Агентурная сеть - Игорь Прелин

А потому в конце шифртелеграммы я приписал: «Для проведения установки прошу по возможности прислать в резидентуру фотографию бывшего руководителя загранкомитета Партии независимости в Москве».

Я написал «по возможности», потому что фотографию нужно было просить в международном отделе ЦК и у меня не было никакой уверенности, что моим коллегам ее дадут.

В том, что Партия независимости, как и многие другие прокоммунистические партии в Африке, получала финансовую поддержку от КПСС, не было ничего необычного. Такую поддержку получали и получают едва ли не все оппозиционные партии и движения, причем донорами, естественно, являются те, кто заинтересован в том, чтобы эти партии и движения пришли к власти.

Эта всеобщая практика была отражением сложившейся в годы холодной войны идеологии тотального противоборства двух мировых систем: «нашего» социализма и «ихнего» империализма. Так что негласная моральная, политическая и материальная поддержка своих друзей, идейных сторонников широко применялась во всем мире и со всех сторон!

Главное было не в том, что кто-то кому-то помогает, а в том, насколько правым является дело твоих сторонников в той или иной стране, насколько оно справедливо по своей сути и в какой мере отвечает чаяниям людей. Если идеалы прекрасны, а цели благородны — тогда на такое дело никаких денег не жалко!

Но чем больше я вникал в существо взаимоотношений ЦК с зарубежными коммунистическими партиями и национально-освободительными движениями, тем все больше убеждался, что тех, кто стимулировал их всестороннюю поддержку, очень часто интересовало совсем другое. Для них главным было пустить пыль в глаза собственному народу и международной общественности, выдать желаемое за действительное и продемонстрировать, что, в строгом соответствии с решениями партийных съездов, во всем мире неуклонно ширится фронт антиимпериалистической борьбы, что на всех континентах расцветают ростки коммунизма и не за горами победа «мировой революции».

Причем в большинстве случаев эта демонстрация осуществлялась вопреки реальному положению вещей и той информации, которая регулярно направлялась в ЦК по линии советских загранпредставительств и резидентур внешней разведки.

Глупо было бы полагать, что на Старой площади не понимали, как на самом деле обстоят дела в «братских» партиях и движениях! А раз понимали, значит, шли на заведомый обман, на вульгарное очковтирательство, которые пронизали все наше общество и до неузнаваемости исказили истинную картину того, что происходило в нашей стране и за ее пределами.

Общаясь с теми, кто отвечал за международные контакты КПСС, я со временем пришел к неутешительному выводу, что многим из них было откровенно наплевать на то, с кем и во имя чего они водят дружбу и кому оказывают поддержку. Они передавали им большие суммы в валюте зачастую только для того, чтобы оправдать свое существование и засвидетельствовать свой «весомый вклад» в пресловутый мировой революционный процесс. Только этим и можно было объяснить неразборчивость в выборе своих идейных сторонников и многочисленные ошибки и просчеты в стремлении повсюду насаждать просоветские режимы.

Нечто подобное, возможно, в более мягких выражениях, пришло мне на ум, когда я прочитал поступивший из Центра ответ на мою шифртелеграмму. А он был такой:

«Ваша информация обсуждалась с представителями Инстанции. Они считают нецелесообразным проводить дополнительную проверку по изложенным фактам и категорически против доведения существа информации до сведения „Странника“».

Из этого коротенького ответа на мою шифртелеграмму, написанного, судя по содержанию, самим начальником африканского отдела, следовало, что международный отдел ЦК никоим образом не заинтересован в расследовании дела о пропаже партийных денег и в том, чтобы очистить от осведомителей руководящие органы «братской» партии.

И дело было, конечно, не в том, что африканский отдел, а тем более Инстанция проявляли заботу о безопасности оперативно-технического мероприятия. Если бы потребовалось, мы всегда придумали бы, как объяснить «Страннику» источник информации. Да он и не стал бы об этом спрашивать и вряд ли догадался, что утечка произошла из американского посольства.

И даже не в том, что обоих осведомителей ждала печальная участь, и ЦК не хотел допустить расправы над ними из гуманных соображений. Какой гуманизм может быть в политической борьбе? К тому же это было внутренним делом Партии независимости, и она была вправе поступить с предателями так, как они того заслуживали!

