Черный дар. Плененная тьмой - Татьяна Славина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кровь? – догадался Атей.
– Нет, всего-навсего вино.
Угощение расставили вокруг возвышения, на которое поднялся и князь вампиров. Вот он трижды хлопнул в ладоши – и обряд Ру начался.
Ведомые статным мужчиной, к центру пещеры вышли совсем еще молоденькие парнишки. То, что они были абсолютно нагими, никого не удивило. Наоборот, в толпе присутствующих на церемонии послышались одобрительные возгласы. Юнцы, казалось, ничего не видели и не слышали, до того отрешенным было выражение их лиц.
Как только юноши уселись вокруг возвышения, из дверей показалась группа девушек. Прозрачные покрывала до пят совсем не скрывали их наготы, волосы струились по плечам и спинам, бедра покачивались в такт музыке. Девушки одна за другой прошествовали мимо Гостя, роняя к его ногам покрывала, и уселись рядом с юношами. Ни у одной не дрогнули ресницы, прикрывающие затуманенные очи.
Музыка зазвучала громче и ритмичнее, из толпы неслись подбадривающие крики. Юные пары подняли бокалы с вином, посмотрели друг на друга сквозь рубиновую жидкость и выпили ее до дна. Не говоря ни слова, они съели все мясо, а затем и розданные князем крохотные белые шарики.
Музыка тем временем снова изменилась. Теперь она была полна страсти. Юные пары поднялись со своих мест и закружились в странном танце. Тела сплетались и расплетались, пальцы пробегали по коже, как по струнам гуслей, будя трепет и сладострастие. И вдруг все резко оборвалось. Смолкла музыка, пары разомкнули объятия и упали без чувств на камни.
Мгновение тишины – и взрыв эмоций наблюдающей толпы!
– Ру! Ру-ру-ру! – горланят десятки глоток.
– Таинство свершилось! – провозглашает князь.
Снова звучит музыка, ликующая толпа подхватывает участников ритуала и несет их куда-то.
Тем временем женщины в алых платьях принесли и расставили по краю возвышения подносы с крохотными хрустальными стаканчиками, наполненными темно-красной жидкостью.
– Вино? – спросил Атей.
– Нет, кровь!
Глаза Селина вспыхнули, и, забыв о Госте, он устремился к одному из подносов. То же проделывали и все собравшиеся на торжество.
«Эге, пора мне, видно, ноги уносить! – подумал Атей. – Не ровен час, кому-то не хватит стаканчика».
Воспользовавшись тем, что о нем забыли, юноша пробрался к двери, что вела к реке. Мгновение – и он уже в тоннеле.
– Самое время распрощаться с радушными хозяевами, – бормотал себе под нос Атей, быстрым шагом направляясь к реке.
Он уже вышел к песчаной косе, на которой сушились рыбацкие сети, и тут увидел, как от входа в пещеру на другом берегу отплыла лодка. Кроме гребцов, в лодке юноша насчитал четверых мужчин. Вот они причалили к берегу, вытащили из лодки кувшины с красной жидкостью и передали их подбежавшим женщинам в алых платьях. Те ловко наполнили хрустальные стаканчики на подносах и понесли их к центральной пещере. Мужчины пошли следом.
– Ага, так вот почему Селин не повел меня в ту пещеру, за рекой! Конечно, там они держат людей – пленников, чтобы было, у кого брать кровь зимой, когда летучие мыши спят.
Атей вспомнил, что летучие мыши появляются, когда станет уже тепло, а ранней весной их никто не видел.
– Нужно освободить пленников!
Юноша осмотрелся по сторонам и, никого не увидев, столкнул в воду одну из рыбачьих лодок, самую большую.
От реки к входу в пещеру вели каменные ступени. Ни двери, запертой на замок, ни охраны.
– Неужели я ошибся? – Атей поднялся по ступеням и пошел в полутемный тоннель.
Стены здесь светились гораздо менее ярко, чем в остальных тоннелях, но все же и в этом тусклом свете юноша увидел под потолком множество подвешенных клеточек с летучими мышами. Ни одна из них не подавала признаков жизни, повиснув вниз головой и закутавшись в перепончатые крылья.
Короткий тоннель упирался в большую двустворчатую дверь. Атей попробовал толкнуть створки. Дверь легко открылась. Юноша осторожно заглянул в щель. За дверью была большая светлая пещера. У стен располагались лежанки, а на лежанках – люди.
– Они убили всех своих пленников, чтобы напиться крови! – Атей заскрежетал зубами.– Не успел, не успел я их спасти!
Юноша вошел в пещеру и приблизился к крайнему ложу. На мягкой подстилке лежал крепкий мужчина средних лет. Лицо его было несколько бледно, но не безжизненно. Атей склонился над ложем и уловил далеко не слабое дыхание.
– Слава Богам, этот – жив! – обрадовался юноша и метнулся к следующему ложу.
