Литературная Газета 6361 ( № 9 2012) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Но не потому ли ваши документальные повествования воспринимаются как художественные тексты, что они написаны поэтом? И в этой связи можно ли говорить о том, что поэтический опыт как-то повлиял на ваши исследования - не только на уже ставшие классическими книги о Достоевском, но и на работы о Л. Толстом, М. Булгакове, О. Мандельштаме, Н. Заболоцком и других?
- Без этого, видимо, не обошлось - прежде всего потому, что человек един, он целостное существо. Поэзия, как сказано, "езда в незнаемое", а в своих историко-биографических штудиях я всегда старался брать сюжеты практически не известные, "непрочитанные", таящие в себе некую загадку. Не уставал изумляться постигаемым в ходе работы "странным сближениям" - например, в жизни того же Достоевского, которого судьба "вдруг" сводит с его будущей женой в часы, когда совсем неподалёку совершается казнь, как две капли воды похожая на ту, через которую он прошёл в 1849 году на Семёновском плацу. Или когда в свой смертный час он оказывается ближайшим соседом террориста-подпольщика, и оба они становятся действующими лицами общей исторической драмы. В исследовательском поле счастливо найденная "рифма" служит таким же подтверждением подлинности (в том числе подлинности научного переживания), как и в стихе. Кроме того, поэтический опыт дисциплинирует прозу, как ни странно, уберегая её от так называемых поэтизмов, требуя предельной точности. Метафора - кратчайшее расстояние между смыслами. Недаром И. Бродский говорил, что поэзия - наша видовая цель. То есть, очевидно, имея в виду, что в конце концов всё человечество будет обладать неким поэтическим зрением. Гипотеза, конечно, утешительная[?]
- Вы начинали очень необычно и ярко. Никогда не приходили мысли, что надо было работать исключительно на имя Волгина-поэта?
- "Работать на имя" - дело хлопотное и не вполне бескорыстное. Имя складывается само собой из всего, что ты сделал. Разумеется, на том свете с поэта спросится за нерождённые строки - как за нерождённых детей. Однако не мы выбираем музы, а музы выбирают нас. Мандельштам говорил о важности соединения поэтической деятельности с другой профессиональной - математической, философской, инженерной, военной: "Поэт не есть человек без профессии, ни на что другое не годный, а человек, преодолевший свою профессию, подчинивший её поэзии".
- На этой полосе публикуются ваши новые стихи - преимущественно 2011 года. Ощущаете ли вы какую-либо разницу между "старым" и "новым" Волгиным? И как мыслите свою дальнейшую писательскую и научную судьбу?
- Ну тут не мне судить. Во всяком случае, "кровное родство" с ранними стихами для меня очевидно. Другое дело, что опыт души, изведавшей некоторые мытарства, не проходит бесследно. В том числе применительно к свободе жеста и языка. Я не знаю, что будет завтра, - смешно в моём возрасте бить в литавры, встречая грядущий день. Благо, что он настанет[?]
Беседовала Марина КУДИМОВА
Игорь ВОЛГИН
* * *
Времени всё истончается нить,
как ты ни нукай.
Надо бы что-нибудь сочинить
перед разлукой.
Может быть, в прозе
излить свою желчь -
в чёрта ли, в Бога ль -
и, написавши, немедленно сжечь,
плача, как Гоголь.
И расточится мой дивный талант
в замяти росской,
и не почтит меня жлоб-аспирант
вежливой сноской.
И умиленье мой тихий отвал
вызовет в детях,
ибо не слишком я их доставал,
канувший в нетях,
где неизбывных грехов моих рать
мама лишь видит[?]
Как бы мне к жизни своей подобрать
сносный эпитет?
Может, и вправду забацать стишок
с рифмой-подлюгой,
может быть, выпить на посошок
с давней подругой?
Глядь, на исходе осеннего дня
в Первопрестольной
други-поэты помянут меня
с грустью пристойной.
И завиляет обрубком хвоста
пёс мой подлиза.
И, похмелившись, отверзнет уста
бедная Лиза.
Февраль, 2011
* * *
Не хочу я больше быть учёным -
это званье мне не по плечу.
Ни о чём бесплотно-отвлечённом
толковать ни с кем я не хочу.
Что за радость рваться в эмпиреи
и в другие горние края,
если наши праотцы - евреи
написали Книгу Бытия.
Если можно славить без зазренья
днём и ночью Божью благодать,
ибо зренье выше умозренья -
чтобы век мне воли не видать!
Водку ли ты пьёшь или какаво,
но, покуда веки не смежил,
надо жить не мудрствуя лукаво -
гадом буду (чтобы я так жил!)
Был я умный, врал напропалую,
но моё устало ДНК.
Дай тебя я лучше поцелую
на исходе летнего денька.
В мире пусто, страшно, ледниково,
но, как он не стоящего благ,
ты не отвергай меня такого -
кто никто и звать кого никак.
Даже если в приступе маразма
за того, кем славен Роттердам -
за светильник разума - Эразма
я и гроша медного не дам.
Май, 2011
* * *
Я - мыслящий тростник.
Я бурями колеблем.
Я сам себе двойник,
зелёным ставший стеблем.
Я мыслю, как Сократ, -
без края, без границы,
и надо мной парят
немыслимые птицы.
И смотрят на восток
невиданные маки.
Но ум мой одинок,
как Дева в зодиаке.
Не мучь меня, отзынь,
всяк помысел греховный:
растительная жизнь
духовнее духовной!
Лети, мой автозак,
с Ленгор на Моховую.
Я мыслю кое-как
и так же существую.
Я - мыслящий тростник,
не лик на биеннале.
Смешон мой жалкий ник
в полуживом журнале.
Ах, если б наобум -
к везунчикам, везуньям,
пока мой слабый ум
не помрачён безумьем.
Пока средь камыша,
в ком проку никакого,
дрожит моя душа,
нежна и тростникова.
[?]За лесополосой -
ни церкви, ни мечети.
Там смерть стоит с косой,
похожей на мачете.
Стыдлива до поры,
от похоти косая,
враждебные миры
собой соприкасая.
Не затевай сыр-бор
в надежде объясниться:
тебя не зрит в упор
неистовая жница.
Но, прущая с рожна,
бесстыжая как выстрел,
она не столь страшна,
раз ты её помыслил.
Коль в утреннюю тишь,
не поменяв пластинку,
ты вновь и вновь дудишь,
как лох, в свою тростинку.
И плещется волна,
зелёная от ила.
И мысль разрешена,
и всё не так уж хило,
коль Бог толпу светил,
привеченных богами,
вращаться попустил
над нами, тростниками.
Май, 2011
* * *
Что-то физики в почёте,
Что-то лирики в загоне[?]
Б. Слуцкий
Что-то физики в загоне,
метафизики в почёте.
Нынче Омы и Маркони -
в каждом гноме-звездочёте.
Нам астральные кликуши
поважней, чем Нильсы Боры,
что не могут наши души
разглядеть в свои приборы.
Наши эльфы-практиканты
посильней, чем "Фауст" Гёте,
и они, пожалуй, Данте
не уступят ни иоты.
Брак, развод и курс валюты