История куртизанок - Элизабет Эбботт

Заручись поддержкой ее служанки, подкупи ее, чтоб она помогала вам общаться друг с другом и шпионила за хозяйкой. (Ах, Нале, ты помнишь те времена?) Давай сумасбродные обещания, потрать немного денег. Соблазни ее красноречием, не отказывай себе в удовольствии писать ей длинные письма. (Как всегда, дешевка, правда, дорогой? Иногда тебе приходилось расплачиваться чистым золотом и изумрудами.) Одевайся опрятно, будь подтянутым и чистоплотным. Сделай вид, что выпил лишнего, и признайся ей в вечной любви. (Значит, я оказалась права, называя тебя лжецом! Только не поняла тогда, что на самом деле ты был трезв.) Не жалей для нее лести, умоляй со слезами на глазах. Если она запрет дверь, заберись на крышу и проникни в ее покои через окно в потолке или в стене. Потом – если она сама не сможет решиться – возьми ее силой, потому что женщинам очень нравится грубое обращение, и они могут обидеться, если ты позволишь им отбить твою атаку. (Выходит, в итоге ты так ничего и не понял. Ты презирал солдат, но на меня набросился с такой яростью, что от испуга я даже не смогла тебя прогнать.)

Если не можешь избежать ссор, улаживай разногласия в постели. (Мы с тобой в постели и ссорились, и мирились.) Если тебе нужно, целуй ей ноги. Когда занимаешься с ней любовью, очень важно, чтобы она тоже достигала оргазма или, по крайней мере, мастерски его симулировала. (Значит, тебе совсем не нравится, когда оба любовника не достигают пика наслаждения? Интересно, что бы ты мне сказал сейчас обо всех тех ночах, когда, несмотря на все мои усилия, ты был как лист вчерашнего салата?)

В третьей части нашел яркое отражение неизменно высокомерный и снисходительный взгляд Овидия на женщин. Не пренебрегай своим внешним видом, поскольку немногим из вас присуща естественная красота. (Но ведь я была красавицей – и даже теперь не утратила привлекательности.) Особенно важны волосы. Делай элегантные прически, скрывай седые волоски и пряди, пользуясь краской или париком. (Мне все еще приходится полагаться на парик – мои чудесные кудри и теперь не переносят грубой краски.) Остерегайся запаха из подмышек и выщипывай волосы на ногах. Пользуйся румянами, пудрой, подводкой для бровей. Чисти зубы и следи, чтоб у тебя не пахло изо рта, иначе усмешка может стоить тебе любовника. Занимайся музыкой, стихосложением, танцами и играми. Играй азартно, но с холодной головой. Во время акта любви выбирай возбуждающие позы, шепчи запретные слова, стенай от исступленного наслаждения, только не открывай окна – наготу тела лучше всего оставлять в полутьме. (Но не моего, поэт, мое тело – само совершенство.)

Даже когда они пылали страстью друг к другу, Овидия мало волновало, как Коринна относится к его поэзии. Однако он опасался другого, потенциально опасного критика – самого императора Августа. Во 2 г. н. э., после того как тот осудил собственную дочь Юлию за прелюбодеяние и сослал ее на островок в Тирренском море, а десять лет спустя так же поступил с ее дочерью, Юлией Младшей, Август взялся за Овидия. Он обвинил лучшего римского поэта в поощрении супружеской измены и сослал его в отдаленный портовый городок Томы (на территории современной Румынии). Овидий провел остававшиеся ему десять лет жизни в постоянных просьбах и призывах, обращенных к влиятельным людям с тем, чтобы ему позволили вернуться, но Август был неумолим, и горевавший Овидий скончался в изгнании.

Если бы Коринна была тогда жива, наверное, ее потрясло бы известие о смерти Овидия. Как и большинство людей ее круга, она была не менее виновна в разврате. Однако Овидий привлек к себе внимание, став величайшим летописцем незаконной любви в римском мире, где процветали внебрачные любовные связи. А Коринна лишь предавалась в том мире пороку.

Сделав выбор в пользу наслаждений бездетной любовницы, Коринна восстала против навязанного ей в молодости договорного брака и стала жить так, как ей самой хотелось. Она решилась отвергнуть старый Рим ради нового, постоянно искала наслаждений, требовала за свое очарование ценные подношения и пренебрегла материнством. Бравада и неуважение к обычаям прошлого возвышали женское начало Коринны и придавали ему смысл – пусть даже лишь в ее собственных глазах.

Долороза10

Исторический источник, в котором содержатся сведения о Долорозе – такое имя я придумала сожительнице с печальной судьбой, – описывает ее до крайности скупо, и на протяжении всей своей «Исповеди»11 человек, позже получивший широкую известность под именем Августина Блаженного, ни разу не назвал подлинное имя этой женщины – женщины, которая прожила с ним пятнадцать лет и родила ему его единственного сына, Адеодата.

Отсутствие упоминания ее имени отнюдь не является свидетельством того, что Августин был к ней безразличен. И действительно, в своих произведениях он называет имя Моники, своей любимой матери, лишь один раз, хоть имена его лучших друзей, Апипия и Небридия, встречаются достаточно часто, как и имена других мужчин. Для общества, в котором жил Августин, мужчины имели большее значение, чем женщины, существа во всех смыслах подчиненные и униженные. Тем не менее первую половину жизни Августин провел с Моникой и Долорозой, причем глубина и страстность его привязанности к ним обеим стала важнейшим фактором его становления как христианина, учителя, теолога и проповедника.

О детстве и отрочестве Долорозы нам ничего не известно. Первое документальное подтверждение ее существования относится к 370 г. н. э. – именно тогда она встретилась с восемнадцатилетним Августином в Карфагене, где тот обучался красноречию. Он очень ее любил, причем гораздо дольше тех пятнадцати лет, что они прожили вместе. К сожалению, мы можем составить некоторое представление о жизни Долорозы до этой встречи лишь по аналогии с дошедшими до нас сведениями о детстве Августина.

Его отец, Патриций, был язычником, представителем гражданской аристократии в городе Тагасте на севере Африки (территория нынешнего Алжира). Он вел достойную жизнь, но неизменно испытывал недостаток в средствах, а потому вместе со своей женой Моникой постоянно был озабочен оплатой обучения их сына Августина – лучшего ученика городской грамматической школы, чья склонность к усвоению знаний намного превосходила способности его брата, Навигия, и сестры, которую звали Перпетуа.

В 371 г., проучившись год на окраине империи и потратив еще один на беспокойное ожидание того, соберет ли Патриций достаточно денег для продолжения его обучения, Августин приехал в Карфаген ради завершения образования. Для молодого ученика риторической школы и его приятелей, съехавшихся в великий город со всей Африки, Карфаген представлялся чем-то вроде кипящего котла, в котором космополитизм и разврат были неотделимы от опасности и свободы. Августин связался с так называемым демоническим братством, иначе именуемым «Эверсор» – «разрушитель» или, если дать этому названию более подходящее современное определение, «нарушитель спокойствия». Члены «братства» издевались над приезжими и учителями, подвергая их злобным розыгрышам и насмешкам. Молодой человек часто посещал театры, в основном он ходил на трагедии, чтобы со слезами избавиться от собственной печали.