Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии - Татьяна Шишова

Мы ответили, что нет. НЛП, нейролингвистическое программирование, более тонкая штука. А это обыкновенная наглая долбежка, которая приводит к потере здравого смысла. Как в известном американском эксперименте: тебе показывают квадрат, но десять человек, один за другим, уверяют, что это треугольник. И когда очередь доходит до тебя, ты, поверив в их коллективный разум, заворожено вторишь: «Треугольник…». Да и задолго до всяких научных экспериментов сей нехитрый трюк ярко и лаконично описал Андерсен в сказке «Голый король».

Под впечатлением разговора с озадаченным ученым мы вспомнили еще несколько сходных примеров оболванивания. Тогда, в перестройку, это шло бесперебойно. Сколько твердили, что наша земля никому не нужна! «Да кто ее купит? Даром — и то не возьмут!..» И люди, как эхо, повторяли: «Кому она нужна?» И, отождествляя себя с землей, добавляли для усиления эффекта: «Кому мы нужны? — Никому!»

Последнее — чистая правда. Мы действительно никому не нужны. В особенности тем, кто хочет завладеть землей, которая в реальности оказалась настолько желанной, что закон о ее продаже (в том числе иностранцам) продавливался силой, невзирая ни на какие протесты оппозиции.

А какую несусветную чушь несли про якобы гениальное западное кино, разрушая под эту сурдинку отечественный кинематограф! Зимой 1992 года мы были на выездном драматургическом семинаре, который вел маститый писатель, модный в то время и отнюдь не бездарный. И он без тени юмора доказывал нам, что фильм «Рэмбо» — шедевр, рядом с которым у нас просто нечего поставить. И ведь эту чушь нес не какой-нибудь малоразвитый пэтэушник, а один из мэтров отечественной драматургии, который, будучи профессионалом, не мог не видеть, что «Рэмбо» и тому подобная кинопродукция — топорная, грубая халтура, рассчитанная на обезьяний уровень зрителей. Наверное, если ему сейчас напомнить о сравнительно недавних его восторгах, он не поверит. Человек нередко вытесняет что-то постыдное в подвалы памяти.

Завершился этот первый этап массового помрачения кровавой трагедией в Москве — расстрелом защитников парламента в 1993 году.

Следующая волна информационной накачки пошла в период первой чеченской войны. Тогда тоже возникало впечатление, что люди стали сами не свои. Они с каким-то необъяснимым упоением пересказывали теле- газетную ложь о хилых, трусливых и жестоких «федералах» (то есть о наших российских солдатах), которым никогда не одолеть свободолюбивых повстанцев, рыцарей Кавказа, — так, если вы помните, тогда величали чеченских бандитов. Ну и, конечно, Чечне необходимо немедленно предоставить независимость, поскольку нет никаких прав и оснований удерживать ее в составе России. И вообще, хватит называть Чечней свободную Ичкерию!

Перелом в отношении к чеченской войне наметился с приходом к власти В.В. Путина и его знаменитым заявлением «будем мочить в сортире». Заявлением, которое ему до сих пор не могут простить либеральные журналисты и их заметно поредевшая аудитория. До этого, как у английского мальчика из анекдота, все было в порядке. Отрезанные уши, отрезанные половые органы и даже отрезанные головы наших солдат, которыми «рыцари Кавказа» играли в футбол; показ по телевидению мусорных баков, в которых годами жили русские при Дудаеве, когда их вышвырнули из собственных домов и квартир; зверские пытки, русские рабы и рабыни — все это было нормально. Во всяком случае, не так возмутительно, как грубая, неинтеллигентная «сортирная» фраза. Фи, какой позор!

Ну, а настоящее отрезвление пришло опять-таки с пролитием крови в Москве, когда взорвали дома. После этого не то чтобы людям совсем перестали морочить голову, но интенсивность все же заметно снизилась.

И вот сейчас снова ощущаешь во рту знакомый привкус наживки. Куда ни придешь, везде словно прокручивают одну и ту же пленку. Дескать, в стране революционная ситуация, мы на пороге революции, народ голодает, изнемогает от реформ, люто ненавидит власть, государства уже нет, Россия все равно распадется, все коммуникации пришли в негодность, и точечные аварии не сегодня — завтра придут в резонанс, катастрофы будут нарастать и наступит полный хаос. Поэтому необходимо оседлать процесс и поменять власть, не дожидаясь следующих выборов.

В общем, «революция неизбежна».

