Неприятнейшая неожиданность - Борис Владимирович Попов

– Наконец-то наш вернулся! Еле дождались! Слава богу!

Равнодушных не было. Такую всенародную любовь Россия проявит только к Сталину, через много-много лет. А сейчас, как это у великого поэта и драматурга, а заодно дипломата, композитора и пианиста Александра Сергеевича Грибоедова в его знаменитом, растащенном на цитаты произведении «Горе от ума»:

Кричали женщины: Ура!

И в воздух чепчики бросали…

Правда, женщин среди нас не было, а так сходство полное. Вспоминается еще, при взгляде на нашего молодого спутника Прокофия, обращение Фамусова к постоянно козыряющему обновками Петрушке оттуда же:

Читай не так, как пономарь,

А с чувством, с толком, с расстановкой…

Хотя наш-то, судя по старательному выражению на лице, читает так, как надо, старается.

Отшумев вволю, вече началось. Вначале писец вычитывал с бересты о предмете обсуждения. Затем представители разных точек зрения излагали по очереди свою позицию. Потом предлагалось обсудить все это и проголосовать.

По первым двум, совершенно рутинным вопросам особых разногласий не было. Поговорили, немножко пошумели, решили. А вот третья тема задела людей не на шутку, и понеслось!

Заспорили. Затем заорали, хватая друг друга за грудки. А потом началась массовая драка. И-эх! Раззудись плечо, размахнись рука! Седобородые купчины бойко вламывали оборванцам посохами по голове, те хватали их за объемистые бороды. Бояре каким-то чудом устранялись от этого праздника жизни. Может быть, просто потому, что тема сегодняшнего обсуждения их напрямую не касалась?

Я, конечно, много драк повидал благодаря кинематографу, изобретенному братьями Люмьер, но они были все-таки другими: массовость в них редка, такого, чтобы боролись две партии народа без каких-нибудь мечей в руках, тоже не увидишь.

Обычно вся нанятая главным врагом или спецслужбами, толпа бросается на суперобученного главного героя, и он разбрасывает их с привычной легкостью и быстротой, задерживаясь только на последнем, аналогично обученном противнике. Вот с тем приходится повозиться!

Во-первых, основного персонажа что-нибудь лишает части боевитости: ранение руки или ноги, он частично связан, магическое или иное вредоносное, типа яда, воздействие, ослабляет невиданную силу, скорость реакции, зрение; запрет на использование части приемов разными табу или клятвами; неравноценность положения: враг сверху, иной раз в управляемом его злой волей и ловкостью умелых ручек полете; иной раз наносит удар из-за угла, внезапно сбрасывая личину друга или сочувствующего, любящей от всей души женщины.

Во-вторых, идет защита гада оставшимися бойцами из массовки (которые в реальной жизни, а не в кино – мастера рукопашного боя, у китайцев – чемпионы небольших, по 20-30 миллионов человек, провинций по ушу или кунг-фу), чудом уцелевшие от первого броска через бедро.

В-третьих – вражина применяет разнообразные подлейшие трюки, которым нет оправдания в глазах порядочного человека и приличного, с выраженным чувством чести, поединщика: подкрадывается со спины, пытается ударить мужчину между ног, прыгает сверху и еще много, много всего.

Четвертое – наличие оружия против безоружного симпатяги. В ход идут копья, палицы, сабли, сияющие мечи, луки и арбалеты, огнестрелы всех видов, очки ночного видения и прочее, изобретенное за тысячи лет человечеством, против других людей, зверей, птиц или инопланетян.

Всяческое оборудование для иной деятельности: строительные и водные пистолеты, дрели, бензопилы, в общем, все, что есть под рукой, тоже имеет место быть.

Чтобы извести ворога, применяются различные нетипичные штуки. Американцы, например, любят пришибить врага окончательно электричеством.

И последний подлый финт негодяя – прикрыться жизнью заложника, ребенка или девушки. В общем, мышление мерзавца так же оригинально, как и у сценариста.

Вдобавок, в фильме всегда четко осознаешь: играют нанятые люди, профессионалы этого дела ставят им трюки. После съемки они все мирно пойдут по домам к своим мишкам и зайкам, кушать и попивать кто-что: чай, кофе, виски, бренди, водку. Если кто-то, не дай бог, пострадает, это ЧП! Об этом пишет пресса и показывает телеящик.

А тут – дерущиеся, реальные и живые, травмы настоящие, которых сейчас и не чуют в горячках, а вот потом так заболит, что аж заохаешь или взвоешь. Могут второпях и убить между делом. А искать виновных в страшном злодействе никто и не будет – дело-то житейское, обычное.

Эта разница чувствовалась и в кинематографе далекого будущего: фильмы очень четко делились на художественные и документальные, и первые частенько имитировали вторые. А такие драки я, в реальной-то жизни и не видывал, вырос уже не в то время.

Мне говорили, что лет за десять до моего рождения, ходили драться район на район в Костроме. Потом советская милиция, не мудрствуя лукаво, всех заводил просто пересажала.

Мой родной дедушка любил драться с парнями бабушкиного села и этим был очень славен. Видимо, от души старался, чтобы моя мама, а потом и я, появились на свет. И за это ему – колоссальное спасибо!

В царское время просто было принято по выходным даже и в городах биться стенка на стенку. Сейчас в Новгороде самая значительная схватка – на мосту через Волхов, между Софийской и Торговой сторонами, которая никем не осуждается, и ей не чинится никаких препятствий ни со стороны властей, ни со стороны церкви, ни от родственников дерущихся.

Это, видимо, идет с тех давних пор, когда воинов-профессионалов еще не было и на защиту своей земли вставали все мужчины, от мала до велика. Надо было заранее привить им навык держаться плечом к плечу, и не бояться неизбежных в этом деле травм.

Собственно, и русские народные танцы для мужского пола, произрастали тоже от того же корня. Все эти присядки, махи руками от плеча и обеими ногами от бедра в прыжке, очень быстрое вращение вокруг собственной оси и движение колесом, опираясь на собственные конечности, – это вам не хороводы водить!

У девятнадцатилетнего князя при виде этой народной забавы, видимо, кипела кровь в жилах от желания тоже принять участие в бойцовском танце. Он даже начал подпрыгивать и ерзать на своем переносном деревянном престоле. Ближайший к Мстиславу седобородый боярин, понаблюдав за княжескими ужимками и прыжками, и приставленный, наверное, Мономахом-отцом следить за порядком, решительно подошел к нам и велел начинать.

Мы подобрались. Пономарь перестал зевать. Народное действо ничуть его не увлекало, и не возбуждало. Я взялся перебирать струны у домры и вспоминать стихотворный текст. Но странное дело, пошло пять минут, потом десять, а команды от непосредственного руководства так и не поступало.

Посмотрел на Николая: бледный, губы трясутся и шевелятся. Господи! Он же испугался! Странные все-таки существа люди.

Человек, который свою смелость за время