Лежащий на нем юноша тоже дышал, причем так безмятежно, будто просто спал в родной избе на печке. Атей обошел всю пещеру кругом, склоняясь над каждым ложем. Ни одного мертвого тела!
Обрадованный юноша потряс за плечо одного из спящих пленников. Тот недовольно приоткрыл глаза:
– Ну, чего тебе надо? Отстань, сколько можно меня доить?
Атей встряхнул пленника еще раз:
– Проснись, проснись скорее! Я – не вампир, я – обыкновенный человек. Вставай, нужно бежать, пока хозяева пещеры не вернулись.
– Бежать? Куда и зачем? Отстань, мне и здесь хорошо.
– Но ведь ты – пленник, разве не так? Разве не пьют твою кровь вампиры?
– Ну, пленник, ну – пьют. И что с того? Мне здесь гораздо лучше, чем там, наверху. Там – жена сварливая, детишек голодных куча. Там – работать нужно, надрываться. А тут – красота: ешь, пей, ничего не делай.
– А кровь, кровь твоя?
– Раз в месяц можно стаканом крови пожертвовать ради такой жизни. Зато потом – ешь от пуза, пей вино хоть ведрами, спи хоть три дня подряд! Так что отстань от меня, никуда я не пойду. И ты здесь оставайся. Тебе понравится, вот увидишь.
Пленник лениво прикрыл глаза и тут же захрапел. Атей попытался растолкать другого, третьего, но бесполезно. Остальные с ним даже разговаривать не захотели. Просто поворачивались на другой бок и продолжали храпеть.
– Похоже, тут моя помощь не нужна! – разочарованно прошептал Атей. – Этим уже не поможешь. Ловко вампиры превратили людей в свое дойное стадо! А я-то наслушался в детстве сказок о ночных кровопийцах и вообразил невесть что…
Юноша повернулся и пошел прочь из пещеры. Он сел в лодку, оттолкнулся от берега. «Где-нибудь эта река должна выбиться на поверхность, – подумал. – Дедушка Арсай говорил, что все реки текут к морю, а мне как раз туда и нужно».
Глава 9
Настоящая весна нагрянула в одночасье. С вечера подул теплый южный ветер, нагнал тяжелых облаков, похожих на стадо брюхатых коров. Ночью облака разрешились от бремени обильным теплым дождем, который согнал и без того уже почерневший и осевший снег. Утром выглянуло солнышко, полюбовалось на себя в миллионы лужиц-зеркал, потянуло из земли травинки.
Деревенские ребятишки, ошалевшие от пряных запахов теплой земли, дымящегося на припеке навоза, метались от дома к дому, выискивая самого старого из стариков: пора объявлять Весень! Только вот стариков на деревне не осталось, все повымерли в прошлое лихолетье.
На завалинку выполз дядька Ивень – погреться на солнышке. Был он еще слаб после недавней болезни, осунувшееся лицо покрылось сеткой морщин, в бороде там и сям белели седые пряди. Ну, вылитый дед, хоть и лет ему было не так уж много. Ребятня налетела на Ивеня, загомонила, защебетала.
– Эй, чего раскричались, скворчата желторотые? – прищурил глаз Ивень.
– Дядька, дядька, весна на дворе, а Весень объявить некому. Что ж, теперь без праздника будем?
– Девчонки- невесты без женихов останутся?
– А жаворонков, жаворонков – как встречать?
– Дяденька Ивень, объяви Весень!
– Замолчите, горластые! Или забыли, что Весень объявляет самый старый из стариков?
– Да где ж его взять-то, старика этого? Дед Сучок – последний был, да и тот зимой помер.
– Дяденька Ивень, у тебя борода седая – объяви Весень!
– Объяви! Объяви!
Ивень подумал-подумал, почесал для порядка в затылке, запустил пальцы в сивую бороду. По всему выходило, что правы ребятишки.
– Ну, будь что будет! – решил он.
Встал, опираясь на палку. Закинул голову, вглядываясь в пухлые белые облака, что паслись на голубом небесном лугу. Вдохнул полной грудью и решительно провозгласил:
– Завтра – Весень!
– Весень, Весень, завтра – Весень! – ребятишки кинулись врассыпную по деревне, неся радостную весть во все дома.
Яся достала из сундука белую расшитую сорочку, скатерть, голубой сарафан. Погладила яркую ткань рукой, призадумалась. В этом сарафане она впервые встречала девичий праздник прошлой весной. Тогда она не хотела замуж, сердце еще не было тронуто любовью. И вот всего год спустя она не только жена, но и будущая мать.
Яся вспомнила Атея, тревога опалила сердце: как он там, в дальнем далеке? Хотела мысленно увидеть его, сосредоточилась – и не смогла. «Что это со мной»? – удивилась девушка. Раньше она легко могла настроиться на любимых людей: отца, мать, мужа. Теперь же перед ее внутренним взором была чернота, изредка прорезаемая светлыми вспышками. «Должно быть, я просто устала, – решила Яся. – Нужно отвлечься».