Не только модным сейчас политтехнологам, но и минимально наблюдательным людям известно, что настоящее помрачение возникает тогда, когда эмоции полностью затмевают разум. Тут логические доводы и апелляции к здравому смыслу бесполезны. Но сейчас процесс находится в начальной стадии. Поэтому спешим затеять разговор, пока третья волна политической лжи не накрыла людей с головой.

Так уж у нас обеих сложилась жизнь, что мы всегда много путешествовали. Но путешественники бывают разные. Кого-то больше всего интересует живописная природа, кого-то памятники архитектуры. Мы, конечно, тоже любим природу и культурные достопримечательности, но всему предпочитаем общение с людьми. И, может быть, в связи с особенностями профессии, мы привыкли внимательно слушать собеседников, стараться понять, что стоит за их словами, какова реальная ситуация и насколько субъективные оценки соответствуют действительности. Для решения последней задачи, естественно, нужно как следует присмотреться к самой действительности. Словом, профессии психолога и журналиста требуют повышенного внимания и наблюдательности.

Так вот, наблюдения, сделанные нами во время достаточно частых поездок по стране, свидетельствуют о том, что виртуальная реальность, которую сейчас тщательно формируют идеологи и практики «третьей волны», в очередной раз не соответствует, простите за тавтологию, реальности реальной.

Реальная муха и виртуальный слон

Чтобы не быть голословными, пройдемся по пунктам.

Первое. Никакой объективно революционной ситуации в стране нет. Не будем вдаваться в тонкости социально-политического анализа. Пусть специалисты дискутируют о том, чья теория революции верна. Скажем попросту. Обстановка перед революцией недаром всегда называлась предгрозовой, накаленной. Причем страсти накалялись не только в политической верхушке, но и во всем обществе. Вчера еще вполне дружная семья вдруг раскалывалась на враждующие политические лагеря. Вопросы, вроде бы не имеющие отношения к обыденной жизни, выступали на первый план и заслоняли собой все, заглушая даже родственные чувства и дружеские привязанности, идя вразрез с практическими интересами, нарушая приличия. Главное, все мы знаем это не понаслышке, поскольку совсем недавно испытали на своей шкуре. Сколько скандалов было в семьях, где муж голосовал за «демократов», а жена — за «коммунистов»! Отец, поклонник Зюганова, объявлял бойкот дочери, которая предпочла Явлинского. Кто-то подавал заявление об уходе, расставаясь с любимой работой, потому что начальник оказался «коммунякой». Люди вычеркивали из записных книжек телефоны ближайших друзей, потому что терпеть не могли Гайдара, а их друзья, наоборот, сожалели, что Гайдару «не дали дожать»… Каждый, кому за 30, наверняка, вспомнит что-то подобное из личной биографии, а кто помоложе — из биографии своих родных.

Где сейчас нечто, хоть отдаленно напоминающее эти мексиканские страсти? Кому сейчас какое дело до того, что происходит в Думе, какие она принимает законы и принимает ли вообще? Это даже не очень адекватно (вернее, очень неадекватно), ведь законы принимаются жизненно важные, затрагивающие каждого. Например, новый КЗОТ, новый Земельный Кодекс, реформа ЖКХ и т. д. А бывшие ярые антагонисты примирились на дачных грядках. Нет больше семейных политических конфликтов. И дед уже не такой поклонник Зюганова, и дочь охладела к своему вчерашнему кумиру Явлинскому. А подросший внук вообще поклоняется иным богам — «Тараканам», «Отъявленным мошенникам», «Крематорию» или каким-то другим группам со столь же выразительными названиями.

Второе. Об изнемогающем от реформ и голодающем народе.

Но ведь и тут есть ложь! В чем нетрудно убедиться, — достаточно выйти на улицу. Посмотрите, сколько упитанных, полных и толстых людей. Старики, пережившие войну, свидетельствуют, что не стояла тогда проблема избыточного веса. Дистрофиков же, наоборот, было великое множество. То есть голодающих видно невооруженных глазом.

А какое количество машин развелось! Разве голодные покупают автомобили? А может ли в период массового голода строительно-ремонтный бизнес стать одним из самых ходовых? И отнюдь не только богачи нуждаются в каменщиках, плотниках, малярах, сантехниках. Еще совсем недавно люди скромного достатка делали ремонт, может быть, пару раз за всю жизнь. И то, по возможности, обходились собственными силами. Контор под названием «Бюро ремонта» было в девятимиллионной Москве раз — два и обчелся. Для кого сегодня открыто так много ремонтных фирм? Для умирающих от голода?