В общем, слухи о подарках, валюте генсека-президента, его зарубежных и внутренних банковских счетах, гонорарах, дачах, квартирах довольно широко муссировались и не добавляли авторитета М. С. Горбачеву, а следовательно, его сподвижникам по партии. В поступающей почте все щекотливые вопросы вольно или невольно увязывались с нашими международными делами. Почему СССР как-то быстро и не всегда паритетно разоружался, выводил войска из стран бывшего Варшавского Договора, не очень заботясь о нашей собственности, других интересах страны?

В различных кругах общественности складывалось довольно прочное представление о нечистоплотности некоторых деятелей КПСС. И этого уже было достаточно, чтобы растерять авторитет бессребреников, который весьма прочно поддерживался до середины 60-х годов. Но были и другие причины, мешающие партии действительно стать движущей силой общества, выразителем чаяний народа.

Уже с середины 60-х годов деятельность КПСС все больше переставала отвечать потребностям времени, тем задачам, которые решало общество. Вспомним драматические страницы нашего Отечества. Партия была активной, целеустремленной и мощной силой, прежде всего в годы реальной борьбы за перемены в стране — в период борьбы с царизмом, гражданской войны, восстановления народного хозяйства, индустриализации в Советском Союзе. КПСС показала свою организационную и идеологическую мощь в период нападения на СССР фашистской Германии, в годы послевоенного строительства, обеспечения безопасности государства в условиях «холодной войны». В эти драматические моменты истории Родины партия пользовалась авторитетом, вела за собой массы и эффективно действовала там, где цели были благородны.

Как только наступали периоды спокойного развития, систематического действия управленческих структур, активность партии резко снижалась. И в эти моменты мы сталкивались, мне кажется, не случайно либо с ее самоедством и поддержанием всеобщего страха, как это было в 30-е годы, либо с усилением «холодной войны» и участием страны в международных конфликтах. Позднее в ситуации относительной стабильности во многих партийных организациях наступало время застоя. В этот новый период у руководства КПСС не было выработано четкой линии и мер активизации партийных организаций.

Относительно спокойная жизнь, возможность членам КПСС занять в обществе руководящие посты привлекали в ее ряды самых разных людей. Такое явление, конечно же, было. Но прежде всего хотел бы сказать, что КПСС как в первые годы своего существования, так и во все последующие времена была идейным убежищем для многих творческих работников, ученых, писателей — гордости отечественной мысли. В члены КПСС вступали известные всему миру физики и математики, конструкторы космических аппаратов и военачальники, писатели и журналисты, общественные деятели. По существу вся интеллектуальная элита состояла в партии. И никто не может сомневаться в том, что это был неискренний шаг столь уважаемых людей. Но не хочу оспаривать и того, что в ряды КПСС попадали случайные люди.

В 1986 году в КПСС состояло 19 миллионов человек — рекордное число за всю ее историю. Причем поток желающих вступить в партийные ряды неуклонно возрастал. Если между XXIV и XXV съездами в КПСС ежегодно принималось в среднем 520 тысяч человек, то между XXV и XXVI съездами эта цифра достигла 632 тысячи, а после XXVI съезда КПСС вступало более 660 тысяч человек ежегодно.

Это был невиданный прежде приток в партию советских людей, и, безусловно, подобный процесс и его последствия требовали осмысления. Однако глубокого анализа этого явления проведено, насколько мне известно, не было. Руководители организационно-партийного отдела ЦК КПСС, призванные анализировать состояние и специфику роста партийных рядов, видимо, не смогли обеспечить этой задачи. Они добросовестно следили за тем, чтобы в КПСС была соответствующей доля представителей рабочего класса, крестьянства, женщин, но упускали из поля зрения изменяющуюся структуру рабочей силы в стране, активное выдвижение на передний план научно-технической и творческой интеллигенции, которая по своему уровню подготовки и занятым ключевым позициям в экономике, науке и культуре играла все большую роль. Нельзя не сказать о возрастном составе партии, особенно руководителей партийных организаций и комитетов. Я уже отмечал, что возраст многих из них приближался к 70 годам, а подчас и превосходил этот рубеж. Естественно, такие лидеры не могли работать энергично, не понимали новых веяний времени.

И здесь со стороны отдела не было должного контроля. Все это требовало очень серьезных выводов, как минимум, ставило вопрос о замене руководства организационно-партийным отделом ЦК КПСС, о быстром исправлении сложившегося положения.

Как-то зайдя вечером к Горбачеву, я услышал фразу, которая заставила меня задуматься.

— Иван Васильевич меняет профессию, — сказал он, вроде не адресуя эту фразу ко мне.

Я несколько мгновений молчал, соображая, относится ли это к названию комедийного фильма, или здесь кроется нечто другое, и наконец понял: в судьбе Ивана Васильевича Капитонова должно что-то измениться.

Это была загадочная фигура в нашей партии. Кто близко знал его, не удивлялись такому выбору Брежнева. Иван Васильевич был добр, послушен и на своем мнении не настаивал. Возглавляя отдел организационно-партийной работы, исполняя волю Политбюро, И. В. Капитонов фактически формировал партию и ее структуру, задавал тон и настрой всей работе КПСС. Если она стала такой, какой ее видели в последние годы, то этим мы обязаны не в малой мере Ивану Васильевичу. Под влиянием отдела, которым он руководил, сформировалась ее структура, произошло превращение многих партийных комитетов в жесткий механизм. Именно при Капитонове стали вводиться своеобразные квоты на прием в КПСС рабочих, крестьян, интеллигенции, формализовалась работа парторганизаций. Когда не было постоянного дела, то начиналась игра в работу.