Лотар Желтоголовый. Книги 1-8 + Трол Возрождённый. Книги 1-8 Компиляция (СИ) - Басов Николай Владленович

Вояка в доспехах ещё не упал, как по ту сторону стола отчаянно заголосил проснувшийся наблюдатель. Он был бледен, как все, кто редко видит солнце, со слабыми, узкими плечиками, но глотка у него была, должно быть, лужёная, и вопль получался такой, что Лотар понял — даже из этого каменного мешка он разбудит весь замок. Одновременно Желтоголовый уловил какое-то движение там, где находился наблюдатель с рубашкой.

Даже не прицелившись, отчаянно рискуя не попасть, Лотар нащупал на поясе последний метательный нож и снизу, от пояса, швырнул его в крикуна. А потом, не проследив, куда пришёлся бросок, отпрыгнул в сторону, крутанувшись в воздухе и выбросив вбок ногу, используя её как отмашку от любого удара, потому что правильно блокировать удар он уже не успевал.

Отмашка удалась. Наблюдатель, отбросив рубашку, атаковал так же, как и тот, наверху, то есть ударил тонким, почти невидимым в этом тусклом свете кончаром. Из-за неожиданного прыжка Лотара он промахнулся, а отмашка сложенной для рубящего удара ноги пришлась по локтю, и его рука отлетела вбок со скоростью выпущенного из пращи камня.

Движение наблюдателя вперёд было сильным, поэтому после удара его развернуло и он оказался к Лотару спиной. Оборотень использовал своё положение прежде, чем успел подумать. Левая его рука обхватила длинную морщинистую шею противника локтевым захватом, правая упёрлась в кость над ухом, один рывок вверх — и раздался хруст разорванных под черепом позвонков. Прежде чем этот противник упал, Лотар уже повернулся к крикуну, который, как ни странно, больше не издавал ни звука.

Сидящий на полатях наблюдатель давился собственной кровью. Рукоять ножа торчала у него из межключичной ямки. Не успел Лотар отвести глаза в сторону, как по телу этого человека пробежала судорога и он упал лицом вниз в старые шкуры, которые не один год служили ему местом безопасного отдыха и сна.

Лотар оглянулся. Офицер, проткнутый мечом, воин со сломанной челюстью и огромным, в полголовы синяком у глаза, пожилой наблюдатель со сломанной шеей и другой, на полатях, заколотый так, что ничего не успел понять, — стоило ли это справедливости, которой Лотар служил и которую привык рассматривать как высший смысл своей жизни?

Мир был жесток, и зло привыкло в нём побеждать. Но и в этом почти бесконечном вихре насилия и смерти следовало отличать зло агрессивное от зла неизбежного, которое служило ограничением тем, кто полагал, что может распоряжаться жизнью и собственностью других людей. Этот второй вид зла был так же отвратителен, как и первый, но без него не удалось бы выкроить даже те малые островки порядка и честности, которые были мечтой всех людей, не подверженных желанию разрушать. Без этого второго вида зла убийства и грабёж захлестнули бы всю поверхность этого мира, и путь наверх, к правде и торжеству Божеских Установлений, был бы потерян безвозвратно. Это соображение не делало работу Лотара легче, но в значительной мере оправдывало её.

Лотар провёл рукой по лицу. Он сожалел о тех людях, которые умерли сейчас. Они не были виновны в замысле каких-то высокопоставленных негодяев, они всего лишь выполняли приказ. Может быть, некоторые из них, если бы у них был выбор, эти приказы не выполнили.

Но что бы Лотар ни думал сейчас, он знал, что скоро будет убивать снова. Потому что он был из другой армии, и на этой стороне остались одни враги. А друзья, настоящие люди, которые думали так же, как он, никогда не оказались бы здесь.

Больше Лотар не задерживался. Он восстановил дыхание, проверил, не испачкался ли в крови, чтобы не наследить, и пошёл к двери, которая вела дальше. Теперь можно было, при удачном стечении обстоятельств, действовать наверняка. И, возможно, обойтись без убийств. В конце концов, он здесь только для того, чтобы встряхнуть банку и дать паукам возможность пожирать друг друга.

