Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха - Юрий Емельянов

Необходимость отвода армий Паулюса Цейтцлер продолжал доказывать и при личной встрече. В ответ Гитлер кричал: «Я не оставлю Волгу! Я не уйду назад от Волги!» Всякий раз Гитлер получал поддержку со стороны Кейтеля и Йодля.

По решению Гитлера была предпринята попытка деблокировать окруженную группировку Паулюса войсками под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна. После тяжелых боев эта попытка провалилась. Два с половиной месяца войска Паулюса вели бои против наступавших советских войск, а кольцо окружения сжималось. 31 января Гитлер произвел Паулюса в фельдмаршалы, ожидая, что тот покончит жизнь самоубийством, но не сдастся в плен. Однако в этот день командующий 6-й армии Паулюс принял ультиматум советских войск и капитулировал.

Геббельс записал в своем дневнике: «Фюрер очень зол из-за поведения Паулюса… Он намерен после войны предать Паулюса вместе с его генералами военному трибуналу, так как тот отказался выполнить приказ сражаться до последнего патрона».

В Германии был объявлен трехдневный траур по погибшим. Типпельскирх писал, что катастрофа под Сталинградом «потрясла немецкую армию и немецкий народ… Там произошло нечто непостижимое, не пережитое с 1806 года – гибель окруженной противником армии». Генерал Бутлар считал, что под Сталинградом в плен было взято «около 90 тысяч человек (около 34 тысяч раненых были эвакуированы из окружения на самолетах, свыше 100 тысяч погибли в бою либо умерли от болезней, многие покончили жизнь самоубийством, чтобы избежать плена). Германия не просто проиграла битву и потеряла испытанную в боях армию, она потеряла ту славу, которую она приобрела в начале войны и которая уже начала меркнуть в боях под Москвой зимой 1941 года. Это была потеря, которая в самом скором времени должна была исключительно отрицательно повлиять на весь ход войны и в первую очередь поколебать внешнеполитические позиции Германии».

По оценке Г. К. Жукова, «общие потери вражеских войск в районе Дона, Волги, Сталинграда составили около 1,5 миллиона человек, до 3500 танков, и штурмовых орудий, 12 тысяч орудий и минометов. Такие потери сил и средств катастрофически отразились на общей стратегической обстановке и до основания потрясли всю военную машину гитлеровской Германии».

Активизация заговора против Гитлера и провал реванша под Курском

Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом и начало наступления Красной Армии заставили Гитлера вернуть из опалы Гудериана. 20 февраля 1943 г. Гудериан прибыл в Винницу, в ставку Гитлера. Когда генерал вошел к Гитлеру, то увидел свои книги о танках на письменном столе.

Гитлер заявил генералу: «В 1941 г. наши пути разошлись. В то время между нами имели место недоразумения, о чем я очень сожалею. Вы мне нужны». Гудериан охотно принял предложение Гитлера стать генерал-инспектором бронетанковых войск. Гитлер задумал сделать ставку на новые танки рейха, которые должны были нанести сокрушительный удар по Красной Армии и вернуть Германии инициативу в войне.

В то же время поражение под Сталинградом привело к росту недовольства военных Гитлером. По воспоминаниям Шпеера, во время его беседы с Гудерианом и Цейтцлером неожиданно разговор зашел о том, что Гитлер берет на себя руководство армии, но не осуществляет его. Оба военачальника говорили о том, что Гитлер смещает и назначает генералов, которых толком не знает. Гудериан подчеркивал, что Гитлер не вмешивается в кадровые дела военно-морского флота и военно-воздушных сил, но постоянно наказывает армию. Все трое участников беседы были единодушны в одном: надо назначить нового командующего сухопутной армии. Однако попытки Гудериана, Шпеера, а также фельдмаршалов фон Клюге и фон Манштейна завести разговор на эту тему с Гитлером быстро прерывались последним.

Тогда фельдмаршалы Манштейн и Клюге направились в ставку Гитлера в Растенбург, чтобы потребовать передачи в их руки ведение операций на Восточном фронте. Хотя слухи об их намерении широко распространились и об их планах Геринг говорил Геббельсу 2 марта 1943 г., решимость генералов испарилась в ставке Гитлера и там они лишь подтвердили свою верность фюреру.

