Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943 - Петр Букейханов

Таким образом, в августе 1943 года советское командование получило очень опасный для немцев сигнал, что теперь оно может допускать ошибки и неоправданно рисковать, поскольку противник уже не располагает силами и средствами, чтобы серьезно наказать за эти ошибки. Негативные последствия ошибочных действий советских военачальников стали ограничиваться тактическим или оперативно-тактическим уровнем – возрастанием потерь и неудачами при решении частных оперативных задач, но больше не приводили к поражениям крупного оперативного и стратегического масштаба. Русские, в отличие от немцев, очень быстро восприняли этот сигнал, тогда как некоторые германские военачальники до конца войны не хотели признавать реальность и продолжали организовывать неэффективные контрудары недостаточными силами или хотя бы предлагать их в контексте необходимости ведения маневренной войны на Восточном фронте.

Кроме этого, в августе 1943 года советское командование извлекло еще один важный урок – немецкое военное руководство психологически не выдерживает давления на широком фронте и начинает перераспределять силы, чтобы стабилизировать обстановку на наиболее угрожаемых участках и направлениях. Следовательно, наступление, своевременно предпринятое на соседнем участке фронта, с большой вероятностью вынудит германское командование рассредоточить уже собранную для контрудара группировку.

По свидетельству маршала Москаленко[1069], к 6 сентября передовые отряды соединений 40-й А форсировали реку Грунь и овладели плацдармом до 15 км по фронту и до 15–40 км в глубину к западу от Псела, а 38-я А продвинулась более чем на 20 км и взяла Сумы, но в районе Гадяча и к югу от него немцам удалось остановить наступление 47-й и 52-й армий ВорФ, которым не удалось нанести запланированный удар в направлении на Ромодан – Хорол. На Гадячском направлении в начале сентября продолжались упорные бои за овладение районами населенных пунктов Московский Бобрик, Веприк, Педоричков. Германское командование все еще рассчитывало удержать часть Левобережной Украины и стремилось для этого разгромить главную группировку ВорФ, по этому вновь, как и в августе, спешно подтянуло крупные силы моторизованной пехоты и танков, на этот раз в район Гадяча, создав угрозу флангового удара по войскам 47-й и 52-й армий, чтобы в дальнейшем, в случае удачи, угрожать также тылам 40-й и 27-й армий. В сложившейся ситуации, по замыслу командования ВорФ, 40-й А опять предстояло нанести удар в юго-западном направлении, во фланг и тыл противника, сорвав планы вражеского командования, направленные против главной группировки войск фронта. Следствием этого должен был стать вынужденный отвод вражеской мотопехоты и танков из района Гадяча и южнее, что, в свою очередь, позволяло ускорить наступление 47-й и 52-й армий. Так оно и произошло в действительности – 13 сентября, после взятия 40-й А города Лохвицы, германское командование, обеспокоенное глубоким проникновением 40-й А в юго-западном направлении, выдвинуло против ее правого фланга 11-ю тд и мд «Великая Германия», ранее предназначавшиеся для нанесения флангового удара из района города Гадяча по войскам 47-й и 52-й армий. Таким образом, немцы были вынуждены отказаться от осуществления намеченного контрудара, чего и добивались русские. Соответственно, в ночь с 11 на 12 сентября, сразу же после ухода германских танковых и моторизованных частей, войска советской 47-й А ворвались в Гадяч и завязали бои за город (тем не менее полностью овладеть городом и железнодорожной станцией Гадяч войскам ВорФ удалось только 25 сентября 1943 года, после ввода здесь в бой 9-й гв. мбр 3-го гв. мк под командованием полковника Павла Горячева. – П. Б.).

В общем, следует признать, что контрудары германских войск под Ахтыркой и Богодуховом не имели того оперативного значения, на которое рассчитывало германское командование, но при этом стоили немцам большого урона, так что их позитивные цели остались неисполненными. Видимо, по этой причине о них практически не упоминает в своих воспоминаниях и фельдмаршал Манштейн. Вместе с тем контрудары достигли важнейшей негативной цели – они лишили советское командование реальной возможности нанести ГА «Юг» решительное поражение и окружить харьковскую группировку немцев.

