Боги с Родины. С Нибиру ананаки. 2 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант - Святослав

План, вечным странником предложенный, был исключительно полезным, для мест под солнцем, его амбиций и завоеваний. Взлёт умопомрачительный, ему мозги не снёс. Работал ещё больше, охватив владения и номы, уют в дома принёс и благосостояние. Вскоре, никто из недовольных и противников, врага в нём бывшего не видел, желавшего их уничтожить. Считали факт, недоразумением, умножить благосостояние старается. С сомнением смотрели на того, кто обвинял Энлиля в жадности.

Видя стабильное высокое, Энлиля положение, замыслила Нунбаршегуну, дочь юную свою – Нинлиль прелестную, за брата замуж выдать. Она дочь обязала, ежедневно, после купания, втирать пачули и амбру, благоуханный цибетин [15] и благовония, для соблазнения.

Цветами, золотом с алмазами, украсила Нинлиль, когда приехал для проверки продовольствия Энлиль, на продуктовую складскую базу.

Энлиль «случайно» натолкнулся на неё. Видя во всей красе, возле бассейна у градирни [16], отдыхающей. Был вмиг ошеломлён великолепием, изяществом и красотой прекрасной девы, покоем, негой наслаждающей в тоскливом одиночестве.

13

Нинлиль властителя увидев, набросила вмиг покрывало и, с глаз исчезла сразу, как научила мама. Нунбаршегуну замысел удался, Энлиль увидел формы дочери: грудь пятого размера, изящный стан и бёдра, прекрасное лицо и руки. И, впечатлённый видом юной девы, под действием чудесных ароматов афродизиаков, идущих от неё, остановившись, замер.

– Кто это? – растерявшись, он спросил Нунбаршегуну, забыв, зачем здесь оказался.

– Вы извините, господин Энлиль, ответила Нунбаршегуну робко, что эта дева отвлекла от Ваших мыслей, Вас прервала и, Ваш осмотр продуктов.

– Кто это? – повторил Энлиль.

– Нинлиль, дочь юная моя. Прошу Вас, не сердитесь на меня.

– Не будь сестрой ты по отцу, потребовал бы я, чтобы, немедленно мне показала. Возможно, мне лишь показалось, насколько хороша она.

– Я знаю своё место, господин. Поэтому и не хочу, чтобы попала к Вам в …. Ваша племянница. Желаю лучшей доли.

Не нужно Ваших благоденствий ей при жизни более, чем есть.

– Молчи! И, не подсказывай, как жить и, с кем мне. Так, дольше проработаешь. Тебе не нужно больше стало благоденствий?

– Простите, господин властитель, прощения Нунбаршегуну попросила, обрадовавшись, – получилось, – понравилась дочь брату.

Я не пытаюсь Вам указывать, как жить и с кем. Хотела просто Вам сказать, что доченька моя, племянница ведь Ваша и, внучка властелина Ана.

Энлиль от ярости, злясь, задыхался. Он понимал, – сестра торгуется.

– Ты мало здесь имеешь, поставки контролируя продуктов, их цены регулируя? Придётся мне контроль прислать, чтобы проверить твою службу.

– С желанием найти и, пятнышко, возможно, на альбиносе, заметила Нунбаршегуну, грустно. Я приведу сегодня дочь свою к тебе на ужин.

Но, если ты, обидишь деву, боги планеты нашей – Родины и Космоса, тебя не просто покарают… Ты, понимаешь? Я лишь могу просить тебя не делать глупости.

Остаток дня тянулся долго нестерпимо для Энлиля. Еле дождался вечера и, ужин приказал начать немного раньше, об этом известив Нунбаршегуну, выслав на ужин приглашение семейству.

Нинлиль увидев, понял, – огонь огромный, обжигая, внезапно в сердце появился от мимолётных девы взглядов. Она за стол присела скромно, рядом с отцом и матерью и, изредка смотрела на него. Пир начался помпезно, с восхваления властителя Ниппура. Во время пира видел, как исчезла из-за стола, ушла на свежий воздух дева.

Предупредив Саргона, Нуску, чтобы не прекращали угощать ни на минуту, Нунбаршегуну, мужа, не дали им возможности о чём-то думать, за ней во двор отправился в сад дивный, прекрасной резиденции. Надеясь там расправить крылья, чресла.

Нинлиль была, где и желал увидеть, – в беседке у фонтана возлежала, на перьевых больших подушках. Здесь в это время не было живой души. От страсти задыхаясь, подбежав к ней, приобнять пытался, насколько смог бы нежно, чтобы предаться наслаждению и, безмятежно костёр горящий погасить в груди, и ниже. Не тут-то было. Нинлиль, беспрекословно отвела объятия от стана, смотря ему в глаза прекрасным взглядом, спросила мелодично:

– Меня ты хочешь силой взять?

Энлиль оторопел. Он никогда не знал ещё отказа, если к особам интерес свой проявлял, от брачных уз свободных.

– А ты не хочешь быть со мной? – спросил он, удивлённо.