И все же настроения среди военачальников Германии вызывали тревогу среди вождей нацистского рейха. Судя по записям Геббельса, 2 марта 1943 г. «Геринг очень сурово осуждал генштаб. Он особенно настроен против Йодля, который, по словам Геринга, начал распространять анекдоты о фюрере… Геринг считает, что методы работы генштаба совершенно порочны… Геринг считает, что лишь генерал Шмундт является единственным честным лицом в генштабе, внушающим доверие. Остальные генералы, включая тех, что находятся на фронте, пользуются сложившейся обстановкой для того, чтобы создать трудности для фюрера». Геббельс поддержал Геринга, заметив: «Надо быть начеку в отношении генералов старого вермахта и рейхсвера… Они стараются настроить нас друг против друга».

В это время активизировались военные заговорщики. Гёрдлер провел беседу с Гудерианом, пытаясь вовлечь его в заговор, но тот ответил отказом на это предложение. Более того, в ходе беседы Гудериан призывал Гёрдлера отказаться от своих намерений. Правда, Гудериан не выдал Гёрдлера.

На март 1943 г. было намечено осуществление операции «Вспышка», предусматривавшее осуществление военного переворота и убийство Гитлера, Геринга и Гиммлера. Одновременно предпринимались попытки договориться с западными державами о «почетном мире». С этой целью начались переговоры между представителями военных заговорщиков с Алленом Даллесом, который, находясь в Швейцарии, с ноября 1942 г. возглавлял Бюро стратегических служб США (в последующем ЦРУ).

13 марта, когда Гитлер возвращался из Смоленска в Растенбург, на борт самолета была подложена бомба. Заговорщики ждали, что летчики истребителей, сопровождавших самолет с Гитлером, скоро сообщат о взрыве, который должен был произойти над Минском. Однако бомба не взорвалась.

Было решено убить Гитлера, а также сопровождавших его Гиммлера, Геринга и Кейтеля 21 марта во время церемонии в день поминовения героев войн. Полковник фон Герсдорф вызвался взорвать себя, чтобы уничтожить Гитлера и других руководителей рейха. Однако бомба могла взорваться лишь через 10 минут после введения механизма в действие. В последнюю минуту Герсдорф узнал, что на церемонию будет отведено 8 минут. Неудача заговорщиков не остановила ни их попыток совершить теракт, ни их контактов с западными разведками.

Тем временем Гитлер продолжал разработку плана реванша за поражения на советско-германском фронте. 15 апреля 1943 года Гитлер подписал оперативный приказ № 6, в котором были изложены задачи войск в наступательной операции «Цитадель». План германского командования предусматривал нанесение ударов на Курск с севера из района Орла и с юга из района Белгорода. Посредством обходного движения групп армий «Центр» и «Юг» предполагалось в течение 4 дней достичь Курска и окружить советские войска, расположенные на выступе фронта, получившего название «Курская дуга». Германский историк Гёрлиц пояснял, что затем «можно было думать, что делать – повернуть ли на север, на Москву, или уготовить русской армии на юге перед Донцом и линией по Миусу новые «Канны». 18 апреля Манштейн направил Гитлеру письмо, в котором подчеркивал: «Теперь надо бросить все силы для достижения успеха операции «Цитадель»… Победа под Курском возместит нам временные неудачи на других участках фронта».

Гудериан отмечал, что план, разработанный Цейтцлером, предусматривал «при помощи двойного флангового охвата уничтожить ряд русских дивизий под Курском… Начальник генерального штаба хотел применением новых танков «тигр» и «пантера», которые должны были, по его мнению, принести решающий успех, снова захватить инициативу в свои руки».

В ходе совещаний с участием Гитлера, проведенных 3–4 мая 1943 г., Гудериан, по его словам, «заявил, что наступление бесцельно; наши только что подтянутые на Восточный фронт свежие силы при наступлении по плану начальника штаба будут снова разбиты, ибо мы наверняка понесем тяжелые потери в танках. Мы не в состоянии еще раз пополнить Восточный фронт свежими силами в течение 1943 г. …Кроме того, я указал, что у танка «пантера», на который начальник генерального штаба сухопутных войск возлагал большие надежды, обнаружено много недостатков, свойственных каждой новой конструкции, и что трудно надеяться на их устранение до начала наступления». Министр вооружений Альберт Шпеер поддержал Гудериана. Однако, по словам генерала, «только мы двое были единственными участниками этого совещания, которые на предложение Цейтцлера ясно ответили «нет». Гитлер, который еще не был полностью убежден сторонниками наступления, так и не пришел в этот день к окончательному решению».

И все же, в конечном счете, Гитлер дал «добро» на развертывание операции «Цитадель». По словам Типпельскирха, «наступление, предпринятое 5 июля обеими немецкими армиями одновременно с севера и юга, несмотря на использование всех сил и мощную поддержку с воздуха, не принесло желаемого результата». А уже через неделю началось наступление советских войск.