По мнению Д. Гланца и Дж. Хауза[1070], в результате серии запутанных, яростных и изматывающих боев с ходу, произошедших вокруг Богодухова, фронт немецкой обороны был стабилизирован, а наступательная мощь советских 1-й танковой и 6-й гвардейской армий подорвана. Генерал Сергей Штеменко отмечает[1071], что в итоге ожесточенных боев 17–20 августа войска ВорФ понесли большие потери, возможности их выхода в тыл харьковской группировки противника уменьшились. Маршал Конев также констатирует[1072], что хотя на ВорФ контрудары противника в районе Богодухова и Ахтырки не принесли немцам существенных успехов, однако войска этого фронта в ожесточенных боях 17–20 августа понесли чувствительные потери.

Даже маршал Катуков, который в своих мемуарах старался ничего не говорить о неудачах 1-й ТА, был вынужден упомянуть[1073], что под Ахтыркой танкисты вместе с частями 27-й и 4-й гвардейской армий успешно парировали контрудар гитлеровцев, но 1-я ТА понесла такой урон в личном составе и технике, что к 22 августа пришлось вывести в тыл шесть танковых бригад, а 23 августа 6-й танковый и 3-й механизированный корпуса армии были выведены из боевых порядков и сосредоточились в районе Каплуновка – Горковец. Наиболее ослабленные боями части и соединения должны были пройти доукомплектование, хотя 22-я и 237-я танковые бригады 6-го и 31-го танковых корпусов до 28 августа участвовали в наступлении 4-й гв. А на Котельвском направлении.

Вечером 30 августа 6-й тк, передав материальную часть 3-му мк, перешел в оперативное подчинение командования 40-й А и к 5 сентября перегруппировался на 80 км к северо-западу – в район Лебедина, для действий на правом крыле ВорФ[1074]. 3-й мк, усиленный 237-й и 242-й танковыми бригадами 31-го тк, выведенного из боя, поступил в оперативное распоряжение 6-й гв. А и передислоцировался в район юго-восточнее Краснокутска, где 5 сентября участвовал в наступлении вместе со стрелковыми частями и, продвинувшись на 10–12 км, овладел Слободкой, после чего вновь вышел в резерв[1075].

Как видно, после боев под Богодуховом и Ахтыркой 1-я ТА понесла такие потери, что использовать ее в качестве еди ного оперативного объединения представлялось нецелесообразным, поэтому командование ВорФ поступило точно так же, как и генерал Кулик, только на армейском уровне, – «раздергало» танковую армию по корпусам для непосредственной поддержки наступления стрелковых соединений. Однако ни маршал Жуков, ни ГШ Красной армии не обратили на это никакого внимания, поскольку в данный момент никому из военно-политического руководства не требовалось повода для того, чтобы снять с должности генерала Ватутина (по-видимому, в отличие от Кулика, Ватутин был надежно защищен поддержкой «сверху», со стороны маршала Василевского).

К началу сентября войска ВорФ создали выгодные условия по развертыванию нового наступления как на запад – на Гадяч, так и на юг – на Полтаву, однако сил и средств для этого уже недоставало. Помимо потерь, понесенных войсками ВорФ под Богодуховом и Ахтыркой, серьезный урон потерпели и три армии правого крыла фронта, которые действовали при поддержке двух танковых и механизированного корпусов против пехотных соединений противника. Так, например, средние ежесуточные потери войск 47-й А в период с 17 августа по 25 сентября 1943 года, включая приданные ей танковые и механизированные части и соединения, составляли свыше 420 солдат и офицеров убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 5 орудий и 3 миномета, 6 танков и САУ, 4 автомашины и 13 лошадей[1076]. Поэтому, поставив 40-й и 47-й армиям задачу нанести удар в юго-западном направлении (40-й А – с плацдарма на западном берегу Псела, во фланг противнику, обороняющемуся перед 47-й А), генерал Ватутин вынужден был предоставить генералу Москаленко время до 8 сентября для подготовки ударной группы армии в составе 52-го стрелкового и 2-го танкового корпусов, усиленных 6-м тк 1-й ТА (причем, несмотря на подготовку, к 5 сентября материальная часть 6-го тк состояла из 20 танков Т-34 и 32 танков Т-70, так что к началу нового наступления в составе 2-го и 6-го танковых корпусов в целом насчитывалось менее 100 танков[1077]).

5-я гв. ТА, которая по планам советского командования должна была послужить основной ударной силой для наступления в обход Харькова с запада, то есть непосредственно для окружения харьковской группировки германских войск, также понесла значительные потери в оборонительных боях под Богодуховом. В период с 11 по 20 августа потери танковой армии по личному составу превысили 650 солдат и офицеров, по бронетехнике – 63 танка типа Т-34 и 22 Т-70, по артиллерии – 27 орудий и 5 минометов калибра 120 мм, а также было утрачено 49 автомашин[1078].