Открыв дверь, он прислушался, путь был свободен. По всему длинному, ярко освещённому коридору ни одного стражника. Лотар закрыл за собой дверь и подошёл к бойнице. Теперь он мог увидеть внутренний двор замка.

Лотар глубоко вздохнул и попытался успокоиться. В замке было тихо, лишь где-то хрустела овсом лошадь, да на стенах, мерно бряцая металлом о металл, бродили стражники. Дальше Лотар пошёл не скрываясь, почему-то ему не хотелось больше скрываться.

Глава 14

Факелов становилось всё больше. Лотар решил, что идёт правильно, к господским спальням. Мельком он подумал, что теперь можно уменьшить чересчур обострённую чувствительность. Скверно, это было признаком преждевременной усталости или тончайшей магии, которая должна была ослабить его сопротивляемость и привести, в конечном итоге, к поражению. Тогда он поднял своё восприятие гораздо выше среднего режима.

Сразу же в нос ударил запах горящего масла и какой-то добавки, которой пропитывают тряпки для факелов, чтобы огонь был светлее. Куртка, которая до этого доставляла не больше неудобств, чем его собственная кожа, вдруг показалась грубой и стесняющей движения. Откуда-то издалека стал доноситься отвратительно громкий храп воинов. И уж совершенно невыносимым стал рёв водопада.

Лотар вытер выступивший на лбу пот. Пожалуй, он переборщил. Но если ему удалось подняться до такой сверхчувствительности, было бы глупо не воспользоваться этим.

Он пошёл вперёд, слушая свои шаги, раньше ему казалось, что он идёт совершенно бесшумно. Кроме того, неприятные звуки издавала его одежда. Зато он хорошо чувствовал, что впереди на несколько десятков туазов никого нет.

Он свернул за угол и подошёл к месту, где коридор раздваивался. Над ним горело целых три факела, а рядом притаилось довольно обширное озерцо тени, но он знал, что там не скрывается ни один стражник, иначе он давно бы его почувствовал по дыханию, по запаху, по шуршанию одежды или по тому едва слышному стуку, какой издаёт человеческое сердце.

Лотар попытался вспомнить расположение помещений, которое он установил, когда наблюдал за замком. Нет, вспомнить все ходы, по которым он прошёл, было невозможно. Он перегрузил восприятие внешними ощущениями, и теперь на память полагаться не стоило. Сухмет, узнав об этом, может и рассердиться.

Лотар принюхался, подняв голову, как собака, которая верхним чутьём ищет след. Уже на третьем вдохе он выделил едва заметную ниточку запаха, который не оставлял сомнения — в левом коридоре находилось отхожее место. Значит, господа должны быть справа.

Внезапно он очутился на галерее, высокие стрельчатые окна которой выходили в замковый двор. Сейчас они казались долгим радом тёмных провалов. На другой стене галереи находилось две двери. Около одной не было никого. Почему-то Лотару показалось, что этой дверью уже много дней никто не пользовался и она очень основательно заперта изнутри. Через пару минут Лотар понял, что за ней Атольф устроил лабораторию, в которой проводил появившееся у него время. Вряд ли туда можно попасть, не поднимая шума. Значит, решил Лотар, придётся сначала пробраться в первый покой.

А вот у двери, ведущей в эту первую комнату, прислонясь головой к стене, стоял латник. Он дышал очень монотонно, должно быть, спал. Ну что же, умение спать на посту так же необходимо солдату, как знание всяких прочих военных хитростей.

Лотару стало жаль этого бедолагу, но он вспомнил посудодела, который был виноват только в том, что вёз свой товар на ярмарку, и жалость испарилась. На этой стороне не было никого, кто был бы другом, напомнил себе Лотар.

Тихо, не ощущая движения воздуха, Лотар шагнул вперёд. Он прошёл уже половину расстояния, отделяющего его от спящего стражника, как вдруг из противоположного конца галереи послышался шум. Лотар оказался на совершенно открытом пространстве, а стражник уже просыпался.

Желтоголовый, конечно, мог бы его атаковать и убить прежде, чем он поднял бы тревогу, но приближающийся шум безошибочно свидетельствовал — сюда идут люди, и их очень много. Скорее всего, к этому посту двигался обход.