– Я не готова к этим играм, и отвечу – нет. Ещё не с кем я не была, не знаю, как всё будет. Мои нежнейшие уста не знают поцелуя грубость. Ты лидер наш и все готовы лечь перед тобой, кто замужем не находился, так будь с другими, не со мной.

Она вскочила со скамьи и побежала к зданию. Энлиль, смотрел ей грустно в след и, удивлялся сам себе и, первому в таких делах простых, фиаско – поражению.

Вернувшись в зал, где пир горою продолжался и был в разгаре, он мрачно в кресло сев, задумался.

Нуску, не дожидаясь, пока обслужат гомо господина, вскочил, чтобы опередить, кувшин с вином забрав, бокал властителя наполнил лично.

– Ты представляешь, Нуску, она мне отказала, так просто, – не дала, сквозь зубы процедил Энлиль. Ух, эти родственнички! Им сейчас устрою…

– Вы не расстраивайтесь, господин. Устроим праздник на воде. Когда пойдёт купаться, с ней вволю наслаждаться, никто мешать не станет Вам. Закрыв уста своими и, затащив в ладью, уйдёте в камыши, они вас скроют, …. на глубину затащите и…

Я подготовлю вам ладью, чтобы дождались в ней, в ладье исполните с ней грех желанный, с незнающей таких утех.

– И, что потом? Меня осудят? Я сам законы утверждал, для всех единые. Скажу им, что не знал? Все будут надо мной смеяться!

– Так захотела ведь отдаться она сама, всем скажем мы.

И это будет от тюрьмы освобождением, красотку будете иметь, всегда, лишь стоит захотеть и сколько.

Ей лишь останется – терпеть и тихо в дырочки сопеть, она не дурочка, постольку мама – продуктовая хозяйка.

– Выпив вино, Энлиль распорядился окончить ужин, и, предупредив семейство жертвы, что завтра вечером приедет в гости к ним, они ему устроят встречу – желательно на берегу реки.

На следующий день Энлиль, после того, как Нуску сообщил ему, – Нунбаршегуну со своим семейством, на берегу, с накрытыми столами, непринуждённо ожидают, отправился на вёслах, к месту действий, предполагаемых.

День был довольно жаркий. Даже комары попрятались в тени.

Нинлиль, устав ждать гостя, отправилась в воду реки, раздевшись, чтобы охладиться.

Всё получилось, как задумывали Нуску и Энлиль. Нинлиль спустилась по течению, за камышами скрывшись от родителей, Энлиль, подплыв к ней на ладье и, затащив красавицу в неё, где изнасиловал беспечно.

Полученным, желаемым общением с красавицей и, насладившись удовольствием, Энлиль почувствовал, – огонь, внутри горевший, почти совсем погас. Осталось тление, жар небольшой, и только.

Подплыл в ладье он к берегу, с девчушкой плачущей, где ожидали их родители.

Распухшее от слёз глаза Нинлиль, всё рассказали им.

Те негодуя, с яствами столы вмиг разгромили, их разметав по берегу, в порыве ярости.

– По поводу соития, не получилось пиршества, вздохнул Энлиль и, вниз отправился, где ожидал, прислужник Нуску. Бывает и такое, иногда. Красивая девчонка!

Нунбаршегуну сообщила, Совету ОПГ о злодеянии Энлиля, преступника – насильника. Злодейство в шок повергло членов ОПГ. Не ожидали от Энлиля этого.

Они мгновенно прибыли на суд в Ниппур, где сход собрался городской, чтобы судить преступного властителя.

Единогласным был судейский Приговор: насильнику прощенья нет! Энлиль им больше не властитель, покинуть должен навсегда Ниппур [17], их бывший повелитель.

Сход поддержал решение и, тут же утвердил Совет СССР.

14

Охваченный раскаянием, не возражал преступник, против такого наказания.

– Энлиль, поганец, вон из города! Поганец, уходи – ему в лицо кричали анунаки, гомо.

И, посмотрев на тех, кто был с ним рядом, ещё вчера, он, – отрезвляюще и, осуждающе, собрался уходить, не пожелав им – слова говорить.

Зная, – Энлиль уйдёт на плато, противостояние меж ними неизбежно, Энки схитрил, решив отправить брата, намного дальше – на остров или материк в Атлантике.

– Бери с собой, что пожелаешь, Энлилю разрешил и, отправляйся завтра же из города на остров. Я думаю, – для сборов хватит дня. Утром ты сядешь в вертолёт, тебя отправят в ссылку.

– Отправят в ссылку? – Энлиль, разгневавшись, внезапно возмутился. Уйду на плато!

Вопрос остался без ответа, Нунбаршегуну, вошла, плача, в круг. Слезами обливаясь, пыталась рассказать, вокруг стоящим, что-то, но слёзы и рыдания мешали говорить. Сход города притих.

Увидев, что Энлиля гонят и, благоденствий не получит, лишь поругания на дочь, она, для вида, плача, стала – прощения просить.