Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

Активные действия намечались и на других участках фронта. В январе 1943 г. планировалась наступательная операция по прорыву блокады Ленинграда. На северо-западном и западном направлениях очередную попытку разгрома демянской и ржевско-вяземской группировок противника должны были предпринять армии Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов.

На начало января 1943 г. действующие фронты Красной Армии в своем составе насчитывали около 370 стрелковых дивизий и около 160 бригад, 19 танковых и механизированных корпусов. В резерве Ставки находилось всего 14 стрелковых и воздушно-десантных дивизий, 3 танковых и 4 авиационных корпуса. Противник имел на советско-германском фронте немногим более 260 дивизий, в том числе 208 немецких, остальные — финские, венгерские, румынские, итальянские, словацкие и одна испанская{403}. Германское командование намеревалось задержать наступление Красной Армии на юго-западном направлении. Угроза выхода армий Южного фронта в тыл кавказской группировке заставила врага оставить часть захваченной территории в расчете на удержание Донбасса и части Северного Кавказа. Основные силы противоборствовавших сторон действовали на южном участке фронта — от Долгорукова до Новороссийска.

Наиболее важные события зимой 1943 г. произошли на сталинградском и харьковском направлениях. В это время активные наступательные действия развертывались на южном крыле стратегического фронта с целью окружения и уничтожения группы армий «А», части сил группы армий «Дон» и освобождения Северного Кавказа. Эту задачу решали армии Южного и Закавказского фронтов и Черноморский флот. Войска Воронежского и Брянского фронтов с середины января до начала марта 1943 г. провели ряд последовательных операций. Важное место в зимней кампании 1942/43 гг. занимает операция по прорыву блокады Ленинграда войсками Ленинградского и Волховского фронтов.

Ко многим этим событиям заместитель Верховного главнокомандующего генерал армии Г. К. Жуков имел непосредственное отношение.

С 13 января по 3 марта 1943 г. силами войск Воронежского, левого крыла (13-я армия) Брянского и правого крыла (6-я армия) Юго-Западного фронтов была проведена Воронежско-Харьковская стратегическая наступательная операция с целью разгромить основные силы группы армий «Б», расширить фронт стратегического наступления и освободить Харьковский промышленный район. Включала Острогожско-Россошанскую, Воронежско-Касторненскую и Харьковскую наступательные операции.

К середине января 1943 г. на Верхнем Дону оборонялись главные силы группы армий «Б» под командованием генерал-полковника М. Вейхса. Она включала итальянскую 8-ю, венгерскую 2-ю армии и корпусную группу «Крамер» — всего около 270 тыс. человек, 2,6 тыс. орудий и минометов, более 300 танков и штурмовых орудий. С воздуха ее поддерживали авиация командования ВВС «Дон», а также часть сил 4-го воздушного флота и командования ВВС «Восток» — всего до 300 самолетов. Оборона противника носила очаговый характер и была развита в инженерном отношении лишь в тактической зоне. В оперативной глубине заблаговременно подготовленные рубежи отсутствовали.

К проведению Острогожско-Россошанской операции привлекались главные силы (40, 3-я танковая, 2-я воздушная армии, 18-й отдельный стрелковый и 7-й кавалерийский корпуса) Воронежского фронта (генерал-лейтенант, с 19 января 1943 г. генерал-полковник Ф. И. Голиков) и 6-я армия Юго-Западного фронта, которым командовал генерал-полковник Н. Ф. Ватутин. Они занимали оборону по левому берегу р. Дон от Костенков до Новой Калитвы, далее на юг восточнее Михайловки, восточнее Тишково, удерживая на правом берегу, в районах 1-е Сторожевое и Щучье, два небольших плацдарма. Всего войска, участвовавшие в операции, насчитывали около 200 тыс. человек, до 3 тыс. орудий и минометов, 909 танков и 208 самолетов. Противник имел превосходство в живой силе в 1,3 раза и в авиации в 1,5 раза, почти равное количество орудий и минометов, но в три раза меньше танков.

По замыслу Острогожско-Россошанской операции предусматривалось нанесение трех ударов по сходящимся направлениям. Главный удар по центру группы армий «Б» (венгерская 2-я армия) со сторожевского плацдарма наносила 40-я армия (генерал-лейтенант К. С. Москаленко), второй удар из района южнее Новой Калитвы по центру итальянской 8-й армии — 3-я танковая армия (генерал-майор, с 19 января 1943 г. генерал-лейтенант П. С. Рыбалко). В целях быстрейшей ликвидации окруженной группировки противника с щучьинского плацдарма в общем направлении на Карпенково наносил рассекающий удар 18-й отдельный стрелковый корпус генерал-майора П. М. Зыкова. Действия войск Воронежского фронта с юга обеспечивала 6-я армия (генерал-лейтенант Ф. М. Харитонов), наступавшая из района юго-западнее Кантемировки в общем направлении на Покровское (125 км западнее Кантемировки). Одновременно с окружением противника часть сил 40-й армии и 7-й кавалерийский корпус, усиленный 201-й отдельной танковой бригадой, должны были выдвинуться к р. Оскол и образовать внешний фронт окружения.

Оперативное построение войск Воронежского фронта и 6-й армии было в один эшелон с выделением резервов. При подготовке операции проводились крупные внутрифронтовые перегруппировки войск на расстояние 100–175 км. В них задействовали до 40 % частей и соединений, включенных в состав ударных группировок. Широко применялись маскировка и дезинформация противника, что позволило достичь оперативной внезапности при переходе в наступление. В результате решительного массирования сил и средств на направлениях главных ударов удалось создать превосходство над противником по пехоте в 2,3–3,7 раза, танкам — в 1,3–3 и артиллерии — в 4,5–8 раз.

Маршал Советского Союза К. С. Москаленко, командовавший в то время 40-й армией, вспоминал, что наметки плана Острогожско-Россошанской операции он доложил 23 ноября 1942 г. по прямому проводу Верховному главнокомандующему, который одобрил эту инициативу. «А несколько дней спустя по его поручению на командный пункт 40-й армии прибыл генерал армии Г. К. Жуков, — отмечал Москаленко. — Для меня это было подтверждением того, что Ставка не только заинтересовалась возможностями проведения наступательной операции на нашем участке фронта, но и придавала ей важное значение. К моему удивлению, Георгий Константинович был настроен несколько скептически. Не возражая против самой идеи проектируемого наступления, он, однако, считал, что при его осуществлении встретятся чрезвычайно большие трудности.

— Далась тебе эта наступательная операция, — говорил он, хмуро глядя на карту, разложенную перед ним. — Не знаешь разве, что перед тобой крупные силы противника, глубоко эшелонированная оборона с развитой системой инженерных сооружений и заграждений?