Все было гораздо проще: международный отдел не хотел создавать себе лишних проблем и компрометировать Дэ-Пэ-Дэ и тех своих сотрудников, которые общались с агентом американской разведки! А то, что в результате такого бездействия будет существовать серьезная угроза для нашей непосредственной разведывательной работы, Инстанцию мало волновало!

В промежутке между этими двумя шифртелеграммами состоялся еще один заслуживающий серьезного внимания разговор Копленда с Гэлбером, во время которого резидент ЦРУ сообщил, что получил указание подготовить террористические акты против партийных и государственных деятелей дружественной СССР сопредельной страны, где уже в течение многих лет шла гражданская война.

Такое указание было дано потому, что у сопредельной страны не было с Соединенными Штатами дипломатических отношений, и, за неимением посольства, ЦРУ нагрузило Копленда разведывательной и прочей подрывной работой и в этой стране.

— Кому вы собираетесь поручить выполнение этого задания? — спросил Гэлбер.

— Этим займется наша секция «глубокого прикрытия», — ответил Копленд. — А непосредственное исполнение мы возложим на антиправительственные группировки.

Так мы впервые получили информацию о том, что в резидентуре ЦРУ есть еще и секция «глубокого прикрытия»…

Все разведки мира во все времена пользовались двумя видами прикрытий: официальным и неофициальным. Под официальным подразумеваются посольства, торговые и экономические миссии и иные учреждения за границей, над которыми, как в прямом, так и в переносном смысле, полощется на ветру, выгорает на солнышке или мокнет под дождем государственный флаг страны.

Официальное прикрытие обеспечивает надежную защиту разведчиков в случае провалов, расшифровки и прочих неприятностей, без которых не обходится самая совершенная разведывательная работа. Иногда, правда, эта защита превращается в иллюзию. В той же Африке, например, особенно в первые годы после достижения независимости, многие страны не подписали Женевскую конвенцию и потому имели все основания не соблюдать правило о дипломатическом иммунитете.

Осуществив какую-то акцию против иностранного дипломатического представителя, они давали обычно стандартное объяснение: «Мы де-факто признаем Женевскую конвенцию, но до тех пор, пока ее соблюдает иностранный дипломат. Если он совершил поступок, не совместимый с его статусом, мы считаем возможным поступить с ним, как нам вздумается!» И апеллировать в таких случаях к международному праву было бессмысленно и бесполезно!

Недаром в те годы родилась и долго бродила по свету байка про то, как в какой-то африканской стране (при этом, конечно, давалось точное название!) съели чужого посла. Когда правительство пострадавшей страны заявило по этому поводу решительный протест, президент недоуменно сказал:

— Какие проблемы? Съешьте нашего посла, и будем считать инцидент исчерпанным!

Но у официального прикрытия есть и один существенный недостаток: спецслужбы страны заведомо подозревают всех официальных представителей иностранного государства (особенно недружественного!) в том, что они занимаются разведывательной или иной подрывной деятельностью, и потому, независимо от обоснованности этих подозрений, контролирует их деятельность и даже личную жизнь.

Чтобы вывести своих разведчиков из-под контроля спецслужб, и придумали неофициальное прикрытие.

И вот тут в методах работы различных разведок наблюдается большой разнобой, потому что каждая разведка использует наиболее доступные ей возможности.

Так, советская разведка, имея весьма ограниченные возможности упрятать своих сотрудников в каких-то неправительственных учреждениях (за малым количеством таковых в СССР), стала широко использовать нелегалов, превращая в иностранцев рязанских и воронежских парней и девчат и направляя их с чужими документами в самые труднодоступные места, куда не может ступить нога официального советского представителя.

В отличие от советской разведки, у ЦРУ возможности в этом плане всегда были значительно шире, потому что в капиталистических странах существует гораздо больше форм собственности, и американская разведка, помимо правительственных учреждений, могла использовать для прикрытия своих сотрудников всевозможные частные компании и фирмы. И притом, что очень ценно, не только американские, а компании и фирмы любой другой страны, а также многонациональные, в которых дружно работают граждане любых государств.